— Ух ты! А кому?
— Совсем другому человеку.
— Моложе, старше?
— Около сорока.
— Ну, при своевременном промывании желудка тем более не умер бы. Но помучился бы изрядно.
— Поняла. Спасибо тебе, и не сердись, пожалуйста, за то, что я тебя вчера сорвала.
— Ладно бы кому другому помочь, а не этому придурку!
— Линни мне вкратце рассказала о вашем знакомстве.
— Тогда ты очень хорошо понимаешь, как много мне должна. Рассказать мне всю историю, не меньше, ясно тебе?
— Ясно. Но сначала эта история должна закончиться.
— Ты там Полине позвони, ладно, а то она очень беспокоится.
— Вот прямо сейчас и позвоню. Целую нежно, пока.
— И тебе всего хорошего…
Элоиза отсоединилась, не выдержала и рассмеялась.
— Господин Барберини жив. Моя кузина промыла ему желудок и изучила содержимое. Она обещала прислать мне список того, что обнаружила, и я этот список готова кому-нибудь показать. У кого по химии отличные отметки были?
Мужчины переглянулись, Карло развел руками.
— Увы. Разве что у Бруно, может быть.
— Вот с него и начнем. Монсеньор, я должна позвонить еще одной родственнице.
— Понимаю. Очень хотел бы посмотреть на вашу беседу в реале с любой вашей родственницей. По линии матери, я так понимаю?
— Правильно понимаете. У Шатийонов таких сумасшедших нет. Но во мне очень много именно от этой родни.
— Звоните уже, а то ваш кофе безнадежно остывает, — подмигнул он ей.
И Элоиза набрала номер Полины. То есть нажала на уже имеющийся вызов.
— Привет, Полина. Нет, я не потерялась и не сошла с ума, у меня просто разбился телефон, со мной всё в полном порядке, — произнесла она единым духом.
Мужчины хохотали в голос.
— Добрый день, Эла. Я, конечно, очень рада слышать, что у тебя все в порядке, но что за дикая история с Корнелио? Почему его возвращала с того света Доменика и при этом жутко ругала тебя? Что вообще с ним произошло?
— Он, знаешь ли, хлебнул своей собственноручно приготовленной гадости, которую предназначал другому человеку, вот и всё, — буркнула Элоиза. — Можешь поехать в клинику к Доменике и сама его спросить.
— Доменика пока не разрешает посещения.
— Но говорит, что с ним всё будет в порядке, так что не переживай.
— Ладно, тогда объясни, кого он пытался отравить.
— Давай, я всё расскажу тебе позже. Пока у этой истории ещё нет конца, а вот когда он появится — тогда уже будет, о чём говорить.
— Ты не меняешься. Вечно какие-то секреты, сколько же можно!
— Полина, я же обещала. Значит, сделаю, как только смогу.
— Ладно, тогда скажи, я правильно понимаю, что вчера ты была на приеме с герцогом Савелли?
— Именно, — уныло сказала Элоиза. Она уже поняла, что сейчас последует.
— Все, кто вас видел, сказали, что вы с ним отличная пара. Мне уже прислали несколько фотографий, вы очень хорошо смотритесь вместе. Я бы на твоем месте задумалась, — значительно произнесла тётка.
— Ну Полина же! Не лезь, пожалуйста!
— Я и не лезу, я просто даю тебе хороший совет. По статусу он подойдет тебе идеально, Анну-Лючию как-нибудь переживем.
— Полина, я не буду звонить тебе год, если ты не прекратишь!
— А что я такого сказала? — почти обиделась тётка. — Такого, чего бы ты сама не знала, — ядовито добавила она.
— Закрыли тему, — сказала Элоиза. — Счастливо, Линни привет, восстановлю телефон — позвоню ещё. Может быть.
— Не обижайся, девочка. Всё хорошо, — донесся до неё голос тётки, но Элоиза уже отключалась.
Опустила руку с телефоном, задумалась. Вот не было печали! Она же не подумала совсем, как мал город и мир вообще, и что о том, что она куда-то пошла в паре с Марни, тут же узнают даже те, кто не был на том приёме. Как же, такой скандал, и они оба, как изволил выразиться пострадавший, в эпицентре! Полина, наверное, с утра висит на телефоне, выясняет подробности и клянет себя за то, что вчера осталась дома.
— Вас расстроили родственники? — встревожено спросил Марни.
— Моей тётке насплетничали про вчерашний приём, а поскольку она давняя приятельница Барберини, и матушку вашу тоже знает давно и хорошо, то ей всё любопытно.
— Жалеет, что своими глазами не видела? — усмехнулся Лодовико.
— Именно. А ещё теперь весь город собирает сплетни про нас с вами, не удивляйтесь, если каким-нибудь боком до вас дойдет, — она отдала Себастьену телефон, залпом выпила кофе из своей чашки (он и вправду остыл), и молча принялась есть.
— Я буду иметь это в виду, — улыбнулся он.
Тут его телефон зазвонил уже нормальным образом, то есть хотели слышать его самого. Впрочем, он ограничился парой фраз и назначением встречи на понедельник.
— Вы так теперь и будете всегда с одним телефоном на двоих? — весело хмыкнул Карло.
— Дам по бестолковой башке и вырву с корнем болтливый язык, — пригрозил Марни.
— Я спрячусь за донну Элу, она тебя утихомирит. В общем, так, слушайте все, и донна Эла в особенности. Вчерашний вечер произвел впечатление на многих. Основная рабочая версия — что в тебя, Себастьяно, вселился бес, и ты, одержимый этим бесом, носился по вверенному тебе зданию и пугал людей, пока тебя не изловил Лодовико и не стреножил добрым словом и умелыми руками. А потом отволок твое бренное тело пред светлые очи донны Элы, которая означенного беса из тебя изгнала. Тебе лучше знать, что в том правда, а что нет, но никто не намерен преуменьшать роль донны Элы. И поскольку мы все ей очень признательны, а её телефон погиб в борьбе за твои, как оказывается, интересы — вы же не просто так сумку на пол бросили, верно? — так вот, от имени некоей команды я передаю донне Эле внешнее выражение нашей глубокой признательности.
И Карло положил рядом с тарелкой Элоизы совершенно новый сверкающий телефон.
— Дон Карло… я не уверена, могу ли принять этот подарок.
— Можете, — просиял он. — За дело. Да и грустно без телефона. А Себастьяно еще пойди найди, чтобы с его трубы позвонить. Кстати, трубка ударопрочная, так что смело роняйте в следующий раз куда хотите. Еще можно топить. Ещё он поддерживает высокоскоростной интернет, у него неплохая камера — ну для телефона, ясное дело, не надо делать такую рожу, Лодовико, понял? И еще кроме этих какие-то полезные функции есть.
— Сын мой, элегантной даме и телефон нужен такой же, а ты — топить, ронять… — поддел его Варфоломей.
— Если донне Эле потребуются бриллианты — она их из любой своей брошки наковыряет и приделает куда надо, как я думаю. А телефон — штука полезная, она сейчас свою симку вставит и сама будет везде звонить, всем вредным тёткам и прочим. А завтра пнем Ланцо, он поможет перенести контакты из старого. Берите и прячьте, ясно?
— Слышите, Элоиза? — усмехнулся Марни. — Берите и прячьте, а лучше сначала вставьте в него вашу симку.
Элоиза занялась симкой, потом включила телефон, и уже чуть было не потерялась для мира, но ей не позволили. Марни забрал телефон и положил обратно на стол, Лодовико дал ей бокал вина, а Варфоломей заявил:
— Завтра будете с новой игрушкой разбираться, а сейчас давайте пить и говорить о делах.
* 65 *
— Итак, что мы знаем? — начал отец Варфоломей. — Во времена оны два талантливых мастера создали два предмета, вдохновленные образом одной и той же женщины. Мне очень хочется опустить мистическую составляющую этой истории, но найденные факты не позволяют мне этого сделать. Предположим, что на самом деле медальон — орудие бесовских козней, а на статую снизошло благословение свыше, и для всех лучше, когда медальон пребывает на шее статуи.
Наш недальновидный знакомый Джанни Моллини от кого-то услышал о складе на чердаке и решил туда наведаться. Уж не знаю, был он там один раз или ходил, как к себе домой, пока не выбрал понравившуюся вещицу, но медальон выставлен на аукцион, на шее мадонны Фьоры его нет, а вокруг нас происходят разные удивительные события. Себастьяно и Элоизу похищали, в Себастьяно стреляли, Лодовико взрывали. Мне кажется, что остальные неблагоприятные события не стоит связывать с деятельностью Моллини, он лишь косвенно причастен к травме Элоизы и совершенно непричастен к попытке отравления Себастьяно, имевшей место накануне вечером. И теперь, когда мы представили себе ситуацию, вопрос один: доколе означенный Моллини будет ходить по городу, как ни в чем не бывало?
