– Потом? Потом они закричали.

– Кто закричал?

– Имперки.

– Пошли на штурм?

– Я тоже сперва так подумала. Но когда справилась с паникой, поняла, что атакующие так не кричат. Так вопят от боли и ужаса те, кого убивают!

Мая стиснула мои пальцы.

– Кричали долго, – сказала она. – Мне показалось – целую вечность! А потом… я даже не сразу поняла, что наступила тишина – крики продолжали звучать у меня в голове.

– Штурма не было? – спросил я.

– Мы ждали нападение до утра. А на рассвете увидели это.

Мая указала в просвет между зубцами стен.

– Сам посмотри.

Я подошел к краю стены, посмотрел вниз. Увидел несколько невзрачных деревянных строений; опоясывавшую город дорогу; луг со скошенной травой, по которому змеился Имперский тракт; спешащие к Южным воротам и от них телеги. Оживленное движение. Пробежался взглядом по тракту, с удивлением обнаружил, что тот обрывается, упершись в заросли молодого леса. Лошади довозят повозки до ближайших деревьев, останавливаются. Около телег суетятся точки-люди.

– На что я должен смотреть?

– Не замечаешь ничего необычного?

– Нет, – сказал я.

– А лес?

– Что с ним не так?

Я пробежался взглядом по верхушкам деревьев. Однородная листва. Целое море зелени, заполнившее пространство перед городом – от реки, которую я едва смог рассмотреть на западе, и до самого горизонта на востоке.

– Еще вчера его здесь не было.

– Кого не было? – спросил я. – Леса? Что значит, не было?

– Когда мы утром увидели его, то тоже не поняли, откуда он взялся. Глазели на него со стены. Гадали, что за хитрый ход придумали имперки, почему они ночью так и не напали. А когда рассвело, маршал Иволга выслала к лесу разведчиц.

– И что?

– Потом я тоже туда ходила, – сказала Мая. – И не только я: сегодня там побывали многие наши девчонки. Даже те, кто не стоял ночью на стене. И у всех была похожая реакция на увиденное.

Выдержала паузу.

– Наверное, после похода к лесу мы ведем себя, как сумасшедшие. Не заметил? И будем в таком состоянии еще не один день.

– Почему?

– Нарцисс, там липы! Только липы! И каждое из деревьев растет на теле мертвой имперской солдатки. Деревья их всех убили! Проткнули корнями, кого-то разорвали на части. Всех! Понимаешь? Лип в этом лесу ровно столько, сколько бойцов Империи явилось к нашему городу!

— Видишь эти телеги? — спросила Мая. – Отряды горожанок сейчас собирают в лесу трофеи. Грузят их на повозки и везут на центральную городскую площадь. Там мы складируем все, что осталось от армий Империи. Кроме тел. Мертвых солдаток мама велела не трогать. Мне кажется, она пока сама не понимает, как следует поступить с погибшими.

Мая стояла рядом со мной, смотрела за стену. Обнимала меня за талию.

— Я наблюдала на площади за прибытием трофейных команд, когда заметила твою карету. Не поверила своим глазам! Но бандитку-возницу узнала. Ты, наверное, устал? Проголодался?

– Не вспоминал о еде со вчерашнего дня. Волновался за тебя… за вас.

– Какая прелесть!

Мая потерлась щекой о мое плечо.

– Еще утром я чувствовала себя измученной и несчастной. А теперь — самой счастливой на свете! Я знала, что ты вернешься! Хоть мама и намекала, что можешь остаться в своем королевстве. Но я верила: ты меня не бросишь! Ведь ты меня любишь?

– Конечно.

«Половина меня — точно любит».

«Очень!» – подтвердил Ордош.

Я обнял Маю, прижал к себе.

Не уверен, что влюблен в нее, но явно по ней соскучился.

– Ты моя жена. Как я мог к тебе не вернуться?

Колдун хоть и промолчал, но я почувствовал, что он доволен моим ответом.

– Знаешь… Нарцисс, – сказала Мая, – я хочу тебе кое о чем рассказать. Я не говорила об этом никому, даже маме. Испугалась, что меня примут за сумасшедшую. Но ведь ты не подумаешь, что от ночных переживаний у меня помутился разум?

Она заглянула мне в глаза.

Я заверил, что переживает она напрасно. Что может рассказывать мне обо всем. Что никто и никогда не верил ей так, как верю я.

– Сегодня ночью произошло кое-что еще, – сказала Мая. -- Когда крики за стеной стихли, я вдруг почувствовала, что позади меня кто-то стоит. Испугалась. Обернулась. И увидела женщину в красном плаще, с золотыми волосами. Это была богиня Сионора! Я уверена!

– Я верю. Что было дальше?

– Я… потом спрашивала у девчонок, дежуривших на стене справа и слева от меня: не заметили ли они ночью рядом со мной незнакомую женщину. Они сказали, что посторонних на стене не видели. Хотя часто посматривали в мою сторону – так велела им командирша. Странно. Но богиня приходила! Правда! Она мне не приснилась! Я видела ее так же ясно, как вижу тебя! Сионора взглянула на меня… и я вдруг застыла, точно превратилась в камень – не могла пошевелиться!

– Чего она хотела?

– Она велела мне: «Передай мужу, что я вернула ему долг». И еще сказала совсем странное, но я запомнила слово в слово: «История о том, как я отблагодарила Героя, всем понравится! Богиня Сионора помогла Герою обрести счастье – вот о чем будут петь менестрели! Это станет замечательным продолжением знаменитой истории. Лучшим ее продолжением! А кому нужны эти мстители? Сколько их уже было! Надоели. Скучно». Потом богиня подошла, взяла меня за подбородок, повертела мою голову: разглядывала лицо. И сказала мне: «Ты недурна, девочка. Лучше, чем его предыдущая. Мне будет приятно наблюдать за вами». Приложила руку к моему животу, к чему-то прислушалась, улыбнулась.

– Что сказала еще? – спросил я.

– Больше ничего, – ответила Мая. – Я смотрела ей в глаза… не могла отвести взгляд. Моргнула – богиня исчезла. Не ушла, нет – до сих пор не понимаю, куда она делась. Но я ее правда видела, Нарцисс! Сионору! Она такая же, как на картинках в храме, только еще красивее! Я это не придумала!

– Конечно, Мая. Я тебе верю.

Мая шмыгнула носом.

Вцепилась в рукоять шпаги, точно та могла ее успокоить.

По-прежнему не отводила взгляд.

Колдун сплел заклинание.

«Прошедшая ночь явно расшатала нашей девочке нервы, – сказал Ордош. – Бросил в нее малую бодрость».

«После подобной ночи нервы сдали бы у любого. Знаю, что ей поможет. Сегодня хорошенько… подлечу ее. Позже, когда окажемся на кровати. Обещаю».

– Это ведь Сионора уберегла наш город? – спросила Мая. – Ведь так?

– Думаю, да.

– Никто в Залесске не сомневается в том, что нас спасла именно богиня любви! Горожанки собирают деньги на строительство собора, где станут молиться и служить только ей! Мама сказала, что на это пойдут и все деньги, вырученные от продажи трофеев. Но… эти слова богини… Что ты сделал для нее, Нарцисс? О каком долге она говорила?

– Когда-нибудь я расскажу тебе об этом, – сказал я. – Но не здесь. И не сейчас. Это не только моя тайна.

– Хорошо, – сказала Мая. – Я подожду. Но ведь она помогла Залесску по твоей просьбе, ведь так? Правда? Вижу это по твоим глазам. Какая прелесть! Нарцисс! Откуда у богини перед тобой был ТАКОЙ долг?! Помню, помню – не сейчас. И все же… что за женщина у тебя была до меня?

Я долго заверял жену в том, что до нее в этом мире у меня не было женщин.

– Ни одной! Клянусь!

И ведь говорил правду!

Правду говорить легко и приятно.

Но не уверен, что Мая мне поверила. Она слушала мои клятвы, щурила глаза, словно прицеливалась, сжимала мне пальцы так сильно!..

Колдун заглушил боль, вылечил треснувшую кость.

А ведь уверен: если бы соврал – жена бы сразу успокоилась.

О своей скучной поездке в Уралию я поведал Мае по пути во дворец великой герцогини. В рассказе сделал упор на то, как сильно по жене скучал, как мне ее не хватало. И ведь не обманывал: колдун в королевстве вспоминал о ней часто.