Еще одной разновидностью дипломатических посредников были простаты. Это были афинские граждане, которых чужеземцы (метэки) выбирали в качестве покровителей и посредников между ними и государством. Это несколько напоминает современное явление: за каждого иммигранта, попросившего политическое убежище в США, должен был официально поручиться гражданин этой страны, поэтому переселенцам важно было заручиться полезными знакомствами. Однако в последнем случае такое поручительство не было профессией, как в древности.

Любой метэк должен был избрать себе кого-то из граждан простатом, в противном случае его могли привлечь к суду за неимение простата-поручителя. Однако в историографии отсутствуют точные сведения о тех процедурах и мероприятиях, в которых необходимо было участие простатов.

По словам Колобовой, «города, представленные в элленионе, назначали, согласно Геродоту, простатов эмпория – политических и торговых представителей этих городов. Простаты эмпория оставались дипломатическими представителями своих полисов, не входя в местную администрацию города…» (К.М. Колобова «Из истории раннегреческого общества (о. Родос IX–VII вв. до н. э.)»).

Поскольку речь шла о языческом мире, существовали в Древней Греции и религиозные союзы – амфиктионии. Со временем они приобрели политическую окраску, потому что принимали решения государственного характера и заботились о заключении мира. Например, дельфийские жрецы из Дельфийско-Фермопильской амфиктионии имели право назначать правителей, начинать или заканчивать войну. Выступали они от имени бога Аполлона и считались его наместниками на земле.

Ф.Ф. Зелинский писал, что «таких амфиктионий было много; но самой славной была все-таки дельфийская, заключенная на пороге истории между теми племенами, которые были тогда самыми могущественными. И главным образом благодаря этой амфиктионии Дельфы получили свое преобладающее положение среди греческих городов, как «общий очаг всей Эллады», причем выбор этого выражения указывает на то, что эта Эллада уже понималась как расширенная община…» (Ф.Ф. Зелинский «Древнегреческая религия»).

Храмовый комплекс в Дельфах был центром одной из влиятельнейших амфиктионий в Древней Греции

Всего в эту влиятельную амфиктионию входило 12 племен, каждое из которых делегировало два голоса в собрание, проводившееся два раза в год. Жрецы заключали договоры и отдавали приказы, ведали священными войнами, поводом к которым было оскорбление Аполлона или его храма.

В труде Плутарха говорится о влиянии Солона на слушателей и, соответственно, на политику: «Но еще больше уважения и известности в Элладе доставила ему речь, в которой он высказал мнение о необходимости охранять дельфийский храм, не дозволять жителям Кирры издеваться над оракулом, о необходимости во имя бога оказать помощь дельфийцам. По совету Солона, амфиктионы начали войну…» (Плутарх «Сравнительные жизнеописания», «Алкивиад»). Древний историк упоминает особенности амфиктионов – их преданность имуществу богов и нежелание отдавать на общественные нужды религиозные святыни. Интересы религии были для них превыше всего. Амфиктионы были предшественниками религиозных послов эпохи христианства – папских нунциев и легатов.

Помимо религиозных союзов создавались военные. Они назывались симмахии. Самой крупной военной симмахией в VI веке до н. э. была Лакедемонская, в которую входили союзы Пелопоннеса. В столице симмахии, городе Спарта, один раз в год созывалось собрание, на котором присутствовало по одному представителю от каждого города. Разгорались дискуссии и прения, после чего принимались важные государственные решения. В Делосской симмахии, возглавляемой Афинами, союзы платили взнос в общую казну. Между Лакедемонской и Делосской симмахиями возникали конфликты, самый крупный из которых разразился в конце V века до н. э. и стал известен как Пелопоннесская война.

Уже в середине 1930-х годов ХХ века французский дипломат Жан Жироду, активно разрабатывавший алгоритмы миротворческой деятельности в Европе в период между двумя мировыми войнами, получил при министерстве иностранных дел очень необычный пост: ему надлежало содействовать профилактике мирных процессов и находить способы предотвращения войн. Этот человек гораздо больше известен в мире как блестящий драматург, все пьесы которого так или иначе были связаны с его дипломатической работой. Так, в самой популярной его пьесе «Троянской войны не будет» действие переносилось в древний Илион (Трою), где трезвый реалист Гектор пытался всеми дипломатическими средствами избежать гибели своего государства. В одной из сцен в Трою прибывает посольство во главе с Улиссом (Одиссеем). Задача эллинов – спровоцировать конфликт. Для этого нужно оскорбить царственную особу. Так Гектор получает прилюдную пощечину от Аякса, а Улисс насмехается над троянскими мужчинами. В этой сцене интересно поведение Гектора, который делает вид, что пощечины и оскорблений не было, и проявляет чудеса гостеприимства и терпения. Именно так, по мнению Жироду, должен вести себя истинный дипломат, чтобы избежать кровопролития или просто выиграть время. Но аналитические и творческие поиски дипломата были бессильны против большой политики и амбициозных интересов. И драматургия Жироду, и сама жизнь показали, что даже терпением и смирением предотвратить войну невозможно. Попытки Гектора игнорировать провокаторов безнадежны, ведь война начнется в любом случае.

Несколько иначе складывалась политическая культура восточных государств. В первую очередь это касается Китая – крупнейшей страны азиатского мира. Дело в том, что изначально Китай, как самая большая земледельческая страна, был отделен от других крупных государств. От Индии его отделяли горы, далекая Европа вообще представлялась чем-то потусторонним и непонятным. Таким образом, единственными соседями Китая оказались мелкие народности – кочевники, этнические переселенцы, группы людей без государства и политики. Они воспринимались китайцами как менее развитые существа, своего рода варвары. Историки утверждают, что в связи с этой географической обособленностью в Китайской империи сложилась совершенно необычная картина мира, чуждая националистических и пограничных устремлений: в них просто не было необходимости.

Политика Китая начала свое историческое развитие с VIII–III веков до н. э., то есть с династии Чжоу. Речь идет о периодах «Весны и осени» (Чуньцю, VIII–V века) и «Сражающихся царств» (Чжаньго, V–III века). Определенный закон общения, иерархические взаимоотношения действовали при контактах домена чжоуского вана (Сына Неба) с правителями царств. В тот момент резиденцией вана был Лои – столица Чжоуского государства. Там находились 8 из 14 армий, проживали ремесленники и строители.

Несмотря на это, все указывает на то, что центром политической деятельности древнего государства был не Лои, а столицы царств, враждующих между собой. Российский синолог В.В. Малявин пишет, что «политическая обстановка в эпоху Обособленных царств определялась более или менее устойчивым равновесием сил противоборствующих сторон, причем самые честолюбивые правители были вынуждены выдавать свое стремление первенствовать в целом свете за заботу о восстановлении власти чжоуских ванов. Не единожды правители царств заключали между собой мирные договоры, клялись именем предков и «всех духов, принимающих жертвы», быть верными своему слову и любить друг друга – ведь как-никак они приходились друг другу родичами, а потом при случае с легкостью нарушали собственные клятвы, и распри между ними разгорались пуще прежнего. Впрочем, в большинстве царств законные правители и сами оказались не у дел. Их оттеснили от власти местные могущественные кланы, наследственно закрепившие за собой должности придворных советников» (В.В. Малявин «Конфуций»).