Я дрожала, желая большего, когда он приподнял меня и усадил на край столешницы. Быстрыми движениями стал расстегивать ремень, хотя казалось, что прошли десятилетия, прежде чем, наконец, Рив освободил свой член и направил головку ко входу. И еще целая жизнь прежде чем вошел в меня одним сильным, беспощадным толчком.

И тут же, не давая времени привыкнуть или перевести дыхание, задал сумасшедший темп. Он так идеально мне подходил. Каждым толчком задевал все чувствительные точки, хотя мои внутренние мышцы еще даже не начали сжиматься. И то, как свирепо Рив входил в меня... я это обожала. Он трахал меня так неистово, что пришлось схватиться рукой за край столешницы. Я держалась крепко, не отрывая взгляда от лица Саллиса. Жестокость и удовольствие читались в чертах его лица, и как ни отвратительно было в этом признаться, но именно эти эмоции безумно меня заводили. Этот мужчина был беспощаден и тащился от этого. И наслаждался тем, что именно его порочность приносила мне удовольствие.

Ни на секунду не прерываясь, он положил ладонь на мою шею и стал запрокидывать мою голову, пока затылком я не коснулась зеркала позади. Я не могла сглотнуть, не могла вдохнуть, пока он рукой сдавливал мою трахею. Внутри нарастало напряжение, и новый оргазм все приближался, приближался и приближался...

Но Рив слишком быстро отпустил меня, и приятное давление сменилось мерным гудением, а столь желаемый взрыв стал недосягаем. Я цеплялась за это ощущение «почти на вершине», мечтая, чтобы этого было достаточно, дабы отправить меня парить.

— Пожалуйста, — взмолилась я. — Пожалуйста.

Рив ухмыльнулся — он любил, когда я умоляла. Но не дал мне желаемого. Вместо этого схватил меня за подбородок и повернул мое лицо, прижав щекой к стеклу.

— Смотри, — благоговейно произнес он.

Зеркало занимало всю стену позади меня и огибало туалетный столик так, что, заглядывая в него с такого ракурса, я могла видеть наши отражения, но лишь частично, поскольку от пара все запотело. Рив отпустил меня на время, которого хватило лишь для того, чтобы протереть часть зеркала, а потом вновь схватил за подбородок. И я заворожено смотрела на его член, который входил в меня снова и снова.

Добившись желаемого, Рив переместил мои ноги, одну уперев в раковину, а вторую подняв на столешницу. Теперь я сидела так, что всю меня прекрасно было видно в зеркале. Это было развратно и эротично, и я не могла отвести взгляд.

— Только посмотри, — повторил Рив, впиваясь пальцами в мою кожу. — То, как ты позволяешь мне владеть тобой — это прекрасно.

Прекрасно. Это действительно было прекрасно. То, как он грубо распластал меня на раковине, совершенно голую, сам при этом оставаясь в одежде — было мерзко, порочно, и, ах, так прекрасно.

— Я не могу контролировать себя, когда внутри тебя, — рвано и хрипло произнес Рив. — Мне хочется разорвать тебя на части. Растерзать. — Он обхватил руками мои бедра, наклоняя таз так, чтобы входить еще глубже. — Хочется уничтожить тебя. Трахать до потери пульса. Хочется сломать тебя. Свести с ума.

Эти жуткие, великолепные слова породили бурю внутри меня, которая, можно было с уверенностью сказать, на этот раз уже точно не отступит. Я переместила ладони со столешницы на предплечья Рива, чтобы подготовиться к падению. Это движение привлекло внимание Саллиса, и он отвлекся от зеркала, чтобы взглянуть прямо на меня.

— Хочу сломать тебя, — повторил Рив, хотя его слова больше походили на рычание, нежели на нормальную речь.

— И у тебя это получается, — прохрипела я, взглянув на него сквозь полуприкрытые веки. — Ты действительно ломаешь меня. Каждый раз.

Глаза Рива засветились от удовольствия, а мышцы на шее напряглись, и он сбился с ритма. С низким рычанием он замер и излился в меня, так сильно впившись пальцами в кожу, что, я не сомневалась, на моих бедрах останутся синяки.

То, как развратно он подминал меня под себя, было безумно сексуально. Тот факт, что ему нравилось видеть меня полностью опустошенной — тоже был не менее эротичен. И так чувственно, что я кончила вместе с ним. Рот приоткрылся, когда меня накрыл оргазм, сотрясая тело мощными волнами. Даже несмотря на опору в виде зеркала за спиной, я падала, теряясь в удовольствии. Только тонкий слой пота и испарины покрывал мое тело, но казалось, словно меня затянуло под воду в водоворот блаженства.

Саллис немного отстранился и стал наблюдать, будто был бесконечно очарован моим оргазмом. Бесконечно очарован мной.

Такой пристальный взгляд даже где-то смущал. Рив уже много раз видел, как я кончала, но ни разу не наблюдал так внимательно. Я опустила глаза, но он приподнял меня за подбородок, заставляя встретить его взгляд.

Он нежным прикосновением убрал мокрую от пота прядь волос с моего лба.

— Каждый раз?

Рив и раньше уже был нежен со мной, что всегда пугало, ведь это так не похоже на его обычное поведение. Однако на этот раз меня тронул тот факт, что он за меня волновался.

— Да, — честно ответила я. Потому что Саллис действительно ломал меня. Каждый раз, когда был во мне; каждый раз, когда доводил до оргазма; каждый раз, когда прикасался ко мне. В другие моменты, когда дело не касалось секса, и мы становились простыми людьми, а не похотливыми животными, это звучало ужасно. Какой человек захотел бы, чтобы его ломал любовник? Кто захотел бы, чтобы его свели с ума?

Я. Всегда хотела. Я жаждала этого. Нуждалась в этом. Нуждалась в нем.

Я поймала руку Рива и потерлась щекой о ее тыльную сторону.

— Только поэтому мне хотелось бы вновь стать собой. Чтобы ты мог ломать меня снова и снова.

Рив внимательно посмотрел на меня и скользнул костяшками пальцев по линии моего подбородка. Потом пальцем неспешно очертил контур губ. Я замерла, не желая выходить из этого странного транса. Боялась, что даже дыханием могла разрушить этот момент.

Наконец, он наклонился и мягко накрыл мои губы своими. Снова. И снова, только на этот раз в рот проник его язык, превратив весьма целомудренную ласку в глубокий, роскошный, но от того не менее деликатный поцелуй. Даже когда Рив потянул меня за волосы и схватил за шею — поцелуй все равно был очень чувственным.

То, как мы дополняли друг друга, как сплетались наши языки, было и прекрасно, и пугающе одновременно. И я позволила себе раствориться в этом поцелуе. Вместо того чтобы размышлять о значении поцелуя, паниковать из-за интимности момента или волноваться о женщине, которая находилась за соседней дверью, я просто брала то, что Рив давал, и отдавала в ответ. Забыв обо всем, кроме его вкуса, прикосновений. Обо всем, кроме него, него, него.

Когда поцелуй закончился, Рив чуть отодвинулся, однако связь между нами никуда не делась, даже несмотря на отсутствие физического контакта.

Потом он осмотрелся, вдруг заметив, что позади нас все еще работал душ.

— Мойся. — Мне показалось, или его голос был таким же неровным, как и мой пульс?

— Ты присоединишься ко мне? — На самом деле мне хотелось сказать «не уходи».

Рив покачал головой, и мое сердце замерло. Но потом он добавил:

— Я все еще буду здесь, когда ты выйдешь.

Вода оказалась едва теплой. Да мне уже и расхотелось принимать душ, ведь первоначальная цель давно пропала. И тем не менее, я простояла под струями несколько долгих минут, пока брызги воды не стали слишком холодными и не вернули меня к осознанным рассуждениям.

Что за чертовщина происходила между нами? Рив вел себя так, будто знал ответ. Вел себя так, будто и я должна была его знать. И, возможно, если правильно поняла Саллиса, то я действительно знала ответ. Возможно. Хотя разве странно, что мне хотелось все прояснить?

Но одно я знала точно — стоя здесь, ответы не получить.

Я выключила душ и поспешно обернула волосы и тело полотенцами. Рив сказал, что будет здесь, когда закончу, но я вдруг разволновалась, что это окажется ложью. Но когда открыла дверь ванной, увидела его на своей кровати. Он лежал, прикрыв глаза рукой. И я едва сдержала вздох.