Имя Магистра было скрыто от нее, но девочка видела, что мать не менее влиятельна, чем Мастер-Наставник Кондор или Хранитель архива Ордена. И она, конечно же, немедленно заявила о своем желании вступить в братство. При большом количестве свидетелей. И Барс горячо поддержал ее. А сама Кошка, в сердцах, приказала ему быть Наставником дочери. Тоже при свидетелях. О чем сейчас ужасно сожалела. Женщина вновь отняла у отца возможность, просто любить и баловать дочь, с этого мгновения их жизнь была втиснута в жесткие рамки Кодекса, отношения ограничены постулатами об Ученике и Наставнике. А Кошка, и так уже, отняла у них более тринадцати лет общения.

Еще до того, как она привела Кейна в Орден, Кошка осознала, насколько несовместимо ее решение, стать Наставником своего молодого друга, и предстоящее рождение их общего ребенка. Для Магистра рамки Кодекса были ещё жестче, чем для остальных братьев. Поэтому, опасаясь осуждения Совета Мастеров и негативных последствий для Кейна, Кошка взяла с него и с Морского Змея слово, что они не будут распространяться о ее беременности, пока она, сама, им не разрешит.

Дополнительные трудности создавала необходимость проведения срочного слияния Кейна с симбионтом, на котором настаивала Целительница Ордена. Все это привело к тому, что Кошке пришлось посвятить в свою тайну еще и Кондора, переложив на него большую часть первичной подготовки Кейна. Женщина не хотела демонстрировать свою изменившуюся фигуру, занимаясь с Кейном в Тренировочном Зале. Сама Кошка большую часть времени проводила в своей келье и узле связи с внешним миром, обосновывая это желанием поскорее ввести в действие заключительную часть плана построения новой финансово-промышленной сети во внешнем мире. Те же причины послужили оправданием для ее длительного отсутствия, когда женщина проводила последние месяцы перед родами на крохотном острове с маяком. Рядом с ней была только Ханна. Целительница же и приняла у нее малышку, а потом ухаживала за девочкой еще месяц, прежде чем, вслед за Магистром, вернуться в Цитадель.

Женщина застонала и попыталась еще туже сжаться в клубок, чтобы отгородиться от всего мира. Как ей хотелось распрощаться с ним навсегда! Но шелест крыльев, раздавшийся у ее окна, привлек внимание. А затем последовал мягкий толчок приземления. Кошка вздрогнула. Для того, чтобы приземлиться на подоконник кельи Магистра, необходимо было обладать высочайшим искусством пилотирования. Во всем Ордене такой маневр способны были совершить человека три-четыре. Кошка нехотя повернулась к окну, чтобы посмотреть на визитера. Неяркий свет Луны, проникавший снаружи, освещал стройную темноволосую фигуру.

– Конечно, Барс – вздохнула про себя Кошка.

Мужчина уже приходил сегодня к ее двери, но Магистр его не пустила, и даже засунула стул в ручку на двери, чтобы помешать ему войти.

– Уходи! – велела она, отворачиваясь опять к стене.

– Никуда я не уйду, пока ты не выслушаешь, зачем я пришел! – решительно ответил Барс, спрыгивая на пол.

– Тогда говори и уходи! – сухо посоветовала женщина, лежа спиной к нему.

– Я пришел сказать, что хочу, чтобы ты стала моей женой! – услышала она его напряженный голос. – Я знаю, что в Ордене не придерживаются тех обрядов, что приняты во внешнем мире, но меня устроят и взаимные клятвы, произнесенные наедине!

– А больше ты ничего не хочешь? – язвительно поинтересовалась Кошка, стремительным движением оказавшись на ногах. – Заодно, и мое звание Магистра, например!

– Не хочу! – сердито ответил Барс. – Потому, что для этого я должен убить тебя! Но если ты вызовешь меня на Поединок сейчас, то я сумею победить тебя, не убивая. Это мне вполне по силам. И ты это знаешь. А потом сделаю все, от меня зависящее, чтобы ты снова забеременела. Даже если для этого понадобится месяц продержать тебя в состоянии нирваны!

Женщина ошеломленно молчала, лишь рука скользнула к горлу, будто облеган душил ее. Барс текучим движением оказался рядом с Кошкой.

– Но я не хочу, чтобы все произошло именно так! И не могу смотреть, как ты мучаешься! – прошептал он, опускаясь перед ней на колени. – Я очень хочу помочь тебе выбраться из проклятой депрессии, помочь обрести новый смысл в жизни!

Мужчина взял ее свободную руку и поднес к своим губам ладонь:

– Ты можешь убить меня сейчас, и мне будет легче, чем смотреть, как ты медленно убиваешь себя сама! И ждать, что кто-то другой бросит Вызов ослабевшему Магистру, и я не смогу защитить тебя, а только отомстить! Моя жизнь пуста без тебя!

Глаза Кошки наполнились слезами, она отпустила свое горло и запустила пальцы в его густые вьющиеся волосы:

– Почему ты хочешь дать жизнь еще одному ребенку? Ведь, жизнь нашей семьи, и так, очень непроста!

– Я хочу видеть, как растет твой живот, чувствовать, как шевелится там наш малыш. Хочу услышать его первый крик. Увидеть твою улыбку, когда ты впервые поднесешь его к груди. Пережить все, что пропустил у Райи. Вместе с тобой! Не скрываясь ни от кого. Я верю, что мы с тобой достаточно сильны, чтобы защитить наших детей! И изменить жизнь в Ордене к лучшему! – голос Барса неожиданно прервался, он обхватил Кошку руками и прижался головой к ее груди.

Дрожащими руками женщина обняла мужчину, сдаваясь под напором его чувств.

Этой ночью у Кошки было мало времени для сна, но едва только робкие лучи рассветного солнца проскользнули в ее окно, как женщина открыла глаза. Ее взгляд скользнул по лицу мужчины, в чьих объятиях Кошка заснула совсем недавно. Она разглядывала его расслабленные сном черты, вспоминая о том, как увидела его впервые. Тоже – спящим. Четырнадцать лет назад Магистр проникла в его спальню через окно с намерением убить этого мальчишку, чтобы отомстить его отцу за свою сломанную жизнь. И не смогла. Его лицо неожиданно вызвало у Кошки воспоминания о человеке, которого она совсем недавно лишила жизни. Которого женщина любила и не могла забыть. И Кошка не смогла убить его еще раз. А пока она колебалась, юноша открыл глаза. Как и сейчас.

Тут женщина вздрогнула всем телом, потому что на нее смотрели глаза Грифона, светло-серые с темным ободком. И смотрели они на нее с лица Грифона. Юноша возмужал, и смутное сходство переросло в прямое подобие. Сильные резкие линии скул, твердый подбородок, темные вьющиеся волосы – все было похожим. Особенно глаза.

Видимо, ужас, проступивший на ее лице, прогнал у Барса остатки сна.

– Что с тобой случилось? – обеспокоенно спросил он, сжимая подругу в объятиях.

– Ты так похож на Грифона, как будто ты его брат. Или сын! – в смятении прошептала Кошка.– Все эти годы я убеждала себя в том, что в тот, первый, раз мне просто показалось. Я, ведь, не убила тебя спящего потому, что мне почудилось, будто я вижу Грифона. Прошло совсем немного времени со дня смерти моего Наставника, я не могла смириться с тем, что его больше нет. Поэтому я не вонзила в тебя отравленный коготь, а занялась с тобой любовью.

– Так ты все эти годы искала во мне подобие Грифона? – голос парня дрогнул от обиды.

– Нет, что ты! Совсем наоборот! – воскликнула Кошка, прижимаясь к нему всем телом. – Я пыталась научить тебя быть совсем другим человеком, вопреки твоему сходству с Грифоном. Тот человек завлек меня в Орден, используя мою сложную жизненную ситуацию, а затем пытался сделать из меня послушное орудие, используя все подручные средства. И он убил бы меня в том Смертельном Поединке, если бы успел. Он, сам, сказал мне об этом, за несколько секунд до гибели. Но я оказалась быстрее. А ты рисковал жизнью, но не причинил мне вреда. Я люблю тебя, но ваше сходство меня пугает!

– Но ведь, раньше ты говорила, что я похож на нашего с братом отца! – ошеломленно пробормотал Барс. – Кстати, с Морским Змеем мы, и правда, похожи.