— Почти? — усмехнулся Нагорный.

— Ну, так «F» же еще есть, — заметил Гера.

— А, — сказал Нагорный, — засоленные девушки.

На графике с детектора монотонно снижался уровень СДЭФ, я рассеянно следил за ним, а Нагорный позвонил кому-то и перечислял фамилии.

— Нет, пока, — сказал он. — Держите под наблюдением, и пошлите людей, чтобы всех можно было задержать одновременно и немедленно по моему приказу. Всех, о ком я говорил сегодня, нашли?.. Ну, молодцы. Ищите этих.

— Готово, — тихо сказал Гера, — можно спрашивать.

— Руслан Каримович, фамилии еще раз назовите, пожалуйста, — сказал Нагорный. — Давайте с исполнителей начнем. Те, кто стрелял, захватывал заложников… ну, что вы еще делали?

— Минировали… — монотонно сказал Салаватов.

Детектор показывал совершенно ровный тон.

— Так, — вздохнул Нагорный, — что минировали?

— Гравиплан.

— Какой?

— Реми Роше.

— Господи! Реми Роше-то тут причем?

— Его гравиплан.

— На гравиплане Роше летает мой отец, — сказал я.

И тут же усомнился, стоило ли это говорить.

— Гравиплан, на котором летает Анри Вальдо? — спросил Нагорный.

— Да, — почти прошептал Салаватов.

— Гера, — сказал Александр Анатольевич, — сколько ты выставил?

— Пока троечку.

— Поднимай до восьми, только не резко. Руслан Каримович, вы хотели убить Анри Вальдо?

— Все равно, — сказал Салаватов.

— Что значит «все равно»?

— Не он был целью.

— Саша! — почти закричал я. — С моим отцом иногда летает Хазаровский.

— Артур, звони Леониду Аркадьевичу. Немедленно, — сказал Нагорный и продолжил допрос. — Руслан Каримович, вашей целью был Хазаровский?

— Да.

— Саша, — сказал Гера, — нельзя так формулировать вопросы, подсказываешь. Суд не примет.

— Да черт с ним с судом! — сказал Нагорный. — Хазаровского надо спасать.

Кольцо Леонида Аркадьевича молчало.

— Хазаровский не отвечает, — сказал я.

— Звони до упора. Сообщение пошли. Марине звони, секретарю, Даурову. Пусть людей посылает. Пока не дозвонишься.

Я кивнул и отправил сообщение: «Леонид Аркадьевич, очень срочная информация. Гравиплан Роше заминирован, не подходите. Артур»

— Гера, какой у него уровень гормонов? — тем временем спрашивал Нагорный. — Самооговор возможен?

— Низкий, вряд ли. Но лучше переспросить, как надо. Он сейчас не помнит ни вопросов, ни ответов.

— Кого вы хотели взорвать в гравиплане Роше? — спросил Нагорный.

— Хазаровского, — сказал Салаватов.

— Чего и требовалось доказать, — заметил Александр Анатольевич. — Он и сейчас заминирован?

— Да.

— Богдана Рябинина задержать немедленно, — приказал кому-то Нагорный по кольцу.

Я помнил, что Богдана Рябинина Салаватов назвал, как человека из охраны Хазаровского.

Марина ответила сразу.

— Где Леонид Аркадьевич? — спросил я.

— Папа на работе. Что случилось?

— Я ему дозвониться не могу.

— Совещание, наверное. Он отключается, чтобы не дергали.

— Да знаю я!

— Да что случилось?

— Для него очень срочная информация. От нас. От Нагорного.

— Секретарю звони. Что случилось?

— Ему угрожает опасность. Гравиплан заминировали.

— Гравиплан Роше?

— Да.

— Звони твоему отцу. Они собирались летать сегодня. Секретарю сама позвоню.

Я связался с отцом.

— Да, Артур, — сказал он.

— Пап, не знаешь, где Хазаровский? Я ему дозвониться не могу.

— Леонид Аркадьевич рядом сидит, он отключается, когда летает, все-таки не очень опытный пилот.

— Летает! Вы в гравиплане?

— Да. На высоте метров двести, только взлетели. У тебя голос такой…

— Гравиплан заминирован, — почти выкрикнул я.

— Где взрывчатка? — совершенно спокойно, по-деловому спросил отец, словно прогнозом погоды интересовался. — Под сиденьями? Под днищем?

— Где взрывчатка? — вслух спросил я.

— Как заминирован гравиплан, Руслан Каримович? — спросил Нагорный. — Где мина?

— В топливном баке, — тихо ответил Салаватов.

— В топливном баке, — повторил я отцу.

— Аве Мария! — сказал он и пропал.

— Ну, что? — спросил Нагорный.

— Они молчат, — сказал я.

Повисла пауза.

Тишина стала звенящей.

— Что там? — не выдержал Гера.

— Вы живы? — закричал я в пустоту.

— Да, живы, живы, — весело сказал отец. — Катапультировались. Вовремя, за две секунды где-то. Ты знаешь, какой тут фейерверк!

— Живы, катапультировались, — сказал я вслух. — Потом рвануло.

— Точно не «кухонные разговоры», — заметил Нагорный.

Я залез в новостную ленту.

Новость уже была в топе, но звучала неадекватно: «В нескольких сотнях метрах от императорской резиденции в небе взорвался гравиплан. Предположительно в машине находился император и Анри Вальдо».

Не я один туда залез.

— Хорошо бы пока не опровергать Сеть, — сказал Александр Анатольевич. — Могут они пока не светиться?

— Вы можете не светиться? — спросил я. — Нам надо задержать человека, который это сделал. Видимо, он еще во дворце.

— Полчаса продержимся, — сказал отец.

Нагорный тоже говорил по кольцу.

— Георгий Петрович?.. Слышали новость?.. Оцепите дворец. Мы считаем, что виновные еще там… Уже?.. Знаем одного. Богдан Рябинин. Думаю, он уже задержан. Видимо, есть еще… Дело двух минут… Скажу, конечно.

— Почему есть еще? — спросил я.

— Тебе не кажется странным, что Салаватов назвал исполнителя главной части плана, которую больше всего хотел скрыть?

— Значит, он не исполнитель.

— Или у него есть дублер. Так что продолжим. Руслан Каримович, кто участвовал в операции с гравипланом?

— Время вышло! — перебила Камилла. — Семь часов. Допрашиваете с десяти утра. Восемь часов чистого времени. Продолжение допроса незаконно.

Нагорный посмотрел на нее примерно с таким же выражением, какое у него было после разговора наедине с Салаватовым: еле-сдерживаемая ярость.

— Госпожа де Вилетт, вы можете подавать на меня в ИКК, ваше право, но допрос мы продолжим. Я сейчас ересь скажу, но есть вещи поважнее закона: жизнь, мир, прогресс, справедливость. Вы что хотите, чтобы эти люди к власти пришли? Чтобы вернулась эпоха Страдина? Вы действительно этого хотите? Забыли, каково было адвокатом работать при Владимире Юрьевиче? А я хорошо помню. Сам был адвокатом. Оппонентов наших только рассмешить можно было словом «закон».

Камилла молчала, и он повернулся к Салаватову.

— Руслан Каримович, кто участвовал в операции с подрывом гравиплана с Хазаровским?

— Ярослав Шульга.

— Кто он?

— Из СБК.

— Где работает?

— В охране Хазаровского.

— Кто еще?

— Лопатин Миша. Из СБК.

— Тоже в охране?

— Да.

— Ярослав Шульга и Михаил Лопатин, — приказал Нагорный по кольцу, — сотрудники охраны Хазаровского. Немедленно задержать… Да? Молодцы… Нет, не отдавайте. К нам. Пока дело у нас, всех к нам.

— Что там? — спросил Кирилл Васильевич.

— Рябинина задержали, — сказал Нагорный. — И СБКоиды хотели отнять у нас трофей. Обойдутся.

И он связался с кем-то по кольцу.

— Георгий Петрович?.. Пока дело у нас, задержанные едут к нам… Знаю, что не в нашей компетенции. Передам. А пока к нам. Давайте не тратить время на межведомственные разборки, дело слишком серьезное. Если нам понадобится ваша помощь, я скажу.

И снова повернулся к Салаватову.

— Руслан Каримович, кто еще?

— Митте курировал.

— Понятно. Рябинин участвовал?

— Нет.

— Какова была его роль?

— Он снайпер. Стрелял… в вас.

— Кто еще участвовал в подготовке покушения на императора?

— Все принимали решение.

— Коллегиально, значит, — усмехнулся Нагорный. — Назовите фамилии.

Салаватов назвал те же имена, новых людей не было.

— Хорошо, — продолжил Александр Анатольевич. — Кто участвовал в покушении на меня?

Руслан Каримович назвал тех же людей, что и на допросе с детектором.