Нас повезут в планетарий ко Дню Космонавтики. Мы с Катей тоже едем. Планетарий в городе один, а нас много. Возят порциями. Автобус в этот раз «Лиаз». Желтый. Маленький, зато теплый. Планетарий в здании бывшего храма при Казанском монастыре. Как один из старших классов, нас отнесли к сознательной публике, и будет вариант лекции для взрослых. Лекторов целых два. Один лет тридцати, в свитере, бородатый, в квадратных очках. Второй моложе, в костюме черного цвета, под ним белая рубашка и узкий серый галстук. Молодой суетится, организует дополнительные стулья, слайды раскладывает. Чувствую подъем, прямо веселие. Не к добру это. И так сдерживаюсь от острых словечек в школе. Дала себе такой зарок. А тут не школа, ох, боюсь, понесет. Мое возбуждение передается Кате. У нее блестят глаза в полумраке. Борода появился к началу лекции, которая оказалась добротной и скучной. История космонавтики: Циолковский, Королев, Гагарин, Титов, Терешкова, Луноход, американцы на Луне, перспективы полета на Марс.

– Вопросы есть? – устало спросил бородатый.

– Есть, – я подняла руку. – А вы настоящий ученый или объяснялкин?

Класс оживился, предвкушая развлечение.

– Николай Федорович кандидат физико-математических наук, из Ленинграда, – ответил за него молодой, – вам что-то не понравилось?

– А почему объяснялкин? – вступил Николай Федорович

– Потому что когда не понимают сути, то придумывают любое объяснение.

– И какое это отношение имеет к сегодняшней лекции? – бородатый хотел чаю с бутербродами и не хотел пустых перепалок.

– Вы, когда информацию слышите, оцениваете ее как ученый, как физик? Или принимаете на веру?

– Безусловно, оцениваю. К чему вы ведете?

– Тогда оцените то, что вы рассказали про американцев. Как физик, как инженер.

– Да, они совершили прорыв, покорили Луну. Нам их надо догонять. Первенство за Марс еще не определено.

– А давайте поспорим. Американцы никогда не были на Луне.

– Девочка, этот разговор беспредметный. Мы вам показали слайды, фото с Луны, а есть еще отчеты, записи. Обидно, что они первые, но это факт.

– А если нет? У нас нет возможности оценить подлинность кино и фотосъемок, доставленных образцов. Все материалы можно подделать, а потом объяснить секретностью. Насобирать лунных метеоритов.

– Давайте перестанем спорить о пустом, – вмешался молодой.

– Нельзя подделать здравый смысл, который, судя по вашему костюму, вы похоронили.

Бородатый хмыкнул:

– Ваши доводы?

– Кто до полетов на Луну лидировал в космической отрасли?

– Однозначно, Советский Союз. По длительности полетов, по выходу в открытый космос. Стыковка первая на орбите тоже наша.

– А сколько катастроф было со стороны наших и американцев?

– Примерно поровну.

– А от чего зависит количество неполадок?

– От сложности маневров, сложности аппаратов.

– И тут летит огромной сложности самая большая ракета «Сатурн» в том же году, когда была первая в мире стыковка пилотируемых кораблей, наших, между прочим. Делает массу маневров, выходит на околоземную орбиту, потом стартует к Луне, летит до Луны, выходит на окололунную орбиту, оставляет блок «Колумбия» на лунной орбите, спускается, гуляют американцы по Луне, потом забираются обратно, стартуют, выходят на лунную орбиту, стыкуются с блоком. Летят обратно и без всякого промаха сразу входят в атмосферу. И так шесть раз подряд без катастроф. Да и радиация. Живыми после облета Луны вернулись только две наших черепашки, да и то у одной глаз вылез от перегрузок, и двенадцать американских астронавтов. Ничего странным не кажется?

– Интересная точка зрения. Вопросов много. К сожалению, чтобы провести анализ, потребуется немало времени, которым мы сейчас не располагаем. Поэтому благодарю за вопрос и обещаю подумать на эту тему. Если других вопросов нет, то давайте прощаться. Сейчас придет другая группа.

Мы ехали и спали. Сзади меня дернула Наталья:

– Далась тебе эта Луна? Такой мальчик симпатичный, а ты его в похоронную команду записала. Он после этого не улыбался и загрустил.

– Потому и записала, чтоб не улыбался. Зато запомнил меня наверняка.

– Ах ты, хитрюга! Надо тоже журналы почитать.

Снег у нас тает позже на две недели, чем в окрестностях. Посмотреть на оттаявшую землю и на лес хожу за деревню Елизарово. Перед ней граница метров в двадцать. За ней весна, у нас еще зима. Втягиваю воздух и чувствую растворенную в нем силу. Не могу сдержаться и бегу по краю грунтовки. Впереди лужа. Пусть будет лужа. Высохну. Сжимается комок внизу живота. Прыжок, точнее, просто подгибаю ноги на бегу. Но лужа проносится подо мной. Я встаю и оглядываюсь. Метра три. Должна была приземлиться в середину. Если разбежаться и толкнуться, то и так перепрыгну. Но по грязи не силен разбег и толчка не было. Вспоминаю ощущения. Нужна лужа или опасность. Бегу, представляю пропасть, залитую водой. Легкий толчок, и очередная лужа пролетает под носками сапожек. Под носками, потому что на последних шагах просто цепляюсь ими за землю, чтобы хоть как-то двигаться вперед. Оттого скорость маленькая, но тело легкое. Поворачиваю назад, еще раз разбегаюсь, вызываю ощущение. Оно приходит легче. Попытка зависнуть над лужей. Получилось. Несколько секунд парю, но все время надо держать чувства. Отпускаю их, и тянет к земле. Не быстро. Достаю ногой до бережка. Пораженная новым открытием, иду домой. Больше не пробую зависать, боюсь себя и одновременно боюсь потерять это. «Искусство легких шагов» – выплывает в сознании. Нет, чтобы было искусство, надо этим управлять. А пока просто феномен, который может помешать.

Дома гоню все мысли. Для начала пойдет горячий сладкий чай в прикуску с магазинным сухарем. Когда почувствовала себя в буквальном и переносном смысле приземленной, дала волю переживаниям. Изменения свойств тела напугали. Что еще ждать? Чувствительность я сама развиваю, это восприятие. Хочу – вижу, хочу – отключаюсь. Облегчение же веса произошло без моего желания, как и чувство особого возбуждения. Утонуть не удастся, зато и быстро не пробежишь. Разбираясь, я поняла, что при стометровке старт будет очень быстрым, а потом зависну, цепляясь носками кроссовок за землю. Что с этим делать? Это побочный эффект от чего-нибудь? Или новая способность, смысла которой я пока не знаю? Вспомнились статьи из «Техники Молодежи» про феномены, про ведьм, которых топили в Средневековье. Если не тонет, значит, точно ведьма. Я не одинока в этом. Но у кого бы спросить?

Невзрачный человек ехал на доклад к Максиму Ивановичу. Все возможные вопросы отработаны. Но про Варегово обязательно спросит. Курирующий опер подробно доложил, но кто знает, какие каналы проверок еще задействованы. А вдруг упустили чего? В голове еще раз прокрутилась беседа:

– Ты уверен?

Он еще тогда так устало вздохнул:

– Абсолютно, пустая трата сил и средств.

– А что будете делать с Лисой?

– Пока наблюдает. Потом заложит свою мать и получит должность в городе. Да хоть в Доме Быта.

– А мать?

– Посмотрим. Сами же говорите, человек будет работать, если на него в сейфе компромат.

– Хорошо. Другие варианты продумайте. Там же у вас два татарина завербованы от лица турецкой разведки? Как с ними дела?

– Считают вагоны с торфом, пишут сообщения, читают литературу, которую капитан Гафаров им передает.

– Для акции можно подготовить кого-то?

– Можно. Если пообещаем в Турцию потом переправить, так половину поселка вырежут.

– И переправим?

– Как указания будут. Если там работу им найдете, переправим.

– Ладно. Как тебе новенький в отделе?

– На перспективу? Никак. Не наш. Патриот.

– А если по линии патриотизма и попробовать?

– После инициации или застрелится или в бега подастся.

– Хм, народу куча, а работать не с кем. Все равно, присмотрись.

Выйдя из машины, невзрачный спустился в подвал библиотеки. Его уже ждали. Доклад занял полчаса.