И просто стояла в проеме и завороженно наблюдала за ним. Потому что он все еще был здесь. И разделся, бросив рубашку и джинсы к моим вещам на стул, и остался лишь в боксерах. Выходило, он остается. А это значило?..

Словно почувствовав мое присутствие, Рив заложил руку за голову и взглянул на меня.

— Мне нравится, когда ты так на меня смотришь. Почти так же сильно, как когда ты смотришь на меня, словно думаешь, что я могу перерезать тебе горло во сне.

Я хотела ответить, но решила, что не найду подходящих слов. И вместо этого спросила:

— А мы... вместе?

— Что ж. — Саллис повернулся на бок и подпер голову рукой.

Я затаила дыхание.

— Ты сейчас стоишь там, а я лежу здесь. А вот когда ты подойдешь сюда и ляжешь в постель, тогда да, мы окажемся вместе.

— Рив! — Черт, это было довольно жестоко. — Я ведь серьезно. Пожалуйста.

Его ухмылка испарилась.

— О чем ты спрашиваешь, Эмили?

— Об Эмбер. — Об Эмбер, которая находилась прямо за этой стеной. Я буквально ощущала ее присутствие в комнате, будто нас разделяла не звуконепроницаемая стена из, а тонкая ширма.

— Учитывая, что она вообще-то в другой комнате, я бы сказал, что с тобой мы куда больше вместе.

Я раздраженно вздохнула.

— Почему ты продолжаешь ходить вокруг да около? Не знаешь, чего хочешь? Если дело в этом, просто скажи мне.

Я никогда раньше этого не делала — никогда не оказывалась в отношениях, основанных не только на деньгах. Странно, но это оказалось куда сложнее, чем договариваться о месте моего проживания, о необходимой на траты сумме и о том, согласна ли я на двойное проникновение или на то, чтобы на мои волосы кончили. Здесь на кон было поставлено мое сердце, и до этого момента я не понимала, насколько оно для меня ценно.

Рив сел на кровати и самым что ни на есть искренним тоном произнес:

— Дело не в этом. Я знаю, чего хочу. Тебя. — На его губах заиграла полуулыбка. — Теперь иди сюда.

Я опустила голову, испытывая огромное облегчение. Меня. Он хотел меня.

«Но это не значило, что он не хотел и Эмбер тоже», — напомнила я себе. Были и другие мужчины, которые желали нас обеих. Когда-то, давным-давно, мы соглашались на это. Но прошло уже много времени, и неважно, какой стала Эмбер.

Я стянула с головы полотенце и бросила его на пол, а потом подошла к кровати. И была уже почти рядом с ним, когда остановилась.

— А что насчет Эмбер?

— Она будет под моей защитой, пока таково ее желание.

Я благодарно кивнула, но спрашивала-то ведь о другом.

— Что ты сказал ей за ужином?

Рив вздохнул, будто терял терпение, но все же ответил:

— Я не сказал ей того, что сказал бы, если бы ты осталась.

— И это было бы?.. — Я махнула рукой, поощряя его продолжить фразу.

Он переместился на краешек кровати и потянулся к моей руке, чтобы притянуть меня ближе.

— Что все изменилось с тех пор, как она ушла, — ответил он. Потом прижал меня к себе так, что я оказалась между его коленями. — И что я состою в серьезных отношениях. С тобой.

В горле образовался комок.

Но потом заметила озорной блеск в глазах Рива, и, хотя его голос звучал довольно серьезно, я не купилась на это. Просто не смогла.

Я закатила глаза.

— Нет, ты бы так не сказал.

— Не правда. Именно так и сказал бы.

Я игриво пихнула его в плечо.

— Можешь хотя бы на пару секунд перестать прикалываться надо мной и сказать правду?

Стремительным движением Рив прижал меня к кровати.

— Я честен и откровенен. — Он подозрительно прищурился. — Почему тебе так трудно поверить мне?

Потому что никто и никогда не выбирал меня вместо Эмбер.

Но вслух это я сказать не могла. Словно боялась накаркать.

— Просто трудно и все.

Не успели эти слова сорваться с моих губ, как я поняла, что они значили для Рива. Мое доверие. Вернее, его отсутствие. Он вновь пытался добиться его. А я вновь отказала. Вот только на этот раз совершенно непреднамеренно.

Я всматривалась в его лицо, пытаясь предугадать его реакцию. И боялась, что все испортила. Испортила наши отношения. И мне так отчаянно захотелось исправить ошибку, что приготовилась сказать Риву то, что он на самом деле хотел услышать — что я люблю его.

Однако прежде чем успела это сделать, Рив улыбнулся.

— Что же, тогда ты поверишь, когда услышишь, как я скажу ей об этом.

— Ладно. — Как это слово могло оказаться таким легким, когда оно столько значило? Я не могла даже описать эмоции, заключенные в этих двух простых слогах. Так много цветов и оттенков: надежды и облегчения, привязанности и изумления.

А потом в мою жизнь вновь ворвалась реальность, и я вспомнила обо всех обещаниях и обязательствах перед Эмбер. И о причинах, по которым не могла позволить Риву заявить ей о своей любви ко мне.

— То есть, нет.

Рив приподнял бровь.

— Нет?

От удивления его хватка ослабла, и я смогла с легкостью освободиться и слезть с кровати. Я вновь обернулась полотенцем, собираясь с мыслями. И в прямом, и в переносном смысле, а затем повернулась к нему лицом.

— Я сама должна рассказать ей об этом.

Но не так были устроены наши с ним отношения. Обычно Рив принимал решение, а я соглашалась. И не выдвигала требования.

Это, однако, не подлежало обсуждению.

Я переместила вес с одной ноги на другую, ожидая ответа.

Рив перекатился на бок и внимательно посмотрел на меня.

— Главное, чтобы ты ей все рассказала, — строго произнес он.

— Обязательно, — заверила его я. И нахмурилась. — А что конкретно мне ей сказать?

Саллис кивнул головой в мою сторону.

— Ты же знаешь. Ты скажи мне.

Это был вызов. Проверка. И я на мгновение испугалась, что провалюсь, потому что не знала правильного ответа.

А потом поняла.

— Что я твоя.

Черты его лица едва изменились, однако было видно, что он просиял.

— Ты моя, — подтвердил Рив. Его голос был полон гордости.

И я купалась в этой гордости. И пусть от его слов по коже побежали мурашки, будто кошка лизнула шершавым язычком, я чувствовала себя так, словно меня преобразили. Чувствовала себя так, будто на меня заявили права. Как новобрачная. И хотя мое заявление, и то, как Рив подтвердил его, было далеко от свадебных клятв, силы оно от этого не теряло.

Как и обещание, которое я дала Эмбер.

Но сейчас речь шла не о ней. Это был только наш с ним момент. И Эмбер не имела никакого отношения к связи между нами.

Если даже она и могла занять мои мысли в будущем, то Рив все равно отвлек меня, рывком уложив на кровать и перевернув на живот.

— Ты моя, — с рычанием повторил он, срывая с меня полотенце. — И теперь я трахну тебя, как свою собственность. На колени. Задом кверху.

Пока Рив снимал нижнее белье, я принимала нужную позу. А потом он оказался во мне — причиняя мне боль, ломая. Разбивая меня на сотни осколков, и все они принадлежали ему.

И я была почти полностью сосредоточена на нем, пока он трахал меня, использовал и делал прекрасной. Почти. Потому что, в отличие от ванной, где все звуки заглушал шум воды, здесь нас от Эмбер отделяла лишь одна стена. Я могла рассказать ей о нас с Ривом, но не так мне хотелось, чтобы она об этом узнала. Поэтому проглатывала крики удовольствия и боли и прятала лицо в матрац, когда не могла сдержаться.

Саллис, конечно же, это заметил. И все еще будучи во мне, он прижался грудью к моей спине и прошептал на ухо:

— Помни, что это я позволяю тебе молчать. Если бы хотел, чтобы прямо сейчас ты кричала, то так и было бы, независимо от того, желала ли ты этого.

Было ли неправильно, что это был его способ заниматься любовью?

И плохо ли, что и мой тоже?

Позже, будто любовники, которые не могут насытиться прикосновениями друг друга, мы сплелись вместе и так и заснули, словно даже сон был не в силах разделить нас.

В последний раз, когда мы с Эмбер делили мужчину, мне был двадцать один год.