Действительно, в лобовом стекле показался огромный и величественный тяжёлый крейсер тёмных. Огромная махина размером с приличную орбитальную станцию землян.

Лайнер задрожал. Инженерам удалось вернуть власть над кораблём. Вдруг они увидели, как со стороны вражеского монстра вырвался яркий сгусток пламени.

– Щит! – закричал Р'Анс, точно зная, что такой выстрел сметёт их лайнер, словно тот сделан из бумаги.

Но перед ними возник один из фрегатов тёмных, которые шли в охранении. Он заслонил их. И, на мгновение замерев, ярко вспыхнул.

– …Немедленно выйти из зоны поражения!!! – раздалась команда из переговорника. – Лайнер «Надежда», немедленно выйти…

Наташа жарила сырники. На завтрак. Это же была суббота. К ним с Торном в загородный дом приехали дети – необычно взбудораженный Миша и непривычно тихая Даша. И им теперь надо было сказать, что недель через восемь-десять они с владыкой Ра'Хардом уедут. И не на несколько дней…

Проморгав неожиданно появившиеся слёзы, она стала переворачивать золотистые сырники и спиной коснулась Торна.

– У тебя глаза опять на мокром месте? – прошептал он ей на ухо и обнял. – Ты плачешь и плачешь… И что обо мне подумают дети?

– Разумеется, что ты, владыка тёмных, тиран и сатрап, – проворчала Наташа.

– Есть такое, – не стал спорить он и легонько прикусил ей мочку уха.

– А ещё… – Женщина положила лопатку на специальную подставочку и развернулась к тёмному, – просто ненасытное чудовище!

– Твоё чудовище, – сверкнул глазами он.

– Моё, – вздохнула Наташа.

– Ты так печалишься из-за того, что нам улетать?

Она кивнула.

– Дети же остаются здесь, на Земле.

– Но у вас же тоже есть какие-то каникулы у студентов? – с подозрением в голосе спросил он, словно сомневался, что такое для странных землян нормально.

– Зимние – три недели. И летние – два месяца.

– На всё лето они приедут к нам. Мы как раз будем путешествовать по Тёмному ожерелью. Думаю, им будет интересно.

– А зимой?

– Пошлём что-нибудь быстроходное. Доставим.

– Кого и куда? – спросил Миша, входя с сестрой на кухню.

Даша только посмотрела встревоженно.

– Вас. На Илтарин, – напряжённо проговорила Наташа.

– Значит, ты уедешь… – тихо проговорила дочь.

– Этого и стоило ожидать, – эхом отозвался сын.

Их мама отошла от плиты, тяжело опустилась на стул и расплакалась.

– Ма-а-ам, – растерянно переглянулись дети. – Ну, ты чего?

И требовательно уставились на Торна. В конце концов, он мать тянет за собой куда-то на другой конец галактики, вот пускай и объясняет, что с ней.

– Мы уедем надолго, – всхлипнула Наташа.

– До родов мы будем на Илтарине, потом должны будем посетить все планеты, – доложил Торн.

– Их же двадцать пять! – возмутилась Даша. – А мама после родов! С маленьким. Ей же будет тяжело!!! Как вы себе это представляете?!

– Думаю, что под присмотром лекарей, – ответил ей брат.

– Поэтому мы и говорим, что отъезд окажется длительным.

Ра'Харду было неловко.

– И ты, скорее всего, переедешь к тёмным, – прямо сказала Даша и, повернувшись к владыке, окинула его преувеличенно грозным взглядом. – Не сделаете маму счастливой, я вам десант организую. На любую планету. И маму заберу!

Торн чуть вздрогнул. Вспомнил, как это происходило в вероятностях. Но взял себя в руки, поклонился и преувеличенно серьёзно проговорил:

– Я буду стараться, госпожа.

– Жаль, конечно, что Тёмное Ожерелье расположено так неудобно относительно Земного союза, – проговорил Миша. – В гости особо не налетаешься. Хотя…

– Отпуска и каникулы будем проводить вместе, – пожала плечами Даша. – Вот увидите, суммарно получится, что общаемся больше.

Торн выдохнул. Как раз скандала и бурных протестов со стороны дочери его э'тили он опасался. Но Даша очень изменилась. Как будто с неё после рабства слезла наносная шелуха хамства и эгоизма. Конечно, ему бы хотелось, чтобы приступы тоски покинули девочку, но тут уж… Пока ни он, ни кто-то ещё ничего с этим поделать не мог. Были у Ра'Харда мысли, чьё присутствие сможет вылечить меланхолию юной землянки… Но бывшего маршала и нынешнего мятежника Ро'Грика нигде не наблюдалось. И даже разведывательные службы получали лишь обрывочные сведения о том, где время от времени светился неугомонный тёмный.

Что касается бурного романа Даши с куратором, по сведениям владыки он сошёл на нет. Словно эти двое, дотянувшись до запретного плода и насытившись им, обнаружили, что… это яблоко как яблоко. Ничего особенного. И сами удивились: чего было целый сад городить?

– Мам, ты сырники спалила!

У Даши, которая их терпеть не могла, получилось неприлично-радостно.

Наташа посмотрела в синие-синие глаза дочери, отражение её собственных, и рассмеялась.

– Так-то лучше, – улыбнулся и Миша. – Думаю, мы в конечном итоге выясним, что Тёмное Ожерелье не так уж и далеко!

– И что владыка с его э'тили не так уж привязаны к парадной резиденции и достаточно мобильны, – добавил Торн недовольно.

Он как раз сырники любил.

– Главное, сделать пути следования безопасными, – тихо проговорила Даша.

– И чем мы сегодня займёмся? – быстро спросил Миша, чтобы отвлечь сестру от тяжёлых воспоминаний.

– Мы же договаривались ехать в Выборг, – отозвалась от холодильника Наташа, которая уже доставала сыр, копчёное мясо и йогурты.

– Давайте, – отозвался Торн, который с ножичком в руках препарировал сырники, удаляя подгоревшую сторону, и с довольным видом укладывал их на тарелочку. – Кстати, Маша и Ру'Рар обещали быть.

– Маша же… вот-вот! – удивилась Наташа.

– Лекари говорят, со дня на день, – кивнул владыка. – Но она носится по любимым местам планеты, как штурмовой бот при атаке. Ру'Рар жалуется, что очень устал осматривать достопримечательности.

Владыка поставил около себя горку покорёженных жизнью сырников и с подозрением окинул взглядом присутствующих – не собирается ли кто-нибудь кидаться на его добычу? С удовлетворением отметил – никто. Получил неприлично большую кружку с кофе. Миша других не признавал, а кофе-машиной занимался сегодня он.

Торн оглядел своё семейство и довольно вздохнул.

Всё-таки во всех этих земных традициях сохранять памятники старины что-то было… Под ногами странные серые камни с непроизносимым названием. Наташа говорила «бу-лы-ж-ни-ки»… Улицы, выгнувшиеся, как спины потревоженных кошек. Белая башня, возносившаяся, как космический корабль, куда-то в ярко-синее небо, утопая в кружеве облаков, похожих на перья прекрасной птицы…

Остров, прикрытый серыми стенами. Старинные пушки, выставленные на улице. Помост с железной клеткой, куда сажали виновных. К ней наперегонки помчались Даша и Миша. Курсант Вереева как человек военный и, следовательно, более тренированный, успела первой. Залезла, закрылась и показала брату язык. Наташа рассмеялась. Её тоскливое настроение ушло. Торн этому очень и очень радовался.

Он всё порывался спросить у Маши, что было дальше с теми людьми, которых запирали в клетки. Это был способ казни? Или их потом выпускали? Но, поймав неодобрительный взгляд молочного брата, который словно прочитал мысли владыки, поостерёгся. Да и вид Маши, кругленькой, смешно перекатывающейся, но развивающей вполне приличную скорость… Глядя на неё, хотелось улыбаться и бросаться выполнять её малейшее желание, а не говорить о чьих-то смертях, пусть они и случились давным-давно.

– Внимание на меня! – услышал он голос с рычащими, родными донельзя интонациями. Так, должно быть, в любом из миров говорит офицер-воспитатель со вверенными ему курсантами. – У вас пятнадцать минут свободного времени. Р-р-разойдись!

Бритые затылки под форменными фуражками разом кивнули. Мгновение, и строй распался. Курсанты превратились в детей. Шумных, звонкоголосых, явно застоявшихся. Треть из которых – девочки.