Я сама оплачивала постой и прокорм двух лошадей. В табун их не гоняли. Лошади стояли в стойлах при трактире, и если я уезжала на границу, то вторую кобылу раз в день выпускали на пару часов в загон, где она в гордом одиночестве и резвилась, весело задрав хвост и нервируя всех остальных лошадей.
Послышались шаги. Ко мне по проходу конюшни приближался конюх с седлом в руках.
Я открыла дверь стойла.
– Привет, Белка!
Конюх оседлал мою кобылу.
Красавица Белка ластилась. Соскучилась! Я сунула ей в рот сахар. Лакомка моя. Лошадь благодарно захрустела сладким. Дальше по проходу раздалось возмущенное ржание. Это Мрак услышал, что конкурентку кормят сладким!
Я усмехнулась! Обойдешься! Избалован без меры. Оба избалованы донельзя! Я очень привязалась к этим лошадям. Тяжело будет расставаться! Если такое случиться…
Вывела лошадь на улицу. Посмотрела на синее небо. Какая прекрасная погода! Каждый день яркое солнце. А впереди – длинное жаркое лето и много теплых дней. Глядя на такое безмятежное небо, не хочется вспоминать, что за летом придет хмурая осень.
Взобравшись в седло, я придирчиво осмотрела свой внешний вид. На руках натянуты тонкие кожаные перчатки. Неудобно, но этого требовали правила, которые с некоторых пор я старалась соблюдать во всем: в одежде, в манере общения и даже в мыслях, что было труднее всего. В одежде следовать правилам иногда было просто невозможно. Я криво усмехнулась, вспомнив свой вчерашний въезд в город. Хорошо еще, что приехала в темноте, хотя и так смогла произвести на стражников неизгладимое впечатление.
Да, уж! Благородные и высокородные леди так не выглядят. Но я не леди, хотя меня упорно и пытаются ею выставить. У меня нет второго имени рода. У всех благородных имя и два имени рода – отца и матери. А у меня – нет ни первого, ни второго. Сирота… Обидно до слез. Я заморгала глазами: плакать не стоит, это все равно не поможет! Кто действительно мне помог, так это Арленд. Он устроил все с моими документами. Теперь я – человек с именем и мне нашлось место среди людей. Это очень радует!
Я начала думать, что, когда кончится война, я уеду далеко и начну свою жизнь с покупки дома с садом. Вспомнился сад Магистрата в Юрмоте, в той части, где жили орки: фруктовые деревья, елки разные, цветы. Сердце заныло. Там, в том саду была я, и был Хано. Тогда мне было очень хорошо…
Все, хватит хандрить. Дом куплю, сад посажу…
Повернула голову. На крыльцо постоялого двора вышло несколько человек. Смотрят. Кто-то махнул мне рукой. Я усмехнулась, чуть наклонив голову в знак того, что увидела приветствие. Тронула кобылу. Выехала за ворота.
Город… Встречные люди мне кланялись, хотя я знала далеко не всех. А вот меня наверняка здесь знает каждый ребенок. Я – самая настоящая знаменитость!
Зябко передернула плечами. Одета я по погоде, но мне все равно как-то зябко. Непонятно, зачем я так вырядилась?! Можно было надеть сменную форму и проехаться в ней по городу. А еще нужно было прицепить плащ.
Одеваться толком я не умела. Да и не было у меня столько вещей.
Так, двигаясь неспешным шагом верхом на белой кобыле, я, с кривой усмешкой на губах, вспомнила, как была представлена ко двору Его Величества. Не официально, конечно, а так, кулуарно. Это новое слово мне пришлось запомнить…
На официальный прием моя внешность, а, самое главное, родословная никак не тянули, и здесь мне пошли навстречу, поскольку сами меня все же вызвали. Я – не благородная, имя чужое, внешний вид донельзя несоответствующий виду военного человека, а уж шлейф слухов за моей спиной и вовсе не располагал к официальным контактам с первым лицом государства. Я хотела, чтобы эта встреча состоялась неофициально, тем более, что не я на нее напросилась, меня настоятельно просили прибыть. Я же сильно этому сопротивлялась. Они, по всей видимости, решили меня осчастливить таким образом, но для меня счастьем это было весьма сомнительным.
Но Арленд угрюмо напомнил, что если не появлюсь, то ему придется с этим разбираться. Разборок я не хотела, поскольку была очень хорошо осведомлена, как умел разбираться мой командир. Мне было немного жаль себя, что у меня никого не было. От Арленда я очень зависела: он прикрывал мои тылы и брал на себя мои проблемы.
Опять я отвлеклась…О чем это я? А! Об одежде. Вспомнила! Нет, не об одежде: меня пожелал видеть сам король. Вот об этом…
Мне была назначена аудиенция. Арленд подготовил меня к предстоящему общению. Он-то Его Величество уже видел, и не раз. Я же… видеть первое лицо государства совсем не хотела. Пыталась как-то объяснить, сумбурно, путано, иносказательно. Командир никак не мог понять ход моих мыслей. А я просто не хотела общаться с королем, не хотела никаких аудиенций, не хотела одеваться в платье. А еще я не хотела никаких разбирательств. Совсем!
Я не хотела ничего этого, но пришлось. Арленд на этот раз не мог мне помочь, как делал это каждый раз раньше. Командир слушал, слушал и, наконец, понял – я боюсь.
Принес платье, и я его надела. Взгляд, брошенный командиром на мои плечи, заставил меня покраснеть до корней волос. Почему он так на меня смотрит?
Аудиенция у короля мне ничем не запомнилась. Меня переместили через портал прямо во дворец, провели по залам и коридорам и подвели к неприметной дверке в стене. Арленд держал мою руку в своей, и как только мы остановились у двери, та открылась, и к нам вышел седой дворянин весь в горящем огнями камзоле. Я пригляделась к этим огням и с недоумением поняла, что так горят драгоценные камни от света магических светильников на стенах коридора. И зачем столько камней на одежде? Очень ярко. В первое мгновение я подумала, что это и есть король. Человек низко нам поклонился, я в полнейшем недоумении обернулась к командиру. Ничего сказать не успела, Арленд подтолкнул меня в спину к этой дверке.
В маленькой комнатке стояло два кресла. В одно села я, второе немного погодя, занял Арленд. В комнатке мы просидели достаточно долго. Молчали.
Сидеть в кресле было неудобно, мне мешало все – дуги, обручи, ткань, подол платья. Я осторожно вытянула ногу – туфли как раз-таки удобные: тонкая кожа, маленький каблук, аккуратная пряжка. В них мне очень удобно и легко, особенно после кожаных сапог до коленок. Перевела взгляд на командира – смотрит. Мою ногу рассматривает. Я спрятала конечность.
После долгого ожидания прямо в эту комнатку к нам пришел сам король. Арленд его разглядел в полумраке и встал. Пришлось и мне вставать, кланяться, как разучивала. Приседать и снова кланяться. Его Величество что-то мне сказал и уселся в кресло; в то, что ранее занимал Арленд.
Беседа мне ничем не запомнилась. Я начала краснеть и волноваться почти сразу, как заметила, что Его Величество тоже смотрит на мои плечи.
Что-то отвечала, правильнее сказать – лепетала. Потом зачем-то вновь уселась в кресло, и на меня хмуро глянул Арленд.
И тут я вспомнила, что в присутствии Его Величества сидеть не полагается. Я встала, и Его Величество встал, командир снова начал кланяться. Ну и я следом, как учили – кланяюсь и приседаю.
Когда это все закончилось, я осталась в глубоком убеждении, что мне лучше во дворец больше не попадать. Аудиенция, по моему впечатлению, продлилась недолго. Что я отвечала и о чем меня спрашивали, вспомнить впоследствии я не смогла. Помню, как Его Величество с нами попрощался и был очень весел. Это запомнилось. Больше ничего.
Вернулись мы все тем же портальным перемещением.
Больше я это платье не надевала. Висит теперь у меня в платяном шкафу. Но пришлось купить несколько костюмов для верховой езды. Не заказать, чтобы сшили, а именно купить. Готовое платье мне подогнали прямо в магазине по моей тощей фигуре.
Я радовалась, что для выездов к границе мне нужно было одеваться в мужское одеяние. Правда, поверх формы я все равно натягивала безразмерную цветастую юбку и на куртку яркий легкий плащ. Но это уже не смущало – это была моя униформа.
