— Нынешнюю зиму предрекают особенно лютой, моя шайна. Старейшины пророчат небывалый мороз, голод и множество смертей.

Вкрадчивый полушепот Франциски снова вернул сознание девушки из полудремы в реальность.

— Лейя, ты спишь?

— Слегка задремала.

— Лето выдалось холодным, и крайне неурожайным, — продолжила тихим голосом женщина, — пшеницы собрали всего шесть пудов с сотни ярдов, ржи вдвое меньше. По сравнению с прошлыми годами кладовые башен наполнены только наполовину, в деревне — пусты, — добавила она.

«Благодаря стараниям инквизиторов Роана, ведь это они обобрали амбары крестьян, обрекая тех на голодную смерть».

— Прибрежные земли никогда не отличались плодородностью почв, — рассуждала Лейя. — Будем питаться соленой рыбой на завтрак, обед и ужин. Странно. Юг Истерроса до сих пор не прислал в помощь краю зерна и овощей. Переговоры о поддержке Севера прошли успешно еще весной.

— Чтобы получить надо просить, выбивать, шайна Сойлер, — возразила швея, перерезая ножницами нитки от нижней солдатской рубахи. — Наместник не слишком расторопный по своей природе человек. Чего ему горевать, его стол пустым не бывает. А восстания и бунт можно подавить в два счета. Одной деревней больше — одной меньше, эка беда.

— Тише. Нас могут услышать, — предупредила собеседница.

Рейна резко замолкла, склонилась ближе и прошептала.

— Ходят слухи — материк за океаном сковало льдом. Некто, прозванный «Многоликим» крушит государства и захватывает все новые территории, обрекая миллионы людей на участь бесправных рабов. Говорят, сам Черный бог вселился в его тело. Те, кто смотрит ему в глаза — теряют рассудок, все, кого он коснется — превращаются в камень, а в груди чудовища вместо сердца — осколок льда. Шепчутся, что он мертв, давно мертв. Его холод способен заморозить даже солнце, видели, как он воскрешал мертвецов и трупы послушно шли марионетками, готовые на все по велению своего хозяина.

Лейя сперва изумилась подобной глупости из уст почтенной, уважаемой рейны, а после вздохнула и покачала головой.

— Опять легенда о Многоликом.

Ничего нового. Каждый раз в преддверии зимы та же история, но в разных интерпретациях. То, Бог должен нагрянуть с севера, то с юга, затопить Золотые острова, покарать грешников и прелюбодеев, накормить голодных, свергнуть деспота. По другой версии — полностью уничтожить этот мир и его обитателей.

— Насколько мне известно, океан так велик, что преодолеть его никому не удавалось. Так позвольте спросить о каком материке вы говорите?

Лейя припомнила о секретной карте в кабинете отца, и нанесенную желтым пунктиром сушу «Анталионн», но вслух говорить воздержалась.

Франциска стушевалась и сникла, неуверенно пожимая плечами в ответ.

— Передаю то, что слышала самолично от людей, приехавших из южной гавани. Им сказали об этом торговцы с Золотых островов.

— Домыслы, версии. Недоказанные предположения. А про мертвецов — звучит и вовсе как бред сумасшедшего. Вы видели хоть раз ожившего покойника? Гнев Многоликого предрекают много веков подряд, но ничего не происходит. Интересно, кто и зачем распускает подобные сплетни?

— Иногда легенды сбываются, моя шайна. Нет дыма без огня, — упрямо твердила та.

— Не доверяйте торговцам, приплывшим с островов. Их цель посеять панику, припугнуть голодом и сбыть побольше товара. Вестник пишет Малый совет имеет планы закрыть границы Истерроса дальше гавани и император эту задумку поддержит.

Девушка молчала, наблюдая как женщина подбирала с пола и складывала в стопку одежду, приговаривая себе под нос.

— От них можно бежать, но не спрятаться, нет силы, способной их удержать.

— Если отец узнает разговорах про оживших покойниках или злых толках в адрес Наместника и вам и мне сильно не поздоровится. Он жестко пресекает толки на подобные темы.

Собрав белье в охапку, пожилая женщина согласно кивнула.

— Знаю. Я и вправду увлеклась, а время уже позднее! Пора спать, моя шайна.

Лейя подавила зевок и встала, поправляя шаль.

— Сколько зим благополучно прожито нами на мысе. Вот увидите, все будет хорошо.

— Спокойной ночи, милая. Пусть сберегут тебя Боги, — дала напутствие Франциска, задувая свечи, прежде чем самой покинуть гостиную.

Наслушавшись жутких сказок на ночь, дочь коменданта взяла лампу и не спеша направилась по коридору в свою комнату, еще не представляя, что вечерний разговор с рейной не пройдет для нее даром.

Т — ш — ш, т — ш — ш, т — ш — ш. Равномерный всплеск морских волн качает и убаюкивает. Голубое небо с белыми барашками облаков и едва различимый парус вдали.

Холодное северное лето.

Девушка и парень медленно двигались вдоль скалистого берега, ногами отбрасывая в сторону крупную гальку.

— Лейя, смотри, мертвая чайка — какая прелесть, — Кайлеб Виррор указал ей на серый комочек, лежащий у кромки воды.

— По — твоему смерть — красива? — спросила его спутница, подойдя ближе.

Трупик почти облез и утратил перо, оголив часть скелета. Клюв сомкнут, а вместо впадинки глаза зияла черная пустота.

— Очень. Теперь она стала податливой и полностью доступной, — обычная девушка сочла бы его за типа, у которого не все дома, если б сама не имела страсти к изучению структуры животных. Лекарь гарнизона уже показывал ей строение земноводных на примере лягушки. А сейчас перед глазами лежала птица.

— Это всего лишь иная стадия существования материи, Лейя. Живая природа перешла в разряд неживой, в состояние покоя и равновесия. Но все можно исправить и повернуть вспять, — рассуждал он, внимательно рассматривая останки пернатого хищника.

Наконец, Кай оставил чайку и зашагал дальше. Присев на корточки, поводил над песком рукой и поднял некий предмет небольшого размера, который так и не показав, спрятал в карман.

— Повернуть вспять? — недоумевала дочь коменданта, — а что ты скажешь о разложении плоти и медленном превращении в прах и тлен? Закон природы гласит о движении от начала к концу и только в одну сторону — от рождения к смерти.

Парень широко улыбался, лаская девушку взглядом. Ее золотая головка горела в лучах солнца, а радужки глаз потемнели, приняв насыщенно — синий цвет моря.

В те годы лорд Сойлер не доверял местным жителям и опасался отпускать дочь одну, поэтому, в футах пятидесяти за ними плелся охранник с совершенно отсутствующим выражением лица.

— Люди не могут спорить с законами мироздания, — добавила девушка поравнявшись с сыном герцога Виррора.

— Не могут обычные люди, Лейя, — усмехнулся он, смахнув со лба светлую прядь волос. — Но есть избранные. Оболочка меняется, когда душа покидает тело. Избранным ничто не мешает вернуть ее обратно.