Она понятия не имела, как ей найти этого человека, однако твёрдо вознамерилась это сделать, даже если ей придётся лично обойти каждый притон в этом городе.

Но делать этого ей, к счастью, не пришлось – она наткнулась на него неподалёку от своего дома, из чего сделала вывод, что он всё это время следил за ней.

Выйдя из-за угла соседнего здания, он решительно преградил ей дорогу.

– Впечатляющая глупость, – спокойно произнёс незнакомец.

В ответ Рэйчил влепила ему такую пощёчину, что его тёмные очки слетели с переносицы и разбились о землю.

Равнодушно подняв их, он с укором посмотрел на девушку.

И только теперь Рэйчил поняла, почему он не снимал эти очки даже вечером – незнакомец скрывал свои глаза. И не удивительно – радужная оболочка этих необычных глаз была серебристой, а на месте отсутствующего зрачка даже при ярком дневном свете различалось тёплое золотистое мерцание.

«Что за чёрт?»– подумала Рэйчил, непроизвольно отшатнувшись.

– Не угадала.

Он помолчал несколько секунд и продолжил:

– Послушай, я знаю, что ты расстроена из-за похорон. Мне тоже жаль ту девочку, жаль, что так вышло. Однако ни я, никто-либо другой не в силах этого изменить. Но её мать отправилась туда, куда должно отправляться всем душам после смерти.

– Какого хрена? Что это за бред?

– Это не бред. Просто что ты слишком большое значение придаёшь воплощению души… не важно. А вот если бы тебя схватили и забрали Клинок, последствия были бы куда трагичнее.

Рэйчил до сих пор не была уверена, что улавливает суть разговора, но собеседник, не пожелав далее ничего разъяснять, схватил её под локоть и настойчиво поволок в сторону дома.

– Если хочешь, чтобы ни ты, ни остальные твои сотрудники не пострадали, оставь Клинок у себя ещё на несколько дней. Затем я его заберу, а тебя отвезу в безопасное место, где ты сможешь переждать, пока всё не утихнет.

– Да, но…

– Я не знаю, где сейчас скрываются эти твари, – пояснил он. – Если я заберу Квилибрус и покину город, они, вероятнее всего, ещё некоторое время не будут знать об этом. Для меня это хорошая фора, а для тебя и твоих друзей – верная смерть. Хотя пару сотен лет назад я бы поступил именно так, и вряд ли меня бы беспокоила судьба нескольких воплощений. Это крошечная капля в море по сравнению с миллиардами душ, которые… не важно.– Снова оборвал он сам себя, перехватив её недоумённый взгляд. – Проблема в том, что я непозволительно размяк, и у меня появилась такая отвратительная вещь, как совесть. И она меня замучает, если я оставлю на верную смерть несколько ни в чём не повинных существ. Ты и твои друзья оказались в положении детей, забежавших на минное поле.

Рэйчил растерянно молчала. О чём он? Какие сотни лет? Ему на вид не больше тридцати!

Поняв, что ответа так и не последует, собеседник перешёл к делу:

– Я могу спасти тебя. А ты можешь спасти своих друзей, если согласишься сыграть роль приманки.

– Приманки для кого?

– Для тех, кто напал на лабораторию. Мы уведём их за собой, и никто больше не пострадает.

– Почему я должна тебе верить?

– У тебя нет выбора, если хочешь, чтобы твоё очередное воплощение скоропостижно не прервалось.

– Чего?

– Просто постарайся не умереть. Хотя бы до завтра.

В путь!

Спустя два дня после этого разговора была убита Ребекка. Ей даже не пришлось выходить на ночное дежурство – её убили в собственной квартире.

Теперь у каждого дома сотрудников лаборатории дежурила патрульная машина. Но Рэйчил знала, что за её домом наблюдает и кое-кто ещё – высокий тощий человек со странными серебристыми глазами.

После похорон она его больше не видела, но была совершенно уверена – он где-то рядом, и эта уверенность успокаивала. Сама того не осознавая, Рэйчил полагалась на него гораздо больше, чем на сотрудников полиции.

***

Вечер был пасмурным, собиралась гроза. Порывы ураганного ветра, врываясь в окно, вздували занавески на окнах, запутываясь в них, как в сетях.

«Интересно, – подумала Рэйчил, растянувшись на кровати, – если бы ветер был живым существом, то как бы он выглядел? Как звучал бы его голос? Мог бы он рассказать мне о тех местах, где побывал? И как часто менялось бы его настроение с лёгкого бриза на ураган?»

Тяжёлые свинцовые тучи плотным покрывалом нависли над землёй, и казалось, что целый мир канул во мрак.

Рэйчил снова задумалась. Она хотела спасти людей, которые в действительности не являлись ей ни родными, ни близкими. Разумеется, все они были с ней в тёплых, добрых отношениях, но ни один из них не сделал бы того же самого для неё. После смерти тёти Персивальды в этом мире не осталось больше ни одного живого существа, готового броситься ей на помощь, сломя голову. Разве что Альтаир.

Где-то в отдалении небо на короткое мгновение осветила вспышка, а спустя несколько секунд до слуха девушки докатились первые отголоски грома.

Неожиданно в дверь постучали, и Рэйчил вскочила с кровати. Пёс насторожился и лениво гавкнул. Рэйчил сокрушённо подумала о том, что такой лай не испугал бы даже младенца.

Стук повторился снова.

«Началось», – подумала та, и схватила со стола нож.

Взяв топтавшегося у дверей Альтаира за ошейник, девушка осторожно заглянула в глазок. Сердце у неё трепыхалось, как у загнанного кролика.

– Простите, мэм, – донёсся до неё низкий мужской голос, – я не хотел вас напугать. Это патрульный, меня сегодня направили дежурить возле вашего дома. Я просто хотел убедиться, всё ли у вас в порядке.

Сквозь крошечное стёклышко дверного глазка она увидела, что на лестничной площадке действительно стоит человек в полицейской форме.

Рэйчил с облегчением вздохнула и открыла дверь.

– Добрый вечер! – Поздоровался тот и с опаской покосился на рычавшего у её ног пса, затем на нож у неё в руке. – Симпатичная у вас собачка. А это зачем?

– Нервы расшалились, – нервно улыбнулась та. – С этими убийствами… Осторожность не помешает.

– Это верно. Простите, могу я войти?

«Войти? – Недоумённо подумала Рэйчил. – Зачем?»

– Не думаю, что это хорошая идея, – вслух сказала она. – Если мой пёс бросится, я его не удержу.

– Ну как скажете, – не стал настаивать тот. – В любом случае я доложу начальству, что у вас всё в порядке.

Сказав это, он как-то странно вздохнул – с присвистом, словно к чему-то принюхивался.

Альтаир зарычал ещё громче.

Патрульный слегка попятился и, пожелав Рэйчил спокойной ночи, поспешно удалился.

– Какой странный тип, – пробормотала та, закрывая за ним дверь.

Она снова легла на кровать и поймала себя на мысли, что было бы совсем неплохо, окажись сейчас здесь её новый знакомый- необычное поведение полицейского встревожило её.

А гроза тем временем приближалась. Вот молния раскроила небо совсем близко, исполинской трещиной зазмеилась за окном. Раскат грома, мгновенно последовавший за ней, пронёсся лавиной по комнате, дошёл до двери, и та вздрогнула на петлях. За окном всё стихло, а грохот в квартире никак не замолкал. Осознав наконец, что происходит, девушка вскочила с кровати и попятилась назад, держа перед собой нож и притягивая к себе свирепо лающего пса. У неё было очень мало времени. Дверь снова вздрогнула.

Что делать? Бежать на балкон? А что толку? Не спрыгнешь же с третьего этажа на голый асфальт. Попытаться позвать патрульного? Не услышит. Позвонить в полицию? Не успеют.

Наконец дверь поддалась и, сорвавшись с петель, рухнула на пол.

На пороге возникло чудовище – скрюченное, иссохшее, похожее на труп существо с пятью маленькими жёлтыми глазками.

Нож выпал из рук Рэйчил и со звоном отлетел в сторону.

Тварь со свистом втянула воздух зиявшей на месте носа треугольной дырой. Безгубый рот щерился в хищном оскале, обнажая серые дёсны и гнилые клыки.

Ушей у чудовища не было вовсе, а на месте щёк висели лишь жалкие, отвратительные лохмотья.