Тогда существование экзорцистов попало под угрозу: им пришлось столкнуться с нехваткой ресурсов, помещений и опытных кадров, а также гонениями со стороны государства. Люди отказывались верить в мистику, и уже нельзя было оправдать устроенный пожар изгнанием демона или потомственной ведьмы. Некоторых экзорцистов в двадцатом веке подвергали пыткам в психиатрических больницах. Нужно ли говорить, что оттуда они не возвращались прежними? Если вообще возвращались.

Но даже в таких полевых условиях Орден выжил и продолжил исполнять свою первостепенную задачу, паутиной расползаясь по всему миру и находя всё больше сторонников.

Что насчёт нашего Диаваля, истинного любителя Италии, пасты с томатным соусом и теплого морского бриза? Демоном, как таковым, его назвать было сложно, и сам он себя им никогда не считал. Все его собратья, в прошлом мародеры, насильники и убийцы, были ему неприятны и чужды, как и их ненависть к человечеству. А вот людей и их интересы, за исключением религии, он находил очень привлекательными. В особенности он любил изменяющуюся со временем культуру и приложил бы все силы, чтобы сохранить её. Благодаря этим не свойственным демону факторам Диаваль и стал членом Ордена – единственным в своём роде демоном-экзорцистом.

Он, хоть зачастую и не соответствовал всем требованиям начальства, был одним из влиятельнейших личностей в Ордене. Вот уже триста лет он помогал им бороться с Адскими легионами, рассказывая самые важные подробности готовящихся нападений и делясь знаниями насчёт их вооружения и всех слабых мест. Чего уж там говорить, у Грейс Моретти, одной из старейшин Ордена, он был самым настоящим любимчиком! За три века сотрудничества он заработал блестящий авторитет среди экзорцистов и еще ни разу не подвёл их.

И вот теперь, постоянно оглядываясь и избегая главных городских улиц, словно опасный преступник, скрывающийся от полиции, Диаваль спешил на экстренное собрание Ордена. В кармане у него были ценнейшие сведения насчёт Лилит и дальнейший план, который близнецы Бруно должны были одобрить. Другого выхода у них не было.

С главных улиц Рима доносились недовольные крики людей и звук бьющегося стекла у витрин последних магазинов. Со всех сторон безжалостно ревела сигнализация угнанных машин. Эти звуки стали привычным саундтреком Италии и ещё некоторых стран, в которых развернулись боевые действия. В маленьких рыжих домах, не достигающих и пяти этажей в высоту, все окна были закрыты или заколочены досками. С улицы было не видно, но почти за каждой стеной у маленькой иконы горела свеча, и неслышным шепотом произносились молитвы.

И Диаваль слышал буквально каждую из них. И каждая прознала уши и дезориентировала, как только он подходил чуть ближе. Людям оставалось надеяться только на чудо, и ждали они этого чудо от Господа. Многие, более суеверные, насыпали у дверей и окон соль, ежедневно окропляли комнаты святой водой, а иногда ей же поливали улицы. Это, безусловно, отпугивало демонов, но не являлось сто процентной гарантией защиты. Адские гончие – дьявольские церберы – в полночь выбегали на охоту и сметали на своём пути все преграды. Оставаться истинно верующим было опасно.

С холма замечая разрушенную набережную и пустые белоснежные пляжи, омываемые темно-синими водами Средиземного моря, Диаваль свернул в тихий жилой квартал, ещё не пострадавший от демонских атак. Выбранное место не очень нравилось ему, и он постоянно задавался вопросом, почему Орден не смог организовать собрание у Энтони – в том уютном историческом гнездышке, где запах энергетиков смешивался с запахом старых книг.

«Ах, да, мы же шифруемся…» – сообразил он и ухмыльнулся.

Между домами, загораживая небо, всё ещё висели разноцветные треугольные флажки, а цветы в клумбах на балкончиках ещё не завяли. Кирпичная и каменная кладка зданий, правда, кое-где уже давала трещины, а у бордюров валялся мусор и окурки. Все улицы, растения и сооружения были покрыты едва заметным слоем пыли от разрушенных демонами зданий.

Со всей силы стиснув зубы, Диаваль остановился прямо перед перекрёстком настолько резко, что можно было подумать, будто к его приходу воображаемый светофор специально сменил зелёный свет на красный. А он был порядочным пешеходом.

С его тонких, сливающихся с охровым тоном кожи губ слетел недовольный стон. Круглые солнечные очки он опустил на переносицу и посмотрел себе под ноги: тонкая линия святого масла из Иерусалима была для него непроходимой крепостью. Кто-то заранее позаботился об этом.

– Что еще за шутки, Грейс? Может, для полноты картины и святой водой меня обольёшь? – Диаваль повернулся к вышедшей из-за угла высокой девушке, благородные духи которой даже сквозь смрад улиц он учуял ещё за пятьдесят метров до их встречи.

Хоть Грейс и была старейшиной Ордена, ей было всего двадцать девять. Всему же остальному начальству, главные члены которого сегодня должны были явиться на встречу, было больше сорока пяти. Тёплый климат Италии, еженедельные походы на пляж, активный образ жизни и свежий морской воздух сгладили это число, и выглядела она лишь на двадцать с хвостиком. Типичная итальянская внешность смешалась с ирландскими корнями в её родословной, что оставили на загорелой коже игривые веснушки. Её карие глаза в ночи отдавали тёмно-тёмно-синим.

Род Моретти, из которого происходила Грейс, внёс относительной небольшой вклад в теоретическую базу Ордена, если сравнивать его с числом изгнанных и убитых демоном. Её семья четыре столетия отважно сражалась со злом, а во время Второй Мировой Войны предоставила всем надежное убежище.

С Диавалем Грейс ещё с подросткового периода связывали сомнительные «деловые» отношения, отражением которых теперь, в осознанном возрасте, являлась здоровая, крепкая любовь. Но они не пытались всем показать её: они часто вели себя, как тайно влюблённые подростки, весело подначивали друг друга и открыто флиртовали только наедине и в соответствующей обстановке. И в этом году они планировали завести полноценную семью, но война испортила всё.

– Я бы с удовольствием, Ди, – наконец, ответила Грейс и сдержанно улыбнулась. – Но сначала тебя отчитают за опоздание, – она носиком ботинка стёрла тонкую полосу святого масла.

– Да брось, после совета они мне ещё спасибо скажут. И кто вообще назвал это советом? Что за глупость?

– Вообще-то это был ты, Ди. Лет десять назад ты предложил это нововведение и ещё кучу всего.

– А, ну, тогда это было просто гениально! И вообще, десять лет назад я сделал много всего гениального.

– Свозить на пикник и случайно чуть не утопить меня в озере – гениально? – Грейс искренне засмеялась, а Диаваль расплылся в широкой ухмылке.

– Ну, не кипятись…

Экзорцисты не получали поддержки от государства или от каких-либо других спонсоров, а потому для экстренных совещаний и ежемесячных советов им приходилось дружно скидываться и брать в аренду дешёвые квартирки-студии в ветхих жилых кварталах. Никто не знал домашнего адреса любого другого экзорциста, чтобы во время предполагаемых допросов в Аду никто не сдал своего коллегу. Это могло вызвать цепную реакцию и постепенно уничтожить всю организацию. Исключениями были Диаваль и Грейс.

На протяжении большей части своего существования Орден довольствовался малым и еле сводил концы с концами. Однако теперь найти покинутую квартиру не составило труда – Италию, как и многие страны Европы, окутала анархия. К которой, по правде говоря, ещё не многие привыкли.

Сфера деятельности Ордена до возвращения Лилит не ограничивалась одними лишь демонами. В Азии они вели борьбу с духами, в Ирландии – с жадными феями и троллями, в Скандинавии – с жестокими асами, а в России – с шутливыми домовыми. Самые лучшие экзорцисты обосновались в Италии и Ватикане, где это ремесло и зародилось. И на совет остальные не смогли приехать, ведь находились заграницей или в отдалённых от Рима провинциях и просто не имели возможности за короткий срок добраться до места. Автобусы и такси уже не ездили, а про самолёты и поезда и говорить нечего!