Пряча недовольные гримасы, повара рассредоточились по кухне.
– Ну как, твоёчество? – спросила Елка. – Скоро уже? Жрать охота!
– Почти готово, – сказал я. – Осталась одна деталь.
«Малая бодрость в соус».
Ордош продолжал молчать.
Но приготовление соуса завершил.
– Все.
– Братик! – прозвучал рев. – Что ты тут делаешь?!
Изо рта Елки выпала зубочистка.
С изяществом носорога в кухню ворвалась принцесса Ласка. В чистой одежде, с влажными волосами. Следом за ней – уже знакомая мне парочка сопровождающих.
– Он мужчина! Не понимает! Но ты-то, мелкая! ты не могла его образумить?!
– Я-то чо?!
Елка вскочила со стула.
– Что случилось? – спросил я.
Шагнул навстречу принцессе, преграждая путь к Елке.
«Пришло время рассказывать сказки», – подал голос Ордош.
– Случилось?! – сказала Ласка. – Ты что творишь?! Забыл кто ты? Или считаешь себя женщиной?! Здесь же полно великогерцогских игрушек! И баб вон сколько собралось! А если выброс?! Что тогда?! Я только-только сестру и мать оплакала! Ты что творишь, негодник бестолковый?!
Последнюю фразу Ласка произнесла уже после того, как оказалась рядом со мной, схватила меня за плечи, приподняла над полом, встряхнула. Выдохнула мне в лицо.
Свежий спиртной запах ударил мне в нос.
Я чихнул.
– Поставь меня. Пожалуйста.
Ласка бережно опустила меня на землю.
– Что ты тут забыл, братик? – спросила она. – Ушам своим не поверила, когда мне сказали, куда ты забрел.
– Есть готовлю. Разве не видишь?
– Сам?
– Что делать, если больше никто не умеет это делать? – сказал я.
– Здесь для тебя опасно! Уходим. Немедленно!
Принцесса взяла меня за руку, но я высвободился.
– Разве канцлерша не говорила тебе, что выбросы маны мне не страшны?
– Как это?
– Я не боюсь магической энергии. Для меня она так же безвредна, как и для женщин.
– Что ты выдумываешь?
– Медуза ничего не рассказывала? – спросил я.
– Что именно? – сказала Ласка. – Старушке в эти дни пришлось нелегко. Щурица муштровала ее нещадно. Не знаю, сколько полуспирта она употребила, пока меня держали за решеткой. Но в голове у нее за эти дни явно помутилось.
– Почему ты так считаешь?
– Она твердит, что ты не человек, братик. Представляешь?
– А кто я?
– Она не знает. Мол, в тебя стреляли, в упор! но не сумели даже ранить. А ты стрелка испепелил взглядом. Говорит, что сама это видела. Не смейся! Она старая женщина. Общение со Щурицей и молодухе бы психику нарушило. Чего уж говорить о Медузе.
Я посмотрел на парящую сковороду.
– Есть будешь… сестренка?
– Да я уже… Что там у тебя? Неплохо пахнет. Мясо? А давай! Нужно же чем-то закусывать.
Ласка посмотрела через мое плечо на Елку.
– Эй, мелкая! – сказала она. – Метнись кабанчиком, найди здесь старшую. Стребуй с нее три кувшина вина для принцессы. Хорошего! Проверь! Ну, чего замерла? Шевелись!
***
То вино, что принесла Елка, принцесса признала негодным. Разозлилась. Обругала Елку и поваров.
Старшая повариха поклялась, что ничего лучше на кухне нет.
Елка обиделась. Зыркала на Ласку из-под нахмуренных бровей.
Я решил исправить ситуацию.
Достал винный сахар.
«Вечер обещает быть интересным», – сказал Ордош.
«Следи, чтобы я не натворил глупостей».
«Не переживай, Сигей. Переспать с нашей сестрой я тебе не позволю».
Я снял из кувшина пробу, тут же закусил мясом. Одобрительно кивнул. Вытер слезы.
Винный сахар менял вкус вина до неузнаваемости.
– Попробуй, – сказал я Ласке.
Под вино общаться с принцессой стало проще и веселее.
Временами, даже интересно.
Я рассказал ей о Сионоре, о своей избранности, на ходу сочинил версию приключений в великом герцогстве. Ласка налегала на вино и мясо, с интересом слушала, сочувствовала, восторгалась. Где положено, смеялась с набитым ртом. А когда я в своей речи коснулся маршала Щурицы, сказала:
– Говоришь, это сделала с ней Сионора? Я слышала о червях-паразитах, что заводятся в брюхе. Но о деревьях-паразитах – еще не доводилось.
Я икнул и сказал:
– Я просил богиню совершить правосудие. И оно свершилось.
– За это нужно выпить, братик!
Ласка снова наполнила мой бокал.
Телохранительниц и Елку мы вином обделили. Но мясом я накормил всех желающих. Елка проглотила три порции. Даже удивился: как в нее столько поместилось.
За первым кувшином в ход пошел второй… и третий.
Ласка много смеялась, травила байки. И почти не пьянела. Оставалась все в том же легком подпитии, в каком явилась в кухню.
А вот я наоборот: то и дело замечал, что мне подмораживает язык. Уверен – это колдун мешал мне поделиться с окружающими очередным откровением. Я прерывал монолог, набивал рот закуской, призывая себя заткнуться, и мысленно ругал Ордоша за его проделки.
Чем закончились посиделки на кухне, я помнил смутно.
А как вернулся в королевскую спальню и оказался в кровати, не запомнил совершенно. Подозреваю, что меня сюда отнесли. Спросил колдуна.
«Елка», – подтвердил тот мои подозрения.
Жарко. Я отодвинулся от жены, которая дышала мне в шею. Застонал, прижал руки к вискам, пытаясь унять головную боль.
Опухшие глаза не желали открываться.
«Сделай что-нибудь, колдун. Башка вот-вот лопнет», – сказал я.
«Если бы это была не наша общая голова, оставил бы тебя мучиться. Тебе бы это пошло на пользу», – сказал Ордош.
Боль в мозгу притупилась. Я улыбнулся. Стер ладонью со лба капли.
Мая попыталась забросить на меня горячую ногу, но я оттолкнул ее: и без того весь взмок от пота.
Мая?
Откуда здесь Мая?!
Я открыл глаза и сел.
Боль снова вонзилась в виски.
Я в спальне покойной королевы Уралии.
А рядом со мной на кровати лежала Елка. Тихо посапывала. Улыбалась во сне. Абсолютно голая.
«Колдун! Что она здесь делает?!»
«Спит».
«Не строй из себя дурака! Почему она здесь?!»
«У себя спроси. Это ты привык тащить всех встречных девиц в свою постель», – сказал Ордош.
«Я?! Елку?! Ничего не помню. Опять твои штучки?!»
«Не ори на меня, дубина! Пить нужно меньше».
Я обхватил голову руками.
«Ладно. Прости. Сделай что-нибудь! Голова… опять».
Боль отступила.
Я попытался собраться с мыслями. Пробежался взглядом по комнате. Ни свою одежду, ни одежду Елки нигде не увидел.
Посмотрел на спящую бандитку.
«Я ее… У нас с ней… что-то было?» – спросил я.
«Чего у вас вчера только не было! – сказал Ордош. – Буди ее, дубина. И расспроси. Даже мне интересно, что она тебе расскажет».
Глава 7
— Пупсик, ты чо несёшь? — спросила Елка. – Хочешь сказать, я могла тебя снасильничать?! Ты кем меня считаешь?! Сдурел совсем?! Ты думаешь, я эта… гребаная извращенка? Ты меня с женушкой своей не перепутал?
— Я не то имел в виду, – сказал я. – Может я тебя…того? Почему ты в моей кровати?
– Ха! Прикалываешься?! А где я должна была спать? На коврике? Ты чо, припух? Здесь одна кровать, как видишь! Тебе места на ней мало?
— Я не о том. Почему ты голая?
– Потому что ты меня действительно «того»! Заблевал и меня, и коридоры, по которым я тебя несла! Всю одежду мне испоганил, паршивец! Новую одежду! Я в ней всего день походила!
— Куплю тебе другую.
– Наши шмотки я застирала. Всю уборную одеждой завесила! С таким твоим поведением я и правда прачкой стану. Вот Астра-то обрадуется! Они с тетушкой давно мечтают сделать из меня чью-нибудь служанку. А ты чо лыбишься? Дворец я после тебя отмывать не собираюсь! Хоть ты и принц. Пусть служанки этим занимаются.
– Хоть бы трусы надела, – сказал я.
– Какие? – спросила Елка. – Я чо, со сменным бельем сюда шла? И чем тебе не нравится мой вид? Я ж не жиртресина какая! Или ты теток голых стесняешься?
