– А вы не отдавайте, – снова встрял в разговор Демагог.

– Ага, попробуй не поделись с ними, гадами, жизни потом рад не будешь. Лучше не связываться. Хотя обидно…

– С хозяином-то, наверное, лучше было? – сказал с каким-то намеком Минтай. – Никакие рэкетиры страшны не были.

– Ну уж нет! – решительно запротестовал Кривой Боцман. – Свободу я свою теперь никогда и ни на что не променяю!..

Бизнесмен-попрошайка в здешних краях появился не так давно, хотя нищенством кормился с младенчества. Обучил его этому бывший хозяин Кривого Боцмана, вначале собиравший подаяние на паперти главной городской церкви, а впоследствии – на кладбище. Здесь он и нашел бездомного котенка, который был тогда еще вовсе не Кривым Боцманом, а просто Васькой.

Новый Васькин хозяин оказался человеком с фантазией. Он и придумал весь этот спектакль с черной повязкой на глазу, табличкой на шее, протянутой лапой и жалостливым завыванием. Он же и кота из Васьки в Кривого Боцмана переименовал.

Васька проявил редкие артистические способности, и режиссерские замыслы хозяина воплощал блестяще. Изумленные необычным зрелищем, посетители кладбища охотно одаривали хвостатого артиста кто деньгами, а кто продуктами. На жизнь им обоим хватало. И все бы ничего, да вот беда – на легкие дармовые деньги стал хозяин Кривого Боцмана крепко выпивать. А напившись, гонять своего питомца между могил и швырять в него чем попадя. Однажды, совсем одурев от хмельного зелья, он взял и повесил кота на кресте одной из могил…

– Хорошо, что мы, кошки, народ живучий. Да и сторож кладбищенский вовремя подоспел, не дал погибнуть, – рассказывал о своих злоключениях Кривой Боцман, угощая Минтая с Демагогом остатками снеди. – После этого случая я с ним распрощался. Спер табличку «Подайте киске на «Вискас» и «сделал ноги». Сначала пробовал в городе самостоятельно работать. Но там конкурентов тьма. На каждом углу свой нищий. И все злющие, будто я у них последний кусок отнимаю. Убить готовы. Пошел я тогда на вокзал. И там не лучше. Тогда я сел в первую попавшуюся электричку и… Теперь вот здесь работаю. Свою фирму открыл…

– Кривой Боцман и компания… – хохотнул Минтай.

– Да нет, один, без компании. Хотя в компании, наверное, интереснее.

Кривой Боцман помолчал, вылизывая лапу, потом провел ею по морде и с неожиданной завистью сказал:

– Хорошо вам, братишки! Хозяева у вас нормальные, и жизнь путевая, без проблем. А тут крутишься, крутишься… Охрипнешь, воя. И лапа устает сильно. Думаете, просто ее протянутой держать? Это собаке – раз плюнуть, а кошке тут особый талант нужен.

У Минтая весело сузились зрачки, и он попросил Демагога:

– Дима, докажи ему, что не он один такой талантливый – поздоровайся с кисой!

Демагог охотно протянул Кривому Боцману лапу. У кота-попрошайки глаза полезли на лоб.

– Ну ты даешь! – восхитился он. – У тебя даже лучше получается, красивше. Слушай! – вдруг загорелся Кривой Боцман. – Давай вместе работать! Будет у нас с тобой компания. Правда… – Он с сомнением осмотрел Демагога. – Крупноват ты для голодного нищего. И гладкий вон какой. Могут не поверить. Но ничего, – сразу же нашелся попрошайка, – мы тебя за карликового тигра выдадим.

– Не хочу быть карликовым, – заупрямился Демагог.

– Хорошо, будешь обычным тигром. Скажем, что в зоопарке плохо кормили, потому и не вырос, как надо.

– Нет, – все-таки отверг предложение Кривого Боцмана Демагог. – Мне твой бизнес не нравится.

– Жаль, – вздохнул Кривой Боцман. – Мы бы с тобой… Ладно, тогда просто так заходите, в гости. Поболтаем. Я всегда где-нибудь тут, поблизости.

Сразу после завтрака Демагог отправился на прогулку. Сначала он решил обойти вокруг дома, потом навестить Минтая или забежать к Пуфику.

Демагог не спеша шел к калитке и с наслаждением вдыхал аромат летнего утра.

Трава возле штакетника искрилась бусинками росы и манила попробовать ее на вкус. Кот пожевал одну травинку, другую, потом еще и еще… Некоторые оказались очень даже вкусными.

Вдруг странное шуршание возле деревянной загородки у штакетника, в которой хранился перегной, заставило его замереть. Кто-то там шевелился – то ли собираясь выбраться наружу, то ли, наоборот, спрятаться подальше.

Тело кота напружинилось, ноздри затрепетали, ловя запахи…

А пахло тут, помимо терпкого июльского разнотравья, навозом, смородиновым листом, олифой, которой было пропитано дерево дачного домика, и еще чем-то вроде бы совсем неизвестным, но в то же время странно знакомым. Запах этот волновал и будоражил кота, вызывая в нем неведомое доселе чувство охотничьего азарта.

Трава возле загородки вновь легонько колыхнулась, и, больше уже не раздумывая, подстегиваемый проснувшимся инстинктом, кот совершил стремительный прыжок. Чуть не врезавшись в неструганные доски загородки, он почувствовал, как из-под его лап выскользнуло что-то мягкое и теплое. Демагог заозирался – куда ж оно подевалось? – и тут справа, в метре от себя, рядом с кустом смородины, увидел махонькое серенькое существо с хвостиком-бечевочкой. Была им обыкновенная мышка-полевка. От нее-то, невзрачной этой зверюшки (какой, впрочем, Демагогу до сих пор встречать не приходилось) и исходил подсознательно знакомый и так взволновавший его запах.

Еще прыжок – и вот мышь в лапах Демагога!

Кот гордо огляделся. Увы, рядом никого не было, никто не видел, как ловко поймал он зверя. Нет, это совсем неинтересно! Надо, чтобы кто-то полюбовался на его добычу и разделил с ним его охотничью радость.

Наташа!..

Конечно же, надо показать трофей Наташе! Схватив зубами мышь поперек туловища. Демагог поспешил к крыльцу.

– Мама, мама! – позвала Наташа, увидев приближающегося Демагога. – Смотри, наш Дима что-то в зубах несет.

Мама выглянула из двери.

Демагог достиг крыльца и с важностью положил добычу к ногам Наташи.

– Мышь, мама, мышь! – взвизгнула Наташа и взлетела на перила крыльца.

Издав пронзительный вопль, в мгновение ока мама оказалась рядом с нею.

Демагог с удивлением смотрел на них снизу, со ступенек, и никак не мог понять, отчего они вдруг так переполошились. Сейчас они и сами походили на перепуганных мышек, увидевших перед собой страшную кошку.

– Дима, сейчас же унеси отсюда эту гадость! – закричала мама.

Демагог обиженно подхватил добычу и вернулся туда, где ее поймал. Он положил мышь на землю рядом с серыми камнями фундамента и стал раздумывать, что же делать с нею дальше.

Мышь тем временем пришла в себя, встрепенулась, к удивлению кота, встала на задние лапки и, прижавшись спиной к граниту фундамента, тонко заверещала.

Демагог осторожно дотронулся до зверушки лапой и почувствовал, что ее всю трясет.

Боится, понял он, и еще больше задумался. Природный кошачий инстинкт властно требовал: съешь ее, съешь! Но сердце доброго домашнего кота, не знавшего ни злобы, ни ненависти, упорно противилось этому требованию.

– Ну чего стоишь – рот разинул? – услышал Демагог неожиданно рядом с собой. – Голову ей откусывай, голову!

Демагог повернулся на голос и увидел старого облезлого кота.

– Как – откусывай? – недоуменно воззрился на него Демагог.

– Как, как… – проворчал незнакомец. – Зубами. Ам – и нету!

– Но она же живая!

– Будет дохлая.

– И она такая маленькая, беззащитная…

– Ты что – дурак совсем? – посмотрел на него, как на ненормального неожиданный гость. – Она же – мышь! Понимаешь, мышь! А кошкам мышей полагается ловить и есть.

– Но я минтаем питаюсь, – возразил Демагог.

– Поди, еще и вареным, – усмехнулся незнакомец.

Мышь между тем сделала отчаянную попытку спастись и метнулась в сторону кустов. Но не тут-то было: старый кот мгновенно перехватил беглянку. Раздался характерный хруст – и в следующее мгновение Демагог увидел вместо еще секунду назад живой мыши обезглавленную тушку.

– Вот так! – удовлетворенно сказал гость после некоторой паузы, заполненной пережевыванием мышиной головы. – Учись, пока я живой! – назидательно поднял он правую переднюю лапу. – А то ты, поди, и живую мышь в первый раз увидел?