— По-разному, — равнодушно молвила Валя, действительно припоминая, что у некоторых народов длина имени считалась признаком знатности. Хотя бы косвенно. Например, в средневековой Европе, где короли именовались Вильгельмами, Людовиками, Фридрихами, а простые пейзане — сплошь Жаками, Тедами и Гансами. Во всяком случае, представить себе пастуха, к которому бы обращались «Вильгельм» у девушки не получалось. Скорее уж его имя бы сократили до «Вилли».

Вот только при чем тут она? Отсюда и равнодушный тон.

— Хотя о чем я говорю, — поправился и следователь, — какие варвары…

И после паузы в несколько секунд — не то переведя дух, не то собравшись с духом — заговорил, подавшись вперед и уставившись на Валю, как удав на кролика:

— В чем вас обвиняют, говорить, я думаю, излишне. Но вот что меня смущает, так это детали. Даже беглый осмотр ваших вещей показал, что крой одежды явно промышленный. Кроме того, по меньшей мере, две из изъятых у вас вещей являются продуктами высоких технологий. Одна сейчас на вашей шее, Ва-Си… другое эксперт определил как средство связи.

«Айфон!» — догадалась Валя.

— Тут даже не надо быть гением сыска, чтобы сделать кое-какие выводы, — продолжал следователь. — Притом, что задержали вас на территории Гипербореи, вы никак не можете принадлежать к тамошнему населению, находящемуся на очень низкой ступени развития. Я уже не говорю о том, что у гиперборейских дикарей наша техника… как боевая, так и вполне мирного назначения чаще всего вызывает суеверный ужас. Так что они ну никак не могли проделать все то, что удалось вам. Да о чем я… они бы даже не решились на такое!

Валя вспомнила испуганные лица Мило и его односельчан, когда те услышали грохот взрывов. И кивнула, соглашаясь.

— Более того, я уверен, на такую… акцию не решится представитель ни одного из народов, населяющих планету… кроме нашего, понятно. Даже где успели пройти путь от варварства к цивилизации. Слишком уж мы опережаем в развитии весь остальной мир. И уж тем более ни одна цивилизация кроме нашей не доросла до высокотехнологических производств. Не считайте меня тупым служакой, я в курсе исследований по изучению планеты… открытия новых земель и всего такого прочего. Почитываю соответствующие ресурсы.

И последнее: устройство у вас на шее. Автоматический переводчик с чужого языка и обратно. У нас таких устройств нет даже в качестве перспективных разработок. Наши специалисты до сих пор учат чужие языки по старинке. Долгим и нудным общением с аборигенами.

Валя едва не брякнула, что и для ее современников лингвистический нейросетевой модуль — инновация почти фантастическая. Но вовремя сдержалась, помня, с кем разговаривает. С тем, кто любое слово может использовать против нее.

— В свете сказанного у меня всего один вопрос, — подытожил следователь, — кто вы такие? Вы с вашим удравшим подельником… не знаю, напарником… другом. Кто вы и откуда?

«Это уже два вопроса», — захотелось подколоть его Вале, но снова она воздержалась.

— Я думаю, ни врать, ни скрывать нет смысла, — вслух начала она.

— Солнечные слова! — с восхищением перебил девушку следователь, и словосочетание это, не иначе, являлось местным аналогом выражения «золотые слова». — Все бы арестанты… подозреваемые, преступники это понимали. Сильно бы облегчили и мой труд, и свою участь.

— В общем, мы с Аликом… другом моим, — продолжала Валя, — мы прибыли из будущего. Причем весьма отдаленного. Тысячи лет…

Какую реакцию вызовет это ее заявление, девушка заранее предсказать не бралась. Неприятия ожидала, неверия. Но только не того, что произошло на самом деле.

С минуту следователь лишь молча сидел, с таким видом, как будто подавился и не может вздохнуть. Затем пробормотал: «Что ж, это многое объясняет» и потянулся к устройству внутренней связи. Успел коснуться, но суетливо отдернул руку. После чего вскочил из-за стола и торопливым шагом покинул кабинет. Оставив Валю наедине со стражем, нацелившим на нее стреляющую трубку.

Последний оставался молчаливым и бесстрастным, словно статуя. Хотя Валя понимала: стоит ей дернуться, и страж выстрелит. В нее. На поражение.

К тому времени, когда я на своих двоих, да еще с привалами, дотащился до штаб-квартиры корпуса стражей, очередной день успел смениться вечером. Солнце зашло, синие сумерки повисли над городом ступенчатых пирамид-небоскребов. Городом, в мое время канувшим, хоть не в Лету, но в океан.

Но пока Посейдонис стоял, величественный и грандиозный. И заблудиться в лабиринте его однотипных зданий было легче легкого. Особенно чужаку.

Хорошо еще, что один из прохожих охотно подсказал, как пройти к цитадели стражей. И даже наличие у меня плазменной пушки его не смутило.

Хотя, наверное, оружие в моей руке прохожий напротив воспринял как добрый знак. Ибо в нижней части города стражей вряд ли любили. Так что всякий местный искренне желал этим ребятам в бронежилетах и со стреляющими трубками встречи с каким-нибудь вооруженным здоровяком. Вроде меня.

Еще сориентироваться в направлении мне помог зоркий глаз и пролетавшие мимо «воробьи».

В сумерках даже на дне вывески выглядели ярче, были заметнее, зазывая народ в кабаки, бордели и прочие веселые местечки. Народ охотно отзывался, у дверей под вывесками собирались толпы.

Своя ночная жизнь ждала адептов и наверху. Если поднять голову, можно было заметить, как прямо в воздухе вспыхивают яркие, огромные голограммы явно рекламного характера. Гигантская бутылка с яркой этикеткой. Бокал на ножке. Танцующая парочка, успевшая сделать несколько синхронных плавных па, прежде чем исчезнуть. Россыпь белых прямоугольников, украшенных какими-то символами (мне незнакомыми) и картинками. Красотка, молодой парень, суровый пожилой дядька с важным начальственным лицом. Игральные карты?

Несложно было заметить среди этой призрачной цветастости и гнездилище стражей. Над вершиной небоскреба-пирамиды прямо в воздухе висело гигантское изображение меча на фоне щита. Доходчивей не придумаешь.

Синхронизация, если верить пультику, успела достичь шестидесяти одного процента. То есть цель была близка.

Корпус стражей мало того, что владел целым небоскребом-пирамидой — неслыханная роскошь по меркам перенаселенного города. Вдобавок, он и изрядный кусок земли вокруг этого небоскреба к рукам прибрал. Отчего в окрестностях штаб-квартиры стражей было непривычно просторно. Да, почти вся площадь вокруг пирамиды была заставлена патрульными корабликами «воробьями». Зато другие здания не нависали, и окрестности просматривались хорошо.

Территорию штаб-квартиры отделяла от остального города сетчатая ограда высотой в четыре метра. Видимо, обитатели нижней части Посейдониса действительно не любили стражей. И стражи об этой нелюбви знали. Вот и решили отгородиться.

О том, чтобы через эту ограду перелезть, не могло быть и речи. Ну, так лазать я и не собирался. Помня, во что превратилась жестянка после выстрела из плазменной пушки (даже при минимальной мощности!) я был уверен, что прожгу эту сетку с первого выстрела.

Другое дело, что стражей на дне сильно-сильно не любили. И я был не первым (и вряд ли последним), кто явился к их штаб-квартире с оружием в руках.

Как раз на случай таких визитов над сеткой возвышались две цилиндрические башни. У вершин их помигивали глаза видеокамер — как у Циклопа, по одному на каждую. Просматривали улицу, по которой я подошел. А чуть ниже глаз-объективов торчало по стволу. Не то пулемету, не то лазеру. Но вряд ли пусковой установке, ибо тогда снарядов не напасешься.

Одна из камер мигнула — меня заметила, не иначе. И верхушки башен синхронно развернулись вокруг оси, нацеливая оба ствола в мою сторону.

Умно придумано, нечего сказать. Похоже, даже с мощным оружием, вроде моей пушки плазменной, пытались туда прорваться. И вторую башню стражи поставили как раз на такой случай.

Конечно, если бы все те, кто в нижней части города бродил со стволами, собрались в толпу и решили прорваться — даже двух башен на их пути оказалось бы недостаточно. И штаб-квартира корпуса стражей, этот символ угнетения едва ли бы устоял.