– Он обещал, что бросит свою девушку, и она станет дважды бывшей. Разве это не доказательство, что я ему дороже?

– Нет, доказательством может быть только свершённый факт, а не лживые обещания.

– А я ему сейчас позвоню! – запальчиво сказала Люся, доставая телефон.

– Люсь, часто звонить мужчинам не рекомендуется.

– А мне плевать… Алло, милый!

– Кто это? – довольно грубо осведомился Денис.

– Это Люся. Ты что, мой номер удалил? – Голос предал, сердце упало.

– А-а, да… Но теперь я снова его забью.

– Ты поговорил со своей бывшей?

– Конечно, нет. Я её пока не видел.

– Но ты поговоришь?

– Поговорю.

– Честно?

– Да пусть отсохнут мои бицепсы, если я тебе вру.

Люся снова заулыбалась.

– Денис, я так рада. Ты сегодня вечером приедешь?

– Я не могу, мне же с Надей ещё надо поговорить.

– Ясно, – расстроилась Люся. – Тогда я тебе завтра утром позвоню.

– Я лучше сам. Ну всё, пока.

– Пока, целую!

– И что? – насмешливо спросила Катя. – Пообещал?

– Бицепсами клялся.

– Ого, смелый какой. Но я бы всё равно ему не верила – чёрного кобеля не отмоешь добела.

Два дня спустя «чёрный кобель» вернулся в родную конуру. Люсю так и подмывало спросить его про Надю, но она решила отложить этот разговор на более удобное время.

Едва Денис откатился на край кровати, как на него обрушился малоромантичный вопрос:

– Ты поговорил со своей бывшей?

– Что?.. А, да. Мы расстались.

– Наконец-то! – И Люся кинулась к нему с угрожающим намерением задушить в объятьях.

Через минуту Денис отправился в душ, а она стала шарить по его карманам в поисках «тела». Мысль о том, что каждый человек, каким бы гадом он ни был, имеет право на частную переписку, Люсю даже не посетила.

Последнее смс пришло от Нади буквально час назад:

«Хочу к тебе и тебя».

Распаренный Денис был встречен громким криком:

– Сволочь!

– В чём дело?

– Ты её не бросил! К ней вернулся – меня бросил, ко мне вернулся – её не бросил!

– Ты читала мои смс?

– Я хотела тебя проверить!

– И что, довольна? – холодно спросил Денис.

– Нет… – Люся чувствовала, что вот-вот зарыдает.

– А не фиг лазить по чужим телефонам. – Он деловито натянул штаны. – Я пошёл. Не реви – я позвоню.

На протяжении следующего месяца Денис заходил снова, и снова был прощальный секс.

– Он так деликатно ненавязчив – является только раз в неделю. Наверное, боится надоесть, – язвила Катя. – Ходит тут, привыкает… И ест на халяву и…

– Хетцер, цыц! – отрезала Люся.

– Я разве что-то не то говорю? Ваш прощальный секс бывает чаще, чем у многих регулярный. Он даже не альфонс, он… пристебай!

– Катька, твоя интервенция совсем не обязательна.

– Обязательна, если я вижу, что эти бессмысленные отношения губят твою жизнь.

– Угомонись, Неистовый Виссарион[9]! Ничего мою жизнь не губит. Вот он придёт, а я потом три дня счастливая хожу.

– И тебя устраивает твоё бесправное положение? – почти брезгливо посмотрела на неё Катя. – Ты даже претензий не можешь ему предъявить, потому что ты для него никто.

– Почему никто? Я – его тихая гавань.

– Ты ещё скажи «отдых воина». Твой мозгоклюй просто тешит своё жалкое самолюбие, а на самом деле ты ему не нужна.

– Он меня любит! – настаивала Люся, сама не веря в то, что говорит.

– Максимум – хочет. А чем старше становишься, тем яснее понимаешь, что «я тебя хочу» – это не комплимент.

Катя давно общалась с непостижимо скромным мальчиком из юридического института, будущим следователем Андреем Хординым. Ей хватило одной встречи, чтобы прийти к выводу: отношения между ними могут быть только дружескими. Зато мальчик увлёкся Катей не на шутку. Катю это очень забавляло, а Люся, даже не будучи знакомой с Андреем, напротив – от души его жалела. Ей было слишком хорошо известно, что такое мучиться от неразделённой любви.

Люся смутно понимала, что у неё развивается зависимость, и не лучше наркотической. Зависимость, которую оптимистично называют то любовью, то плотоядно – страстью. Симптомы говорили сами за себя: имя «Денис», случайно попавшееся в газете или журнале, волновало Люсю до аритмии сердца; в толпе ей чудилось его лицо, а на мир она смотрела не иначе, как сквозь призму его светлого образа: «Это его любимая группа… А эту группу он ненавидит… В этом магазине работала его сестра… У него была такая же куртка… А Денис сейчас сказал бы так…»

Чтобы отвлечься, Люся даже согласилась пойти в кино с соседом, имя которого давно забыла, потому что всегда звала его Робким Роботом за скованность в движениях и профессию робототехника.

Весь фильм Люся не могла спокойно смотреть на экран – главный герой оказался нестерпимо похож на Дениса. Она даже запомнила, как зовут актёра – Райан Гослинг.

«Это наваждение! Везде уже мерещится, проклятый».

За годы не всегда позитивного общения с парнями у Люси сложилось правило «шести Н» – стараться не быть настойчивой, настырной, напористой, надоедливой, назойливой и навязчивой. Но соблюдать это правило ей не удавалось:

– Привет! Я не отвлекаю?

– Ну-у… – Денис явно напряг мозг, чтобы соврать, и делал это явно напрасно.

– Я скучала.

– А я не успел.

В Люсе полыхнула боль.

– Эй, Люсёнок, я пошутил.

– У тебя всегда такие злые шутки?

– Я просто занят.

– Позвонить попозже?

– Давай я тебе сам позвоню.

– Ладно, пока, – уныло ответила Люся.

В такие моменты она совсем падала духом, потому что знала – Денис позвонит ей очень нескоро. Тогда она обнимала Кутузова, который в силу плюшевости не смел сопротивляться, и, тихо плача, засыпала с ним.

«Пусть он мне приснится и скажет наконец, любит он меня или нет».

В сто первой аудитории слегка обвалился потолок, и Мелитина Витольдовна по прозвищу Гильотина с неудовольствием сообщила, что лекция отменяется, дабы не подвергать студентов опасности. Тем более, в конце пятого курса.

– Ну да, на пятом курсе помирать как-то особенно обидно, – согласилась Катя.

Все ликовали, а Люся расстроилась – после пар у неё была назначена консультация по диплому. В образовавшееся «окно» девушки решили прогуляться по магазинам и сели в набитый автобус.

– Местов нет, – мрачно констатировала Катя.

– Одно есть! – Люся проскользнула к свободному месту. Ноги не помещались, и она выставила их в проход.

– Ой, не льсти себе, – с издёвкой улыбнулась Катя. – Длинноногая нашлась.

– Должно же у меня быть хоть какое-то достоинство.

Через двадцать минут они копались в тряпках.

– Бедный Кристиан Диор, – поморщилась Катя. – Мужик умер полвека назад, а на нём по-прежнему делают бабки, нагло присваивая его имя к тому, до чего он не то, что не дотрагивался, а даже не дожил.

– Смотри, какая шапка. – Люся нахлобучила на себя блестящего бастарда шлема и банданы, который вопреки всему ей жутко нравился.

– Ага, знаешь, на что теперь похожа твоя голова? На диско-шар! Ты ещё покружись – мы точно, как на дискотеке, будем.

– А я всё равно её возьму.

– Лысюк, не смей!

Но Люся, как Данко сердце, уже несла шапку на кассу. Бедная студентка и гламурная дива вели извечную борьбу за Люсину душу, поэтому вынужденная экономия всегда сменялась неуёмным мотовством.

– Надеюсь, ты не наденешь это прямо сейчас? – опасливо спросила Катя.

– Прямо сейчас и надену.

– Тогда считай, что мы не знакомы… Кстати, как там твой мозгоклюй?

– Каждую ночь его во сне вижу.

– Вот скотьё – он ещё и сниться тебе смеет. – После курсов Катя даже ругаться пыталась на французский манер.

– Ладно, потопала я к Изотоповне.

– Только диско-шапку спрячь.