Не об этом я должна сейчас думать! Я мысленно дала себе подзатыльник за разыгравшееся воображение и, как только Мартин захлопнул дверь, повернулась к нему с суровым взглядом. Я собралась смешать его с землей. Несмотря на разгулявшийся адреналин от волнения, смелость меня не покинула.

— Забери это обратно, — сказала я, выставив перед собой руку с пакетом. Мартин проигнорировал меня и прошел мимо.

— Не хочешь носить — выброси.

На миг я оцепенела от его равнодушного голоса. Но потом оставила балетки у порога и пошла следом за ним.

Его квартира-студия была зеркальным отражением моей по планировке, только в его интерьере преобладали коричневые и серые цвета и царила абсолютная чистота. Проходя вперед, я засмотрелась на книжный шкаф. Лишь одна его полка была занята книгами, другие же оставались пустыми. Мартин ведь переехал в эту квартиру всего три дня назад, и, наверное, еще не успел забить шкаф и сотворить бардак.

Я демонстративно поставила пакет с коробкой на письменный стол у шкафа и повернулась к Мартину, скрестив руки на груди.

— Теперь ты расскажешь, зачем я тебе нужна?

Вместо ответа на мой вопрос, он ухмыльнулся и протянул руку к бокалу красного вина, который стоял на кухонном столе.

— Хочешь перейти сразу к делу… Но я еще не услышал твоего согласия. Ты готова мне подчиняться? — с этими словами он поднес бокал к губам и сделал неспешный глоток, смакуя вино. В его движениях ощущалась раскрепощенность, он чувствовал себя хозяином положения. Чего нельзя было сказать обо мне. Капля за каплей из меня испарялась уверенность в своих силах.

— Я не могу согласиться на то, чего не знаю.

— Что ты уже себе надумала, Снежана? Я не собираюсь заставлять тебя делать противозаконные вещи. Просто хочу быть уверен в том, что ты меня не предашь.

Его голос дрогнул на последних словах. Возможно, раньше его часто предавали, после чего он перестал доверять людям? Или это лишь мои домыслы и он всегда был таким?

— Пока ты не скажешь конкретно, что тебе нужно от меня, я не соглашусь ни на что.

Он допил вино и понес пустой бокал в мойку. А когда тщательно вымыл его, развернулся ко мне со словами, вытирая руки полотенцем:

— Я тебе предложил два варианта. Третьего не дано. Ты не соглашаешься — и завтра же будешь объясняться перед друзьями за сегодняшнюю ложь.

Я едва не вскипела от злости.

— Ты самая последняя сволочь! — прокричала я. — Ты хоть знаешь, что случилось с той девушкой?! Она… — я осеклась. Из меня едва не вырвалось то, что я не смогла рассказать друзьям. Рядом с этим гадом я постоянно делаю такие вещи, которые в здравом рассудке никогда не сотворила бы.

Кожа моя начинала гореть от переполняющего меня гнева. Ему нужно дать выход, либо я не сдержу блок на даре. Разнесу всю квартиру.

Мартин не спеша подходил ко мне, несмотря на мой пылающий взгляд.

— Не приближайся! — заявила я, выставляя руку перед собой. Он уперся грудью в мою ладонь. Я с ужасом взглянула на свою кожу — она сильно покраснела. Так люто злилась я лишь однажды, пять лет назад, и тогда еще не умела держать блок на даре. Парень, который меня разозлил, потом попал в больницу. Соседи вовремя вызвали полицию, обратив внимание на шум, и она успела приехать до того, как могло случиться непоправимое.

Воспоминания охладили пыл. Я опустила руку, стараясь дышать медленно и глубоко.

Не сводя с меня глаз, Мартин шагнул ближе:

— Если ты считаешь, что меня может вынудить передумать твоя злость или оскорбления, то ты ошибаешься. И чем дольше ты препираешься — тем быстрее у меня заканчивается терпение. Если ты не согласишься на мои условия — я найду способ тебя заставить. И этот способ может быть гораздо беспощаднее истории с девушкой Златой.

Меня только что будто вытолкнули из самолета без парашюта — и от меня больше не зависело, выживу я или нет.

— То есть ты мне предоставил иллюзию выбора? — дрожащим голосом спросила я.

Ответом на мой вопрос стала ухмылка, изогнувшая губы, которые, я помнила, столь мягкие и приятные на вкус. Казалось, передо мной стоял совсем не тот человек, что со страстью целовал меня утром.

— Значит, ты согласна?

— Тебе просто хочется услышать это слово от меня? — прошипела я.

Мартин кивнул. Я поняла, что так просто своего не добьюсь. Нужно пользоваться хитростью: для начала согласиться, усыпить бдительность, а потом нанести ответный удар.

— Хорошо, я согласна.

Его лицо озарила улыбка, а в следующий миг он схватил меня за руку и подвел к письменному столу.

— Присаживайся.

Я с опаской опустилась на стул. Мартин раскрыл передо мной ноутбук и быстро ввел пароль. На весь экран развернулся отсканированный титульный лист какой-то старой книги. Чем-то он напоминал Библию. Но язык был мне неизвестен.

— Что это?

— Чем быстрее переведешь — тем быстрее узнаешь, — сказал Мартин, кладя руку на мое плечо. — Ты ведь любишь иероглифы?

— Да, но я подобные символы вижу впервые…

— Думаю, тебе будет несложно выучить еще один язык. Для коллекции. Только имей в виду: все, что ты переведешь, не должно выйти за пределы этой комнаты. Ты никому не должна говорить об этой книге. Вот мои условия.

Вздохнув с облегчением, я расслабилась и откинулась на спинку стула. Перевести книгу и всего-то. Не так страшно, как я себе представляла. Думаю, я смогу это сделать. Мои глаза уже с интересом бегали по странным закорючкам, отмечали одинаковые, мозг пытался угадать: какая буква гласная, а какая — согласная. Или, быть может, каждый символ отвечает за слог, или за слово.

Мартин неожиданно захлопнул передо мной ноутбук.

— Но этим ты займешься завтра. На сегодня у нас другие планы.

Его руки скользнули на мои плечи и принялись их сначала нежно поглаживать, а затем и разминать умелыми движениями. Мое тело вмиг подчинилось прикосновениям, расслабилось от приятных волн тепла, расходящихся под кожей. Но мозг взбунтовался. Мне не нужен секс без отношений. Тем более с человеком, который так по-скотски со мной обращается.

Мне стоило огромных усилий сбросить руки Мартина с плечей, но я это сделала. Заставила себя подняться и встала напротив него, всем видом демонстрируя непокорность.

— Я согласна перевести для тебя эту книгу. Но ничего больше…

Поджав губы, Мартин покачал головой.

— Собираешься отказать себе в удовольствии, которого так желаешь?

— Я не…

— Не лги мне, Снежана, это бесполезно. Я отлично чувствую ложь.

Взгляд его черных глаз пронзал меня насквозь. Казалось, он читает меня словно открытую книгу. Разозлившись из-за этого, я вспылила:

— Так нельзя! Еще пять минут назад ты мне угрожал, а теперь хочешь, чтобы я с тобой переспала?!

— Ничего не вижу плохого в том, чтобы удовлетворять влечение друг к другу.

«Удовлетворение влечения друг к другу» — вот как он называет то, что происходит между нами. С одной стороны, мне льстило, что он признался в своем влечении, но с другой — этого было слишком мало для начала отношений, которые явно ему не нужны.

Его рука нежно коснулась моей шеи, напоминая о том, как он впервые притянул меня к себе для поцелуя. Его глаза блуждали по моему телу, словно раздевая. Мое дыхание становилось частым, поверхностным, пока его рука гладила шею, играясь большим пальцем с мочкой уха.

— Почему ты так сильно подводишь глаза? — он аккуратно провел подушечкой пальца по линии нижних ресниц, размазывая подводку. — Мне нравится, когда этого нет. У тебя прекрасные глаза, чистый и невинный взгляд без этой краски.

Он достал из полки упаковку влажных салфеток, которую я же ему вчера бросила на колени. Вытащив одну салфетку, он ее скрутил и принялся аккуратными и нежными движениями вытирать черные стрелки, над которыми я так корпела перед выходом. Не верилось, что у такого человека могут быть столь ласковые руки. Разве они не должны быть грубыми? Разве в его чулане не должны прятаться плетка и наручники?

— Зачем ты мне положил в коробку ту ленту?