Люся вернулась к абоненту:

– Вы имеете в виду «ху колд»? Вы, наверное, в школе немецкий учили?

– Почему немецкий? Английский. Так что там с шоколадом моим?

Со временем Люся стала сообразительнее и уже сама догадывалась, что такое странная «Нокла», подозрительный «Сони Эрекшн» и диковинный «шар-браузёр».

– Здравствуйте, а можно купить пятьсот кибиток для шара?

– Конечно. – И Люся без вопросов подключала абоненту пятьсот килобайт для услуги WAP.

– Девушка, у меня телефон в «режиме рукоделия» стоит – что это значит?

– На вашем телефоне случайно не «мэйд ин чайна» написано?

– Девушка, я вам про телефон, а вы мне про чай.

– Вообще-то это не к нам вопрос, а к производителю мобильного телефона.

– Ну, может, вы всё-таки знаете, что такое «режим рукоделия»?

– Да, это ручной режим.

Попутно Люся пыталась наладить личную жизнь. Как-то знойной августовской ночью она познакомилась по аське с парнем и на другой день отправилась с ним на свидание в кафе «Писуч».

Парень с ником «Васильковый» оказался крайне демоническим брюнетом с претензией на «мачизм», и Люся мысленно окрестила его Чёрным Человеком[16].

– Люся.

– Вася, – представился интернетный кавалер.

– Кота моей бабушки тоже Васей зовут, – сказала зачем-то Люся.

– Ты не представляешь, как часто я слышу подобную фразу.

Телефон Люси застонал от подоспевшего смс.

«Ну как?» – не терпелось Кате.

Пока Вася ходил за напитками, Люся украдкой отправила подруге молнию из одного лишь слова: «Караул».

Поскольку парень ей сразу и однозначно не понравился, Люся виртуозно перевела тему на недостатки и начала красочно расписывать свои:

– Я зануда. Я чересчур эмоциональна. Я люблю громкую музыку. У меня плоскостопие и вообще отвратительный характер.

Чёрный Человек грустно задумался.

– И в чём это проявляется?

– Ну, у меня как бы стопы неправильно развиты… Показать? – Люся с надеждой выставила одну ногу вперёд и приготовилась сбросить сандалию.

– Нет-нет, я про характер, – поспешно остановил её Чече.

– Ну… я страшная зануда.

– Ты уже говорила, и, если честно, сегодня ночью я этого не заметил.

Впервые за свидание Люся улыбнулась.

– Я просто стараюсь… иногда.

– А теперь ты поняла, что стараться не за чем?

«А он неглуп».

– Кстати, чем ты занимаешься? – уклонилась от вопроса Люся.

– Я ещё учусь и по ночам работаю.

– И что же ты делаешь по ночам?

– Приношу людям радость. А ты?

– А я не приношу. Моя работа вообще мало с радостью связана.

– Кем работаешь?

– Оператором колл-центра сотовой компании.

– Правда? Мне всегда было интересно – допустим, мой телефон отключён или вне зоны действия сети. Мне отправляют смс. Сколько оно может ждать, чтобы до меня дойти?

– Пять дней максимум.

– И куда потом деваются все эти недоставленные сообщения?

– Они уходят в космос, – вздохнула Люся.

– Серьёзно? – изумился Чёрный Человек. – Круто…

Люся представила мириады бесполезно отправленных смс, плавающих по и без того замусоренной галактике.

– А потом все эти недошедшие до адресата слова, все эти ненужные осколки информации, соединяясь, образуют новую звезду.

Чече восхищённо улыбнулся.

– Ну какая ж ты зануда, Люся? Ты поэт.

Придя домой, Люся тут же отзвонилась Кате. Она говорила по телефону, сидя на подоконнике и бесстыдно любуясь своими ногами.

– Зовут Вася, ник – Васильковый. Но ему больше подходит Чече.

– На Че Гевару похож?

– Нет, на Чёрного Человека.

– И как он тебе, этот Васильковый Человек?

– Ни глуп, ни груб. Но не моё.

– Рожа, что ли, не пригожа?

Люся бесполезно помотала головой.

– Кать, я же не по внешности мужчину оцениваю, а по энергетике, по общности взглядов, по духовному родству…

– Тачила у него есть? – перебила Катя.

– Кто?

– Самодвижущийся экипаж, машина.

– Не знаю, не спрашивала.

– А следовало бы. Кем работает?

– Вафельщиком.

– Кем?

– Он делает вафельные стаканчики для мороженого. По ночам, на заводе. Просто он ещё студент.

– Какой интересный юноша. Хорошо хоть, не обсериватель.

– Это кто?

– Тот, кто наносит на спички серу.

– А-а. А я подумала, что это критик, только в разговорной форме.

Спасая Люсю от зачатков депрессии, институтские подруги повезли её в ретро-клуб «Новопарижск».

В клубе им встретился знакомый ди-джей, и Люся была автоматически забыта. Но она всё равно продолжала старательно веселиться. Набравшись храбрости и виски, Люся пошла на танцпол, хотя единственный танец, который у неё получался, назывался «сеялка» и представлял собой энергичное размахивание рук над головой.

– А что это с вашей подругой? – спросил ди-джей, кивая на угловатые Люсины беснования.

– Она танцует.

Утром Люся проснулась уже уставшей.

Она вышла на улицу, и сразу хлынул дождь. Зонта у неё не было – она ещё в прошлом году оставила его у Маши и всё забывала забрать.

– Да что за лето такое!

Люся повязала на голове свой красный шейный платок и была уверена, что выглядит очень стильно. Чтобы никогда больше не походить на серую мышь, она носила исключительно яркие вещи, преимущественно красного цвета. Потом, увидев себя в витрине, Люся поняла, как горько ошибалась, и торопливо распустила волосы.

«Мокрая драная кошка, – с грустью отметила она, столкнувшись со своим отражением в следующей витрине. – Никому не нужная и нелюбимая».

Люся принесла на работу грязь и уныние.

– Ну как, повеселилась? – участливо спросила Катя.

– Настроение – растрёпанный синтаксис.

– Это видно. По твоей причёске.

Люся взъерошила мокрые волосы и страдальчески скривилась:

– Ещё и голова болит.

– Типичное похмелье.

– Сильно заметно, что у меня глаза опухшие?

– Достаточно.

– Я с утра хотела к ним огурец приложить, но у меня только солёный был. Наверное, он как-то не очень помог.

– Наверное, – в ужасе кивнула Катя.

Люся заметила у неё раскрытую книгу.

– Что читаешь?

– «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека» Фридриха Энгельса. Надо хоть немного развиваться, а то я прямо чувствую: диплом получила, и всё, мозг усох за ненадобностью.

– У меня, кажется, тоже мозг усыхает.

– Не-ет, это по-другому называется. Это у тебя, подруга, сушняк.

– Лёша, у нас в холодильнике есть что-нибудь попить? – спросила Люся у выходящего из кухни коллеги.

– Есть. Водка.

С нечувственным стоном Люся упала на стул.

– О Господи, что за жуткая музыка?

– Твой телефонный агрегат, – сказала Катя.

Мобильный Люси надрывался, издавая пугающие звуки саундтрека к «Психо» Хичкока.

– Это Чёрный Человек, – расстроилась Люся.

– Что, брать не будешь?

Люся покачала больной головой.

– Лучше б ты мозгоклюя своего так не брала.

– КТО-НИБУДЬ, ОТКЛЮЧИТЕ ЭТУ МЕРЗКУЮ МУЗЫКУ! – взывали из-за перегородки.

– Катька, ты не помнишь, как у меня звук отключается? – засуетилась Люся.

– Без понятия. Да ответь же ты ему!

– Не могу – я его не хочу!

– Да какая ж это сволочь звонит?! – возмутились из дальнего угла.

– Это Вася! – криком ответила Катя.

– Так чего вы его не берёте?!

– Васю никто не хочет.

– ПОЧЕМУ НИКТО НЕ ХОЧЕТ ВАСЮ?

Люся нервничала и кусала губы.

– Дурацкий телефон! Я не помню, как здесь убирается звук.

– Тогда возьми и сбрось, – устало прошипела Катя.

– Я не могу, мне стыдно…

– Слушай, Лысюк, – грозно донеслось из кухни, – либо ты отрубаешь телефон, либо я разбиваю его вместе с твоим Васей!

И Люся взяла.

– Да!

Чече был оригинален, но не своевременен: