— Вот так это сейчас выглядит, — улыбнулась она.

— Отлично, это же просто отлично! — Бруно сначала аккуратно осмотрел оба колена глазами и руками, потом извлек из ящика стола большую лупу и рассмотрел через нее. — Доменика просто кудесница. Очень жаль, что она не может этому научить.

— Так вы об этом знаете?

— Да, она говорила, Это было первое, о чем я ее попросил, когда увидел вот такое диво. Я единственный раз в жизни пожалел, что родился у своих родителей.

— И даже рождение в нашей семье не всегда дает стопроцентный результат, — пожала плечами Элоиза. — Способности к тому или иному наследуются очень вариативно. Кто-то лечит, кто-то поет, кто-то загадки разгадывает, кто-то всего понемногу, а кто-то только улыбается.

— А вы? — Бруно пристально на нее взглянул.

— А я до самого последнего времени жила, как обычный человек. Ну, почти, — поправилась она.

Элоиза уже откланялась и ушла, а Бруно еще ворчал себе под нос разное о людях, которые сами не ведают своего счастья, зарывают таланты в землю и вообще.

* 56 *

В половине седьмого Элоиза спустилась в гараж. Правду говоря, серебряную завитушку на багажнике маленькой машины нарисовали уже некоторое время назад, и она была в полном порядке, но раз вчера Барберини так скривило от джипа, то ехать надо именно на нем. И в остальном она была подобна себе-вчерашней — платье другое, но тоже длинное и черное, открытые руки и закрытый лиф, украшения золотые, но с сапфирами, и в целом их несколько меньше. Туфли другие, но каблук той же высоты. Разве что духов побольше — он же курит, у него в доме вообще, наверное, дышать нечем.

На улице было дождливо и промозгло, поэтому — длинное черное пальто, шарф и тонкие кожаные перчатки. Сообщила Марни, что отправляется, и поехала.

У Барберини не было подземного гаража. Пришлось выходить из машины на улицу и идти под дождём до дверей, правда, гостеприимно распахнутых.

— Добрый вечер, Элоиза, вы удивительно точны, — хозяин встретил ее на пороге, помог снять пальто и пригласил внутрь.

— Добрый вечер, граф, — Элоиза проследовала туда, куда приглашали, а по дороге вертела головой.

Особняк был меньше, чем у Полины, и уж точно меньше кардинальского. Но Элоизе понравилась и внутренняя отделка, и мебель, и светильники — все говорило об удачном сочетании большого достатка с хорошим вкусом.

— Скажите, как вы относитесь к ужину?

— Благодарю вас, но — скорее отрицательно.

— Тогда кофе?

— Да, спасибо, вот от кофе не откажусь.

— И еще скажите, вы, в самом деле, не выносите табачного дыма?

— А вы думали, притворяюсь? В самом деле, не выношу. Я сразу же начну очень неэстетично кашлять. Вам не понравится.

— Хорошо, тогда не пойдем в кабинет, будем беседовать в библиотеке.

Библиотека располагалась не очень далеко от входа, на первом этаже. Стены были обшиты дубовыми панелями, в центре помещения стоял большой прочный дубовый же стол, на котором лежали книги. К этому столу, как к центру Вселенной, собирались ряды шкафов со всех сторон. Высота явно превышала один этаж, верхи шкафов терялись где-то под высоченным потолком. Рядом стоял столик меньших размеров и кресла по обе стороны от него. Появились слуги, расставили на столике чашки и прочее.

— Скажите, Элоиза, чего бы вам хотелось к кофе — закусок или сладкого?

— Сладкого, — попробуем, что готовят на десерт в его кухне.

Те же слуги принесли кофе и поднос с выпечкой. Судя по запаху, готовили на этой кухне неплохо.

— Располагайтесь, — он пододвинул кресло ближе к столику. — Выпьем кофе, а потом посмотрите рукопись.

— Благодарю вас, — Элоиза благовоспитанно села в кресло и позволила наполнить свою чашку.

Просканировала кофейник — ничего не увидела. Пробовала осторожно, прежде чем глотнуть — подержала во рту, но — ничего особенного. Ладно, предположим, что это просто кофе и ничего более. Кстати, неплохой кофе.

— Скажите, Элоиза, а у вас лично какой интерес в этом деле? Что вы будете делать с полученной информацией? — Барберини внимательно смотрел на нее.

Осторожно. Он, конечно, мыслей не читает, но чертовски проницателен.

— Да, именно интерес. Очень такой, знаете, неотвязный интерес. Любопытство, оно у меня бывает иногда чрезмерным. Но это не мое дело, если что, — она отщипнула десертной вилкой кусочек пирожного.

— И что удовлетворит ваш интерес?

— Я прочитаю вашу историю, и мне станет хорошо, — она улыбнулась одними глазами, как бы нехотя.

— Вы интересуетесь такими историями просто так, чтобы вам стало хорошо? — он не поверил.

— Нет, конечно, не только, но я порекомендую вас людям, которые уже станут интересоваться профессионально, и с ними вы обсудите все тонкости.

— Вы выступаете в качестве эксперта?

— Не совсем. Скорее, консультанта по решению некоторого рода вопросов.

— Хорошо, будь по-вашему. Рукопись ждет вас, взгляните.

Он встал, подошел к столу, открыл лежащий там толстый том ин-фолио по закладке и жестом пригласил ее.

Возле стола стоял стул, на столе были укреплены разные лампы, три штуки, и лупа на подставке. Элоиза села и начала с рассматривания текста — красивые буквы, яркие краски, иллюстрации… сидеть бы и сидеть вот так, с книгами, в этом зале… Так, это уже что-то совершенно излишнее, это не её мысли. Она отрешилась от мира извне и стала читать.

Да, аккуратно выписанными буквами в книге была изложена та самая история о двух друзьях и мадонне Фьоре. На полях позже было подписано, что продолжение истории можно смотреть на страницах там, там и там. Она открыла те самые страницы, убедилась, что все, написанное там, совпадает с рассказом Барберини, по крайней мере, факты изложены те же самые. В хронике не говорилось ничего о нечистых духах и предметах с удивительными свойствами, и это невольно располагало к тексту.

— Граф, а вы не проводили экспертизу текста?

— Обычным образом. Внимательно изучил сам, обсудил с парой коллег. Мне этого оказалось достаточно. И уж конечно, я никогда не изучал пристально саму эту историю. Не было нужды, пока вдруг не появились вы и стали всей этой древностью интересоваться.

— Скажите, вы разрешите сфотографировать страницы? — спросила Элоиза.

— Да, — улыбнулся он. — Если вы не будете спешить и проведете этот вечер со мной.

— Хорошо, — кивнула она без всякого намека на улыбку. — Я не буду спешить сегодня… еще некоторое время.

После чего достала из сумки телефон и сфотографировала нужные страницы.

* 57 *

Они продолжали пить кофе и разговаривали. Не о них самих, нет, скорее эта беседа напоминала диалог двух ученых, встретившихся в кулуарах конференции. Граф расспрашивал Элоизу о ее философских изысканиях, Элоиза расспрашивала графа о его коллекции. Время от времени слуги приносили новый кофейник и новую порцию пирожных.

— Скажите, граф, эту коллекцию собрали лично вы или какая-то ее часть досталась вам по наследству?

— Конечно, изрядная ее часть перешла ко мне от предыдущих поколений, — подтвердил граф. — Жаль только, что у меня самого нет ни одного приличного наследника.

— У вас нет детей?

— Есть дочь. Впрочем, она не знает, что является моей дочерью, и она совершенно не подходит для роли хозяйки всего этого богатства. Я был бы рад, если бы моя дочь была похожа на вас. Вы-то как раз, как мне кажется, отлично бы справились и с ролью хозяйки дома, и с ролью хранительницы сокровищ. Так и представляю вас, встречающую гостей в столовой…

— Увольте, — Элоиза покачала головой. — Я абсолютно не приспособлена к тому, чтобы быть хозяйкой дома. Я не способна позаботиться даже о своих мелких бытовых нуждах, а вы говорите — гости, приёмы! Нет, это не для меня. Вот книги ваши я бы читала с большим удовольствием.

Это вызвало новую тираду на тему «о времена, о нравы» применительно к девочкам из хороших семей, которых учат не тому, чему бы надо.