Я старался не отращивать длинных ногтей, после атаки приходится вычищать ножом чужую засохшую кровь, что само по себе хоть привычно, но мерзко. Пытаясь не думать и не вспоминать, затуманивать разум крепким, обжигающе — ледяным ширасом. Чем страшнее схватка, тем сильнее откат. В такие моменты особенно четко понимаешь какая ослепительная и обаятельная вещь жизнь, ничем нельзя приукрасить или оправдать отвратительную изнанку смерти.

Тем более войны завоевательной. Но авторитет отца велик, его решения не оспаривались. Приказ — действие. Все предельно четко, как и должно быть в великой армии. И все — таки упорство валлийцев вызвало во мне восхищение. Полагаю, это побочный эффект за все пережитое мною.

После того победного рывка подумать и глотнуть шираса не удалось, я снова был ранен, на этот раз клинком в сердце. Аршх! За все пять лет походов не припомню такого отчаянного невезения. Сказалось и усталость, и предыдущее равнение в правое плечо, возможно, новый меч и потрясение от смерти Шаали. Позже, когда наши заняли столицу Валлии «Коготь дракона» нашли, его мне вернул уже в Талассе сам лорд — командующий, за что я ему чрезмерно благодарен.

— Чем вы объясните, что валлийка передала вам секретные карты с расположением переправы? Вы допускали, что они могли оказаться ложными?

— Допускал.

Лорд — командующий изучил документы, и надежная переправа через озеро была обнаружена, а позже по ней подоспела конница, которая в итоге решила дело в пользу Истерроса. Шаали лично явилась в лагерь, но на обратном пути ее подстрелили свои же, так или иначе, валлийскую стрелу я сразу узнал. Несомненно, она осознавала на что шла, такая же отчаянная смертница, как я.

Сейчас ощущал тупую ноющую тоску из — за того, что ни черта не могу изменить или переиграть.

— Вы признаете вину?

Вину? Ты и вправду считаешь, что большая часть вины лежит на мне, отец?

— Нет.

— Именем закона Бранндон о'Майли, признается виновным в трусости и сдаче в плен, а также в неподобающем поведении и разлагающего примера молодым войнам Истерроса, лишается наград и приговаривается к казни путем повешения с конфискацией в пользу казны всего, лично принадлежащего ему имущества. Приговор будет приведен в исполнения немедленно.

Сейчас ничего не хотел, а только горел, превращаясь с ног до головы в сплошной обугленный ожог до самых волдырей, которым стал даже мой рассудок, все мое тело, и моя разбитая на тысячи осколков сущность.

— Ваше последнее слово, эйр О'Майли?

— Нет.

— Заседание окончено.

Вот и все. Удержаться от резких движений вроде рывков, ударов кулаками по столу, ближайшим стенам или колоннам, изнутри одна сплошная пережатая пружина — чуть ослабь, отпусти и разорвет на смерть. Дальше быстро и без мучений. Ожидание казни страшнее самой казни.

Первый раз ты меня убил в семнадцать лет, а сейчас убиваешь повторно. Не навестил, когда умирал, не пришел и теперь. Что ж, закон есть закон, иного я не предполагал. Пожалуй, награды особенно жалко — их три: золотого щита, черного лебедя и императорский военный орден. За всеми стоит своя история и с десяток седых волос на каждую отдельно взятую операцию. В свои двадцать четыре года я многое хотел, порядочно мог, но так мало успел совершить…

Меня вывели в небольшой закрытый дворик, где все уже было готово к последнему решающему действу. Высоченный, сколоченный из досок помост с раздвижным полом над которым болталась, размеренно покачиваясь от ветра толстая петля — удавка. Позорная смерть во всех отношениях. Теперь ты доволен, отец? Ты находился там, где и должен быть — в своем недосягаемом царстве, уверенный в моем падении и ничто другое не могло убедить тебя в обратном.

Казалось, самое время вспомнить о Боге, но никогда не молился ни Старице — заступнице за женщин и детей или Рыцарю — покровителю воинов. У дарийцев принято почитать священных животных, моим покровителем был волк. Но даже и его бы я не вспомнил, а только деревню средь заснеженный горных вершин, где родился и рос, робкую тетку Сальху, величественный Таласс, бескрайние просторы Истерроса, а еще печальные глаза Шаали и милый Север, неразрывно связанный с пленительным образом хрупкой фигуры на фоне бесконечного серого, хмурого бушующего моря. От славы до смерти один последний, короткий шаг и я его сделаю…

Огромный дракон цвета умбры с распростертыми крылами на фоне бесконечной лазури. Карта мира… Континент Аригорр, точно глыба среди воды, очертаниями напоминающая мифическую рептилию из детских сказок, большей частью оказался поглощен государством под названием «Истеррос». Зверь, головой повернутый на северо — восток, в груди которого вместо сердца — столица Таласс, а на кончике морды нос — выступ — мыс «Марли». Во впадинке Мертвого моря образуемой изгибом затылка и плечом чудовища — скованный холодом остров Ледяных сопок, страшное место, куда заключенных ссылают на добычу красного золота. Под лапами материка, на самом юге — в теплых водах Иллирийского океана два островка, именуемых «Золотыми» — царство песков, диковинных животных и экзотических фруктов.

Лейя скользнула пальцем по шероховатой бумаге, ее пытливый взгляд замер в нижнем углу, где карта, увы, обрывалась. Пару лет назад, находясь, в кабинете отца ей удалось увидеть и зрительно запечатлеть изображение другой карты — совсем не такой, куда более интересной, секретной! Где восточнее и южнее, средь бирюзовой бесконечности, прозрачной краской с желтоватым оттенком, кем — то возможно даже рукой отца, был нанесен еще один континент — «Анталионн». Официально материк Арригор был единственным в мире, ведь множество экспедиций, направленных на поиски новых земель за прошедшие десятилетия потерпели неудачу. Кораблей ушло с десяток и не один не вернулся назад. Трудно себе представить насколько же удален этот «Анталионн», если даже до «Золотых островов» на самой быстрой парусной двухмачтовой шхуне «Глория» приходилось преодолевать путь продолжительностью более трех месяцев. Торговые суда привозили разные слухи о загадочном континенте, существование которого оставалось до сих пор лишь непроверенной информацией.

Если это не просто теория, то что там за климат? Интересно бы узнать о видовом разнообразии животных и растений. А местное население — какие они, коренные анталионнцы? Смуглые и щуплые, подобно жителям Золотых островов или светлокожие, широкоплечие и высокие, как Северяне? Лейя провела по толще воды выше на Север и очертила небольшой изгиб — мыс «Марли», где находилась сейчас, а затем снова вниз, по суше, к самому центру, груди дракона где родилась — столице империи. Таласс запомнился смутно: переворот ри Грея застал ее пятилетней, а в восемь — отец получил назначение в крепость на Севере материка. Замок Сноуфорст, построенный около трехсот лет назад, еще во времена расцвета династии Кольби, хоть и не являлся столь уж грандиозным сооружением как, например, неприступная цитадель Уорххнен, однако, имел важное стратегическое назначение, обусловленное возвышенностью горных пород и резким выступом скалистого побережья с северо — востока.

Комплекс построек обнесенный крепостной оградой, укрепленной по углам бастионами, внутри делился каменной перегородкой на две части. Первая — непосредственно сам гарнизон. Сюда относился замок с просторной тренировочной площадкой, расположенной перед центральным входом, высокой главной башней донжоном и шестью сторожевыми башенками пониже, оснащенный многочисленными хранилищами припасов, скрытыми внутри скалы, подземными переходами и винтовыми лестницами, а также оружейной, помывочной, прачечной и залом приема пищи и конюшней. Верхний этаж исполина пользовался по назначению только в теплое время года, а на зиму он закрывался и войско размещалось на нижних этажах.