«Я на дне рождения Дениса».

«А-а. Ты там, небось, скучаешь среди его “высокоинтеллектуальных” друзей?»

«Неправда, мне тут очень нравится!»

Десятого апреля была дата – месяц со дня знакомства. Денис позвонил, когда в предвкушении его прихода Люся ответственно натирала себя йогуртовым кремом.

– Люсь, – сумрачно начал Денис.

– Что?

Он несвоевременно прокашлялся.

– Люсёнок, у нас с моей бывшей… Ты ж её помнишь? Короче, снова… того.

– Чего? – Люсю всегда раздражало его неумение связно выражать свои мысли и расчленённость высказывания, свойственная разговорной речи.

– Ну снова… того… закрутилось, – выдавил наконец Денис и, будто спохватившись, добавил: – Ты извини.

Крем был немедленно послан к чёртовой матери.

– Почему?!

– Мне с ней как-то… легче. А ты для меня сложная какая-то. И странная.

Пять минут спустя Люся неистово швыряла по полу швабру.

– Я прекрасно проживу без него, я прекрасно без него проживу, – твердила она. – Ну и пошёл ты! Всё отлично, всё хорошо…

«ТО ЕСТЬ СОВСЕМ ПЛОХО».

Трудовая терапия не помогла – Люся села на мокрый пол и разревелась. Такой её и застала Катя.

– Лысюк, что с тобой?

– Его сонет превратился в памфлет.

– А конкретней?

– Не любит он меня больше.

– А разве любил?

Люся зарыдала ещё пуще.

– Денис меня бросил. И он меня бросил!

Катя многозначительно помолчала, а потом призналась:

– Если честно, то я за тебя рада.

– Почему это? – звонко всхлипнула Люся.

– Вы друг другу совершенно не подходите.

– Неправда. Когда я без каблуков, мы одного роста.

– Я не об этом, – отмахнулась Катя. – Вы стоите на разных ступенях развития. Хотя… глядя на тебя сейчас, я начинаю в этом сильно сомневаться.

Люся принялась вытирать глаза.

– Зато он красивый и сильный.

– Где сила, там уму могила. Люсь, вообще-то, чтобы облегчить душу, ты должна сейчас активно его ненавидеть и изыскивать в нём всякие недостатки – благо, их немало.

– Как я могу ненавидеть любимого человека?

– Да хотя бы за то, что он тебя не любит. В конце концов, вспомни о чувстве собственного достоинства. Не срами честь филолога. Это кощунство – плакать по такому идиоту. Надо забить на него и забыть, будто его и не существовало.

– И как это сделать?

– Элементарно. Для начала очистим «тело». – Катя без спроса завладела Люсиным телефоном. – Надо удалить его номер, фотки и… его рожу с заставки тоже долой.

– А общие фотографии можно оставить?

– Не-не, всё к чертям.

– Даже если я на этих фотках хорошо получилась?

– Тем более, если ты на них хорошо получилась.

– А если его вырезать?

– Только удалить! Всё равно на фотках, где ты красивая, ты никогда на себя не похожа.

– Ну спасибо, – обиделась Люся.

– На здоровье. Запомни: если тебя бросили, красота тебя не спасёт. Тебя спасёт только чувство юмора.

Люся издала печальный стон.

– Не ной. Вещи его остались?

– Да.

– Щас на помойку всё снесём.

– Кать, я не могу его одежду выбросить!

– Но он же смог выбросить тебя из своей жизни!

Люся была близка к очередной истерике.

– Он тебя не пожалел, а ты его шмотьё жалеешь? Ладно, не хочешь радикально – отправим по почте. Подарки от него какие-нибудь есть?

– Непочатая бутылка розового шампанского, от прошлого раза осталась.

– Это выпьем. А игрушки какие-нибудь, медведи колченогие? – Катя показала на по-пиратски одноглазого плюшевого пса. – Тот кобель случайно не от него?

– Ты что, это Кутузов. Мне его ещё на первом курсе подарили. От Дениса только сувенир – вон тот хрустальный козлик.

– Козла, так и быть, заберу себе. – И Катя стремительно смела сувенир в свою бездонную сумку. Всё равно он давно ей нравился.

– Спасибо, Кать, ты так меня поддерживаешь, – растрогалась Люся.

– Ой, да было бы за что… А теперь тебя нужно срочно отвлечь. И собственно для этого я и пришла.

Люся ожидала чего угодно, но только не того, что Катя, как из ларца, вытащит из бездонной сумки учебник по СРЯ. Оно же «современный русский язык».

– Момент, возможно, не самый подходящий. Но сама я – никак. – Катя была не так сильна в русском, как её подруга, и Люсе приходилось ей помогать. – Тут всего одно задание. Пожалуйста.

– Ладно, – сдалась без боя Люся. – Чти. – У неё, как и у многих студентов филфака, была забава – нарочно говорить слова неправильно.

Катя с деловитым шелестом раскрыла книгу.

– Надо поставить в родительный падеж во множественном числе. Туфля. Нет кого, чего? Туфлей?

– Туфель, – грустно отозвалась Люся.

– Блюдце. – Катя задумалась. – Нет… блюдЕц!

– БлюдЕц – это у меня в жизни. А правильно – блЮдец.

– Кочерга, – хмуро прочитала Катя. – Нет кого? Кочерог, кочегор, кочегар…

Люся издала свистящий вздох.

– Кочерёг!

Через неделю Денис нагрянул в первый раз – забрать свои вещи, проститься. И очень скоро их прощание перетекло в прощальный секс.

Утром от Кати пришло смс:

«На СРЯ идёшь?»

Люся затруднялась с ответом, ибо рядом посапывал Денис. Её волновало другое – что бы такое приготовить ему на завтрак? Люся чувствовала себя неприлично счастливой и свято верила, что это навсегда. Но едва она повернула голову, чтобы полюбоваться спящим Денисом, как он вскочил и спешно натянул штаны.

– Ты куда? У тебя ж сегодня выходной.

– Люсёнок, извиняй, дела.

– Но, может, ты немного подождёшь? Я хотела сделать сырники.

Познав на собственном желудке кулинарные Люсины способности, Денис тем более решил поторопиться.

– Люсёнок, я уже опаздываю.

– Ты позвонишь? – настырничала Люся.

– Ага, я побежал.

– Подожди! Теперь твоя бывшая снова станет бывшей, ведь так?

Денис на мгновение замер – вопрос застал его врасплох.

– Я с ней поговорю, – неосторожно бросил он надежду.

– Точно?

– Ага!

Девушки встретились на общей лекции по СРЯ.

– Лысюк, ты чего такая… восторгнутая? – нахмурилась Катя.

– Он вернулся, – радостно сообщила Люся, усаживаясь рядом.

– Кто?

– Денис. Мы снова вместе.

– И ты его простила?!

– Хетцер Екатерина! – одёрнула её преподавательница СРЯ Жанна Вальтеровна. – Не так экспрессивно, пожалуйста!

– Я попробую.

– Будьте так милостивы.

– Лысюк, ты тронулась? – спросила Катя уже тише. – Как можно так себя не уважать?

– Я счастлива, – ответно прошипела Люся. – Зачем мне самоуважение, если оно влечёт за собой одиночество?

– И без мужчины можно быть счастливой и самодостаточной!

– Хетцер, цыц! – не церемонилась более Жанна Вальтеровна.

– Стерва, – мрачно прошептала Катя.

От истины она была не далека – молодая ещё женщина сочетала в себе весёлый нрав, стервозный характер и садистскую «любовь» к студентам, а замысловатые завитки её волос казались уснувшими змейками на голове Медузы Горгоны.

По ходу лекции Жанна Вальтеровна обронила, мол, у глагола «смеркаться» нет личной формы. Люся слабо попыталась это опровергнуть:

– Как же нет? Смеркаюсь…

Преподавательница бросила в её сторону небрежно-нежный взгляд:

– Когда начнёте, выйдите, пожалуйста, к доске – мы посмотрим.

На перемене Катя возобновила атаку:

– Лысюк, ты понимаешь, что он снова тебя продинамит? Только на этот раз тебе будет куда больнее и обиднее.

– Катька, не каркай!

– Я не каркаю – я прогнозирую события, исходя из актуальных условий. То, что можно легко бросить, а потом так же легко вернуть, не ценится!

– И давно ты стала специалисткой по мужской психологии? – оборонялась Люся. – Я даже не помню, когда ты в последний раз встречалась с мужчинами!

– Во-первых, у меня есть брат, – резонно отметила Катя. – А во-вторых, с тех пор, как я стала разбираться в мужской психологии, я с ними и не встречаюсь. Иногда расставание с парнем даёт намного больше, чем отношения с ним.