– Нам следует т…торопиться, – сказала Осина как-то вечером. – Ходят слухи, что все выезды из г…города будут проверять.

– Но мы ведь уже взрослые. У тебя же есть бумаги? – поинтересовалась Анна.

– Дело не в…во мне, а в т…тебе, – лицо Осины вновь скорчилось, когда она пыталась говорить быстрее. – У них, г…говорят, есть способ выявлять магов.

– То есть, нам нужно убежать до того, как они выставят посты?

– Именно. И не забудь: они наверняка п…проверяют всех при п…пересечении границы Георга, на границе предместий. Разрешений на в…выезд из страны у нас нет, тебя м…могут раскрыть, так что придется идти лесами.

– По лесу идти?! Мы заблудимся! Или нас сожрут звери! Или… просто помрем там от холода!

– Летом? – подняла брови Осина. – Мы м…можем немного замерзнуть, если похолодает, но это не смертельно. Всего-то нужно п…пройти через границу подальше от дорог.

Идти решено было пешком: на транспорт не было средств, да и риск, что их поймают, был намного выше. План представлял собой переход через границу Георга лесами, а потом вдоль некой речушки они должны были добраться до места. Легко все это было только в виде плана, Анна была уверена, что не сможет столько дней подряд идти, да еще и по лесу, дабы не выдать себя людям. Кроме того, хотя она и взяла с собой немного денег, убегая из дома, вопрос провизии становился еще одной проблемой. Осина собиралась накупить разной еды, украсть консервы из магазина, но все это было не так много. Конечно, это будет кормить их какое-то время, но что дальше? Да и как они, две хрупкие девушки, потащат все это добро? Еще проблема: как они будут мыться, где будут спать и ходить по нужде? Мысль подождать с купанием до реки, а это не меньше недели пути, граничила с безумием. Определенно Анна не выдержит этот поход и рухнет замертво где-то посреди пути, если не раньше.

В один из дней поползли слухи о казни хранителей на площади. Вечером того же дня в каморку заявился Лемов. Он частенько заходил сюда, садился на один из ящиков и отпускал плоские шуточки по поводу и без. Самое плохое, что Осина теперь звала в поход и его. Этот хлюпик вряд ли был сильнее девчонки и, несмотря на вечно расслабленный, размеренный вид, он, скорее всего, первым начнет ныть о трудностях путешествия. И первым свалится. Это к тому же взвалит на их группу новые проблемы, связанные с наличием в компании мужчины, пусть это и всего лишь Лемов, да и расходы вырастут. Но над Лемовым тоже висел судьбоносный меч: на улицах поговаривали, что скоро начнут забирать молодых мужчин для пополнения сил самообороны города. Хотя официально такие силы нужны для тушения пожаров, переноса раненных и прочего, но их тоже могут кинуть в битву. Ничто не помешает совету приказать переобучить силы самообороны в полноценных солдат, хотя Анна плохо представляла в чем разница между этими понятиями.

Этим вечером Лемов рассказал о казни, а затем и о панике, поднявшейся сразу после. Он не видел, что случилось, но люди в страхе кричали о появлении еще одного мага где-то на другой стороне площади. Новостные плакаты пока молчали, а значит, никого поймать не удалось.

– Еще один невиновный превратился в ма… хранителя, – заключила Анна, выслушав неторопливый рассказ Лемова.

– Ты так говоришь, будто д…должны п…превращаться только виновные, – укоризненно сказала Осина. – Это дар, а не проклятие.

– Дар?! Людей убили за этот дар, они даже сделать ничего не успели! В чем этот дар выражается?!

– Тебе, как и им, дана в…возможность управлять стихией, – ответила Осина.

– Управлять? То есть… я правда могу управлять светом?

– Если мы п…правильно определили стихию, то да, – кивнула Осина.

– Как ты себе это представляешь? – Анна встала с ящика, чтобы подойти к единственному пятну света в каморке. Его создавало грязное окно над дверью, если бы не оно, то здесь стало совсем темно. Лампу Осина зажигала редко, потому как топлива для нее не хватало.

– Я должна как-то приказать свету не светить? Или что? Как такое может быть?

– Я никогда не в…видела магии, – скрестила руки Осина, ее глаза, включая и косивший в сторону, выражали недовольство, – так что не могу знать.

– Но меня ты убеждаешь, что хранители могут повиливать чем-то!

– След м…магии идет с древних в…времен, пронизывая всю к…культуру людей, – нервничала Осина. – Мудрецы п…предсказывали появление избранников стихий м…многие столетия назад. И вот это происходит! Это не в…выдумка, это известный издревле факт! Видимо, уже не п…первый раз…

– Ты читала Айзенка? – пошла в атаку Анна. – Любое явление должно стыковаться с другими явлениями в природе. Все связано. Нельзя просто взять и приказать свету… не знаю… светить в другую сторону. Невозможно заставить камень подпрыгнуть сам собой!

– Я ч…ч…читала это церковного б…бездаря! – Осина боролась с лицевыми спазмами. – Если он не знает, как это м…может быть, то… Ты лучше бы п…попробовала управлять светом! Или тебе н…непременно нужна формула того, как это работает? Хранитель – это оплот мудрости, а не…

– Знать как все устроено – это и есть мудрость, – перебила Анна. – А так получается, что хранители нарушают законы природы. Если эти силы реальны, то они противоестественны!

– Ты не можешь этого знать! – выкрикнула Осина. – Что естественно, а что нет – только твое мнение! Если в привычных тебе книжках не написано такого, то это не значит… ничего!

Удивительно, но на эмоциях Осина перестала заикаться. Ее голос как-то странно поменялся в этот момент, будто и не принадлежал ей.

– Если мы найдем этот дурацкий храм, про который ты прочитала, мы узнаем больше? – спросила Анна.

– Наверняка, – кивнула Осина. – Эти храмы с…строились для хранителей, для б…будущих избранных. О них пишут самые д…древние тексты. Ученые Георга н…находили рисунки, сделанные две тысячи лет назад, в которых упоминаются все ч…четырнадцать стихий. Это есть в альманахе н…наук за последние два года, я тебе п…покажу, если хочешь.

– В «Искусстве столяра» тоже такое есть, – подал голос Лемов. – Мне дядя давал почитать.

– Что там есть? Про стихии? – удивилась Анна.

– Да, там написано, что дерево, подобно любой стихии, требует аккуратного подхода и страсти, – подтвердил Лемов. – Путь мастера – обуздание этой стихии… и так далее, и так далее…

– Тебе говорили, что ты болван?

– Я ему п…постоянно говорю, что он д…дурак, – сказала Осина. – Деревья – часть стихии природы, Лемов, а не отдельная стихия.

– Дяде моему это скажи, – безразлично ответил Лемов.

С началом последней недели июня все приготовления были завершены. Бегство было необходимым, но сам поход все еще казался глупостью. Древние люди, жившие здесь тысячу лет назад, поклонялись древнему знанию или Богу. Поиск чего-то был определенно лучшим поводом к походу, чем просто необходимость побега. Осина была уверена: там может что-то быть, что-то, способное научить Анну, – знание, оставленное хранителям. Но древний дом, или храм, так близко от цивилизации не мог стоять тысячелетиями. Если путешественники и найдут что-то, то это будут руины, но более вероятно, что там не будет ровным счетом ничего. Осина настаивала, будто храм должен непременно сохраниться, так как оставлен специально для будущих поколений.

Оставалось последнее дело. Томным вечером накануне отправки Анна покинула каморку и пошла по улице Воробьев; это дело она откладывала до самого конца. Странная улочка то поднималась, то опускалась, по крайней мере, если идти в эту сторону. Шагать пришлось довольно приличное расстояние. Вдоль улицы стояли сплошь лавки, их по-современному называли магазинами, но чуть дальше был также и солидного вида трехэтажный особняк. Он неуклюже смотрелся здесь, хотя в отрыве от улицы, сам по себе, выглядел прилично: широкие двойные двери, изящные большие окна, как арки; городской дом Аян и в подметки не годился этому коттеджу. Откуда он взялся здесь, этот пышный, одинокий особняк? Осина как-то сказала, что во времена, когда эта улица была окраиной города, здесь ежедневно собирался самопальный рынок. Всю улицу заставляли торговцы со своими лотками, они же и жили в этих домах, строили их, а некоторые из домов были раньше складами. В те времена здесь торговали крупами, сахаром, выпечкой и некоторыми другими товарами. Помимо торговцев, горожан и селян, сюда слетались сотни маленьких птичек, желающих украсть по паре крошек или зернышек. Так улица и получила свое название, ставшее позже официальным.