— Но они не твои любимые цветы.

И снова ее поразило то, что он так легко прочитал ее мысли. Даже не глядя ей в глаза.

Ну что за человек!

— Да, теперь я предпочитаю гиацинты.

Она почувствовала на себе его удивленный взгляд еще до того, как он посмотрел на нее.

— Почему? — спросил он тихо.

Ей вдруг… стало приятно то, что он спрашивает об этом. Как будто хотел узнать ее настоящие причины, узнать ее саму. Как будто ему было важно, о чем она думает, какие желания испытывает.

И снова Шарлотта ответила, потому что хотела этого.

— Они красивые, а их маленькие лепестки, образующие большую шапку, кажутся мне сплоченным войском, которое не бросит ни одного своего товарища.

Он не переставал смотреть на нее.

— Да, кажется, у них приятные нежные лепестки…

— Да, и кроме того, у них красивая история рождения. — Шарлотта подняла к нему свое лицо. — Вы знаете о смерти Гиацинты?

Она задала свой вопрос скорее из упрямого любопытства, чтобы узнать, сможет ли он ответить. Он всегда казался ей… миражом, видением, чем-то нереальным, во что она верила издалека. Но теперь он стоял рядом с ней, держал за руку ее, смотрел на нее и спрашивал о ней. Был таким реальным, что ее пробрало до костей. Ей хотелось ущипнуть себя, чтобы поверить в то, что это не сон. Что он настоящий, и сейчас на короткое мгновение принадлежит ей. Как всё его внимание и его до дрожи пронзительный взгляд, направленный будто ей в самую душу.

— Ты имеешь в виду историю спартанской принцессы, которую убил Аполлон, однажды случайно метнув диск, а после ее смерти от капель ее крови выросли цветы, которые потом стали называть в честь нее?

У Шарлотты почему-то от страха сжалось сердце. Он знал! Черт побери, он знал ее любимую историю. Она не была такой уж и распространенной, но он знал. И это еще больше расстроило ее. Ведь, открывая в нем человеческие качества и глубину, кроме порывов ловеласа, она тем самым еще больше допускала его в свою душу, из которой не смогла бы потом выдворить, когда придет время отказать ему.

«Ты так уверена, что откажешь мне?»

Она должна была отказать ему! Другого выбора у нее просто не было. С ним у нее не было никакого выбора. И это убивало ее гораздо сильнее, чем Шарлотта была готова признаться, и ей… От этого ей хотелось плакать.

Опустив голову, она шла вперед, не разбирая дороги, и едва не столкнулась с кем-то, кто неожиданно оказался у нее на пути.

— Господи, Уильям! — Раздался голос изумленной Лидии. Когда Шарлотта подняла свой взгляд, она увидела, с каким ошеломлением Лидия смотрит на брата, затем переводит застывшие голубые глаза на нее. — Шарлотта! Как… Что вы тут делаете?

Уильям напрягся, вероятно, точно так же, как Шарлотта, которая не могла даже дышать, потрясенная не меньше, потому что не ожидала, что в первый же день…

Но что могло произойти, если она прогуливалась под руку с Уильямом, а позади семенила ее горничная?

Разумеется, любой, кто увидит ее с ним, подумает о том, что было написано у Лидии на лице.

— Добрый день, сестра, — слегка резким голосом заговорил Уильям, пристально глядя в хитрые глаза сестры, которая выглядела не такой уж и удивленной. — Что ты тут делаешь?

Лидия с широкой улыбкой окинула их обеих восхищенным взглядом.

— Полагаю, то же, что и вы… — Но она все же была растеряна. — Как вы вдвоем оказались тут?

Уильям скрипнул зубами, и Шарлотта это расслышала.

— Полагаю, точно так же, как и ты.

Шарлотта, глядя на его чеканный профиль, на котором треугольный бакенбард, едва ли не доходивший острым углом ему до губ, выделялся еще отчетливее, внезапно поняла, что готова улыбнуться, хотя минуту назад испытывала острую потребность поплакать.

Господи, она наверное ненормальная!

Рядом с Лидией стояли еще две дамы. Попрощавшись и отпустив их, Лидия снова повернулась к ним.

— Я рада видеть вас… вдвоем.

Последнее слово она произнесла с таким намеком, что Шарлотта опустила голову и не смогла справиться с предательским румянцем.

Уильям накрыл ее руку на своем локте и сжал ей пальцы. Жест, который удивил ее больше всего, как будто он пытался защитить ее от своей сестры и хотел сказать, что всё будет хорошо.

— Тут недалеко есть небольшая кофейня, я хотел угостить мисс Уинслоу мороженным. Хочешь присоединиться к нам?

Конечно, она захочет.

Лидия просияла.

— Конечно, хочу. — Она встала рядом с Шарлоттой и взяла ее за другую руку. — Дорогая, как давно я тебя не видела! Как ты поживаешь?

Шарлотта чувствовала себя так, будто брат и сестра ведут ее на закланье.

— Замечательно. — Она осторожно высвободила руку, которую держал Уильям и отвернулась от него. Слава богу появился повод отпустить его, тогда… Почему на сердце стало еще тяжелее? Отогнав от себя все нелепые мысли, Шарлотта, переложив в освободившуюся руку парасоль, сосредоточилась на подруге, по которой ужасно скучала. — Как ты сама поживаешь? Как Роза и Кит?

Лицо Лидии тут же просияло.

— Они такие замечательные, как и пару дней назад, когда я видела их в последний раз. Так надолго я еще не оставляла их. Уму не постижимо, что я смогла это сделать.

— Давно вы приехали?

— Неделю назад. Роберту нужно кое-что сделать в Лондоне…

Она вдруг резко замолчала, переведя взгляд поверх головы Шарлотты. Проследив за ее взглядом, Шарлотта увидела предостерегающий взгляд Уильяма, который как будто запрещал ей говорить.

— В чем дело? — спросила Шарлотта, пристально глядя на него.

— Ничего, — почти равнодушно пожал он плечами, а затем с улыбкой добавил: — Мы пришли.

Уильям открыл дверь в уютную кофейню, стены которого были отделаны в голубых тонах. Проведя их чуть вглубь, где стоял небольшой округлый стол, накрытый белой скатертью, он выдвинул стул и посмотрел на Шарлотту.

— Прошу.

И все же он был джентльменом до мозга костей. Когда Шарлотта устроилась и приставила к стулу зонтик, Уильям усадил сестру, сделал заказ и тоже сел за стол. Они сидели так, что оказались лицом к большому окну, выходящему на прогулочную дорожку, за которым виднелась голубая лента Серпантина.

— Как проходит ваш с сестрой сезон? — спросила Лидия, внимательно глядя на Шарлотту.

Шарлотта догадывалась, что Лидией владело более острое любопытство, и она бы с удовольствием задала другие вопросы. Ведь не каждый день ее брат гулял по парку под руку с незамужней девушкой. Шарлотта вдруг застыла, поняв, что это так. За последние семь лет никто не видел его на Роттенроу, прогуливающегося под руку с незамужней девушкой, которая была на выданье. Пусть даже со старой девой.

— Замечательно, — ответила Шарлотта. — А как ваш…

Она не успела задать вопрос, потому что Лидия опередила ее.

— У вас с Прюденс достаточно кавалеров?

Шарлотта никогда не думала, что Лидия может быть такой… откровенной. И хоть было нетактично спрашивать о кавалерах, но они были подругами. Вот только Лидия могла не делать этого хоть бы в присутствии брата. Который хотел жениться на Шарлотте…

Шарлотта внезапно поняла, что у нее разболелась голова и ей ужасно хочется домой.

— Достаточно… — пробормотала она, готова опустить голову.

— Один из них как раз сейчас сидит перед тобой, — послышался холодный, немного даже резкий голос Уильяма.

Похолодев, Шарлотта тут же подняла на него голову. Господи, что он делает! Зачем это делает? У них ведь была договоренность…

Но ее мысли уже остановила Лидия, которая обрушилась на брата вопросами:

— Ты что, ухаживаешь за Шарлоттой?

Уильям скрипнул зубами.

— А как по-твоему, почему я с ней?

«С ней!»

Шарлотте стало больно от того, что он говорит.

«Наш поцелуй…» — тем более, когда она вспомнила об этом. У них ничего не могло быть своего.

Лидия просияла.

— Ты ухаживаешь за Шарлоттой? — Лидия чуть не подпрыгнула от радости. — Боже правый, это же…

Уильям склонился к сестре.