А другой, более массивный, обруч, лежавший в данный момент в каменной чаше, рядом с кроватью, служил вместилищем «мантии», в нужный момент становившейся крыльями. Для ее питания только крови одного человека уже было бы недостаточно, поэтому в чаше всегда был наготове питательный раствор. Отсоединить мантию было довольно просто, а с облеганом приходилось повозиться. Но, при умелом подходе, процесс раздевания хорошо подогревал любовный пыл.

Кошка нежно ласкала стройные, мускулистые ноги своего любовника, неторопливо продвигаясь к низу живота, блаженно постанывая, когда руки мужчины касались особенно чувствительных точек на ее собственном теле. Когда пальцы женщины освободили самый напряженный участок плоти внизу живота, она легонько провела по нему язычком и довольно усмехнулась, услышав то ли стон, то ли рык, сорвавшийся с губ ее партнера.

– Я хочу тебя, прямо сейчас! – заявил Барс, рванув ее к себе за руку.

– Ты слишком торопишься, я хочу чувствовать тебя всем телом! – игриво воспротивилась Кошка и уперлась ладонями ему в грудь.

– Зачем тогда ты мучаешь меня? – простонал мужчина, неохотно отпуская подругу.

– Чем дольше ожидание, тем острее наслаждение! – промурлыкала Кошка, лаская его спину, талию и бедра.

– Я отомщу тебе, жестокая! – с напускным гневом пообещал Барс и филигранно точным движением вскрыл облеган на ее груди.

Капли крови, брызнувшие на плечи женщины, заставили симбионта раскрыться, подобно цветку. Мужчина прильнул губами к напрягшемуся соску, а его пальцы скользнули вниз к мягкому чувствительному холмику, располагавшемуся между ногами. Нежная кожа там была абсолютно гладкой, как и все остальное тело женщины. Впрочем, как и его собственное. Этого требовало ношение облегана, который стремился, как можно плотнее, слиться с телом партнера, устраняя на своем пути все препятствия. Только на голове оставался короткий ежик волос, которые, при необходимости, прикрывали специальным куском мантии, образовывавшим своеобразный капюшон.

Кошка выгнулась и застонала в ответ на такую интимную ласку, чувствуя, как в укромной ямке между ног быстро становится горячо и влажно, движения её рук ускорились. Она вновь сжала мочку своего друга, брызнув кровью ему на грудь и спину, ловкие когти кромсали облеган, живая ткань легкими волнами заструилась вверх по телу, стремясь скорее вернуться в свое вместилище, полное свежей крови, бурлящей от притока гормонов и адреналина. Ни один из любовников не задумывался над тем, что неосторожное движение пальцев могло нанести смертельную рану партнеру, все шло уже на уровне инстинкта. А в первые несколько свиданий реальная опасность только подогревала желание. Наслаждение гораздо сильнее ценится, если за него назначена высокая цена.

– Приди ко мне! – прошептала женщина, прижимаясь к практически обнаженному телу любовника, остатки серого вещества с чуть слышным шипением втягивались в обруч.

– Теперь ты нетерпелива и горяча так же, как в ночь нашей первой встречи! – радостно заявил Барс, опрокидывая ее на спину.

Два жаждущих тела быстро стали единым целым, глаза Кошки полыхали зеленым пламенем, она видела, что и в светлых глазах ее партнера появились алые всполохи, показывая, что миг высшего наслаждения совсем близок.

– Но больше ты не бываешь так беспечна, как в ту ночь, когда наша дочь пришла в этот мир! – посетовал мужчина, почувствовав в благодарном поцелуе женщины, последовавшим за полным слиянием, холодящее – горький вкус нектара черной орхидеи.

Этот растительный состав, в определенных пропорциях, был сильнейшим ядом, которым смазывались когти и стрелы маленьких арбалетов, когда воины выходили из Цитадели во внешний мир, а в меньшей концентрации – противозачаточным средством. Барс знал, что капсулы с такими ядами носили в полом зубе все члены Ордена. Мужчины – одну, а женщины – две.

– Я не могу сейчас взять на себя ответственность еще за одну жизнь! – виновато прошептала его подруга. – Слишком сложна предстоящая задача, я должна думать только о тех воинах, которых веду за собой!

– Но однажды ты забудешь про горькую капсулу? – попросил Барс, нежно тронув пушистую прядь более длинных волос на виске, единственное, что могла позволить себе женщина в качестве отступления от формы. – Ты говорила, что став равными, мы сможем быть семьей! Сегодня я добрался до последней ступени и стал равным тебе, согласно Кодексу.

– Мы обязательно возвратимся к этой теме, когда я вернусь в Цитадель! – тихо пообещала Кошка. – А сейчас давай продолжим танец!

Женщина обвила ногами талию своего любовника, и тому стало не до разговоров.

– Так хорошо мне еще никогда не было!– устало выдохнул Барс, устраиваясь рядом с Кошкой на узком каменном ложе.

Кровати в кельях были такими узкими, что разместиться на ней свободно мог лишь один человек, а двое – только в обнимку или друг на друге.

– Мне тоже! – благодарно прошептала Кошка, поцеловав его в шею, туда, где бился пульс. – Но мне пора идти, хочу поспать пару часов перед выходом, а рядом с тобой этого, точно, не получится.

Она ловко выскользнула из его объятий, защелкнула на шее обруч мантии и, не натягивая облеган, погладила влажный валик мантии, сразу начавшую расправляться и прикрывать плечи и спину.

– Выполни, пожалуйста, то, о чем я тебя просила! – выкрикнула женщина, подбегая к окну.

Она вспрыгнула на подоконник и, щелкнув браслетами, расправила крылья, но перед самым прыжком обернулась и еле слышно добавила:

– Я люблю тебя, Барс! Я должна была это сказать потому, что ты помог мне окончательно не разочароваться в жизни и остаться человеком! – с этими словами Кошка выпорхнула в ночь.

Барс некоторое время лежал, глядя в потолок и пытаясь привести в порядок мысли.

За долгие четырнадцать лет, проведенные в Ордене, мужчина привык беспрекословно подчиняться своему Наставнику. Но он попал в структуру, в отличие от большинства Учеников, будучи уже шестнадцатилетним парнем. Поэтому не потерял привычки самостоятельно оценивать ситуацию. А создавшаяся очень его беспокоила.

Не то, чтобы Кошка раньше не уходила в самостоятельную миссию. Да, и воином она была таким, что равных ей почти не было. Осторожным, умелым и беспощадным. Барса беспокоило ощущение какой-то неправильности в ситуации, только он никак не мог осознать – какой. Мужчина облизнул припухшие губы, еще помнившие жгучие поцелуи партнерши. После того, как он добился степени Воина, Кошка не единожды наведывалась к нему по ночам, все их встречи были коротки и страстны, но никогда еще не достигали такого накала. И о своей любви она не говорила никогда. Вот оно! Кошка вела себя так, будто они виделись в последний раз.

Барс буквально подскочил на кровати. Он должен был узнать все подробнее, определить опасность и защитить Кошку, даже вопреки ее желанию. Парень быстро натянул облеган, защелкнул обруч мантии и кинулся в коридор. Уловив стремительность движений, мантия с шорохом расправилась за его спиной, затем прильнула к браслетам, готовясь образовать крылья.

Подбежав к келье своего Наставника Барс постучал, а не получив ответа, толкнул дверь и вошел в комнату. Та была абсолютно пуста. Кошка обманула его и сразу покинула Цитадель, а теперь, вероятно, была уже далеко отсюда. Учитывая то, что Магистр, скорее всего, воспользовалась одной из минисубмарин Ордена, отследить ее не представлялось возможным.

Барс в ярости стукнул кулаком по стене. Боль от соприкосновения с шершавым камнем привела его в чувство. Он начал судорожно прокручивать в мозгу все, что узнал о миссии Магистра. Если речь шла об утечке информации об Ордене, то это расценивалось как предательство. И Кодекс Чести предписывал в таком случае самые строгие меры наказания. И здесь был, каким-то образом, замешан его брат по отцу.