Я наклонился, закрыл женщине глаза.

«Жаль. Эта имперка мне нравилась».

«Мы убили пятерых. Но в том отряде было гораздо больше бойцов. И они сейчас могут быть поблизости. Ведь эта группа, наверняка, прибыла сюда не пешком. Где-то они оставили лошадей. А может быть и карету. Интересно: их задачей было похитить тебя или убить?» – сказал Ордош.

«Она могла не убить Елку сразу из-за того, что знает меня в лицо. Поняла, что человек в красной рубашке – не я. И решила узнать у Елки, куда я подевался. Возможно, где-то там, в лесочке, собиралась ее допросить».

«Тоже вариант. Но, как бы там ни было, нам нужно убираться с постоялого двора. И поскорее».

«Боишься нового нападения?»

«Боюсь, что при новом нападении, да еще в таком многолюдном месте, мы засветим перед всеми этими женщинами свои особые умения. Отбиваться от большого отряда днем – это не в темноте изображать стрельбу из пулеметов».

«И что в этом такого? Кто поверит всем этим крестьянкам?»

«Дубина, пошевели мозгами! Если нас отыскали наемницы, то кто гарантирует, что за нами здесь не следят и прочие доброжелатели? Зачем афишировать перед ними свои умения? Думаю, та же маршал Щурица не сегодня, так завтра узнает о том, что ты едешь в столицу. Если ей уже об этом не сообщили. Давай, пошарь-ка по карманам у нашей мертвой учительницы. Возможно, отыщешь что-то интересное».

Над горизонтом полыхал рассвет.

По территории постоялого двора сновали женщины, разбуженные нападением на нас, лаем собак и естественными нуждами собственных организмов.

Звучали голоса людей. Рычали и тявкали собаки. Орали примостившиеся на телегах вороны.

Постоялый двор проснулся.

– В…вот в…все, что у н…них н…нашли, – сказала Астра.

Она показала мне кучку холодного оружия и четыре золотые монеты. В каждой монете просверлена дыра. Чтобы можно было носить на шее в качестве медальона.

Тот же самый набор, который я обнаружил на теле пятой похитительницы.

– У всех по одной монете, – сказал я. – И ни одной банкноты. Странно. Ни колец, ни цепочек – никаких других украшений, кроме этих самодельный медальонов на веревке.

– Это н…наемницы. Т…традиция у н…них такая. М…монета д…должна д…достаться т…тому, кто их п…похоронит.

– А если просто прикарманить эти монетки? – спросила Елка. – Чо будет? Делать нам больше нечего, как только хоронить всякое бандитское отребье.

Елка протянула к золотым руку. Но тут же отдернула ее, получив от Астры шлепок по пальцам.

– Чо?!

– Н…нельзя! П…плохая п…примета.

Я бросил свою добычу в общую кучу.

– Уже почти утро, – сказал я. – Пора нам уезжать. Позавтракаем позже – разведем костер где-нибудь подальше отсюда, как вчера вечером; что-нибудь приготовлю. Заодно и для «костлявого квартета» тренировку устроим. К тому же, думаю, что эти пятеро – не единственные, кого отправили по нашу душу. Так что не будем здесь засиживаться. Запрягайте лошадей. А я пока поднимусь к себе в комнату, переоденусь.

– И ноги помой.

– Что?

– В говнецо ты где-то вступил, твоёчество, – сказала Елка. – Точно тебе говорю! Мой нос не обманешь. Мне щас с тобой в карете ехать. А ты… попахиваешь.

Елка помогла мне отмыть ноги, окатив их несколько раз водой из поилки для лошадей. Вода оказалась ледяной – так мне показалось. Я поднимался на второй этаж, постукивая зубами от холода и шлепая по деревянному полу мокрыми босыми ногами.

Ордошу пришлось взламывать дверь, чтобы мы с Четверкой смогли попасть в закрытую изнутри комнату.

Там я надолго не задержался.

Облачился в тот наряд, в котором покинул герцогство, нацепил драгоценности. Сам не знаю, зачем нарядился. Наверное, хотел реабилитироваться в глазах собравшихся на постоялом дворе женщин за свою утреннюю прогулку в полуголом виде.

В большом зале на первом этаже уже собрался проголодавшийся за ночь народ. Меня разглядывали с нескрываемым интересом. Все.

Да уж. Должно быть, мой павлиний наряд смотрелся здесь, как бриллиант на коровьей лепешке.

В сопровождении Четверки, прятавшей под капюшоном плаща иллюзию лица Злого Колдуна, я подошел к прилавку с бочками и бутылками, за которым суетилась маленькая краснощекая женщина. С грохотом уронил на него руки с десятком перстней на пальцах. Облокотился, заставив доски прилавка простонать.

– Уважаемая, – сказал я. – Не уделите ли мне минутку?

Краснощекая заулыбалась.

– Чего желает госпожа?

– Господин.

Женщина вскинула белесые брови.

– Мужчина?

– Господин желает найти человека, который смог бы организовать похороны, – сказал я.

– Похороны? У господина кто-то умер?

– Да. Пять человек.

– А! Господин, должно быть, говорит о тех грабителях, которых застрелили сегодня на моем постоялом дворе?

– О них. Кто может их похоронить?

– Позвольте уточнить, – сказала женщина. – За плату?

– Конечно, – сказал я. – За погребение каждой умершей плачу по одному золотому.

Женщина вытерла руки о грязный фартук, сказала:

– О! Пять золотых? Я могла бы вам помочь. Мои слуги все обстряпают. С соблюдением всех положенных ритуалов.

– Хорошо. Я заплачу сразу. Не желаю у вас задерживаться. Но на обратном пути проверю, выполнили ли вы свое обещание.

– О! Не волнуйтесь! Все сделаем в лучшем виде!

Я высыпал на прилавок пять дырявых золотых монет.

Краснощекая улыбнулась.

Но когда она рассмотрела монеты, ее улыбка исчезла.

Похоже, отверстия в золотых она видела не впервые.

Наконец, женщина накрыла монеты рукой. Кашлянула, прочищая горло. И сказала:

– Сделаю.

Постоялый двор мы покинули без сожаления. У меня даже настроение улучшилось, когда неокрашенный деревянный забор скрылся из вида. Да и сидевшая напротив меня Елка тоже не скрывала своих эмоций.

– Я даже в детстве не жила среди такого говнища, – сказала она. – Лучше бы мы сегодня в лесу ночевали. Там хоть тихо и не воняет. Слушай, твоёчество, скоко нам еще трястись до твоего дворца? К вечеру хоть доберемся?

Я покачал головой.

– К утру. А если не будем спешить, то завтрашнему вечеру.

– А мы не будем спешить?

– Ты хочешь ехать голодной?

– Ха! Прикалываешься? Чо это я должна голодать? Ты обещал покормить нас!

– Раз обещал, значит, покормлю, – сказал я. – Но тогда явимся в столицу позже.

Елка махнула рукой.

– Ну и ладно.

– Хорошо. Раз ты согласна, значит, как только Астра найдет подходящее место, остановимся. Приготовлю завтрак.

Больше мы на постоялые дворы не заезжали. Как бы мне ни хотелось ночевать на кровати и под крышей, а не на куче веток и травы в лесу, но я решил, что одну ночь смогу потерпеть. Тем более что мы с колдуном продолжали ждать нового нападения.

Дважды за день мы останавливались, чтобы приготовить пищу и устроить тренировку «костлявому квартету». Елка успела привыкнуть к тому, как ловко я управляюсь с кухонным ножом, колдую с приправами и готовлю на самодельном очаге сразу несколько блюд одновременно. Мои действия ее больше не развлекали. Все внимание она теперь уделяла занятиям Астры со скелетами. Пыталась даже давать им советы, которые и Астра и «костлявый квартет» игнорировали.

В третий раз мы остановились уже на ночевку. Поужинали. Искупались в озере.

В воду я заходил с опаской, вспоминая свою первую и пока единственную рыбалку в этом мире.

«Щурицы здесь не водятся, дубина. В такой луже им не прокормиться», – успокоил меня Ордош.

Ночь провели под открытым небом в окружении сразу трех костров. От насекомых нас оберегал колдун. От посещения непрошеных гостей – «костлявый квартет».