Из-под арки Кит вышел в ночь как раз к подъезжающему УАЗику. Успел и дом проверить — все на месте, как и ожидал — и переодеться, и даже пару примочек захватил — посмотреть по дороге, кто такой умный нашелся, к нему в дом лезть и злые шутки шутить.

Шутить Кит и сам умел.

— Михалыч, — отметился он, утрамбовываясь в машину. — Здравствуйте, Аркадий Соломонович. Привет, стажер.

Имени очередного присланного набираться опыта он не помнил, хоть тресни. Алик? Толик? Павлик? Помнил лишь, что ни один из череды «…иков» нормально сразу представиться не смог. Зато все, как один, демонстрировали нешуточный энтузиазм и редкостную тупость. Особенно в работе с уликами. Один деятель умудрился на бытовухе пепельницу с окурками в мусорное ведро вытряхнуть, другой вообще на труп наручники нацепил. Очевидно, чтобы тот не скрылся с места преступления. После пятого или шестого Кит вообще перестал их в расчет брать, следил только, чтобы на расстояние протянутой руки ни к чему не подходили.

— Устроился? — Михалыч вдавил педаль в пол и рванул с места. — Недолго же тебе отдыхалось.

— Через двадцать метров поворот…

— Да замолчи ты уже, у нас тут серьезное дело. Убийство. Вот.

Кит насторожился, крутя в руке приготовленную к просмотру флешку. Настолько серьезное, чтобы Михалыч навигатор вырубил? Да они под такие же веселые перебранки грабителя в банк брать ехали. А там всех посетителей положить могли, вместе с обслуживающим персоналом.

— Разрешите доложить? — заподпрыгивал на сиденье стажер.

— Позже. Михалыч, что там?

— А я почем знаю? Мне не докладывают.

Ага, как же. Чтобы Михалыч — и ничего не знал. Во всех подробностях.

— Люди что говорят? — продолжал настаивать Кит, воюя с ремнем безопасности — явно бюджет осваивали, в старых УАЗах никакой безопасности не предусматривалось. Однако, нашли, куда средства потратить, озаботились, ремни, вон, прилепили. Не рабочие, ни черта.

Стажер — круглолицый и лопоухий — обиженно отвернулся и уставился в окно. Михалыч раздулся от чувства собственной значимости.

— Не то, чтобы говорят, так, языками молотят, — паузу ему выдержать удалось плохо, слишком мало. — Маньяк, говорят, у нас завелся. Баб режет. Или душит. Вот что говорят.

У Кита неприятно бухнуло в груди.

— Душит, — сорвался на фальцет стажер, забыв про обиду. Кашлянул и не спрашивая разрешения продолжил: — Труп молодой девушки, предположительно задушенный, найден в частном секторе, оцепление выставлено, следственная группа из района в составе следователя, криминалиста и кинолога, следуют к месту происшествия, — воздуха стажеру не хватило, он стукнул себя кулаком в грудь, вдохнул и закончил: — Свидетелей нет.

Энтузиазм из него буквально выплескивался. «Задушенный труп» Кит даже поправлять не стал.

— Еще что-нибудь? Знаки, символы — почему решили, что маньяк?

— Ой, да хватит вам уже, Никита Романович, — не отрываясь от читалки, внезапно подал голос Аркадий Соломонович. — Что вы, в самом деле, наконец, хотите от мальчика. У него там труп задушенный, а вы про подробности интересуетесь.

Ага, тоже не понравилось. Профессионал старой закалки, интеллигент до мозга костей, Аркадий Соломонович в своем деле был отменным специалистом, дотошным и кропотливым до занудливости. Имел два чудачества: любил изобразить классический «адесский» говор и на выездах читал исключительно беллетристику.

Кит нехотя глянул в читалку. «Дар. Легенда Дар» гласила обложка с вооруженной красоткой на переднем плане.

Бонд. Джеймс Бонд. Автор, убей себя.

— Таки захватывающее действие, — проследив взгляд Кита, поделился Аркадий Соломонович. — Тут девушка, она слегка с приветом, работает полицейским в необычном мире.

Ну да, чтобы работать полицейским в обычном мире, надо быть «с приветом» не слегка, а прочно и целиком.

Кстати, о приветах.

— Аркадий Соломонович, — вопрос формулировался косо, слова не подбирались. Вот так и проникнешься сочувствием к Царице-Крокодилице. — Какое вещество может вызвать легкие галлюцинации?

— Ну вы спросили, — от возмущения медик даже забыл изобразить акцент. — Их тысячи!

— Без ярко выраженного вкуса, без запаха, легко растворяются в жидкости, — принялся навскидку перечислять Кит. — Осадка не оставляет, координации не нарушает. Действует очень быстро… или не очень, — уточнил он, сообразив, что еще весь день пил кофе из автомата.

В желудке моментально образовалась черная дыра — стоило лишь вспомнить, что с самого утра ничего не ел.

— Он издевается, — картинно развел руками Аркадий Соломонович. — Несите на анализ, тогда и скажу.

— Что нести? — не понял Кит.

— Вещество свое несите и не пудрите мне мозги.

Михалыч, наблюдавший за беседой в зеркало заднего вида, удовлетворенно крякнул. Стажер заржал, подавился и закашлялся.

— Так нет вещества, — настойчиво уточнил Кит, видя, что медик снова намеревается окунуться в мир «приветливой» девицы. — Выпито. Или съедено, не знаю.

— Тогда кровь несите, — Аркадий Соломонович укоризненно посмотрел поверх очков. — Только учтите, что большинство таких веществ в организме разлагается очень быстро.

— Так, — решился Кит. — Берите прямо сейчас, — сунул флешку в первый подвернувшийся карман разгрузки и вытянул обе руки, предлагая вены.

У стажера глаза на лоб полезли. Михалыч вцепился в руль — УАЗик, как назло, затрясло больше обычного.

— Останови, — принял решение Аркадий Соломонович. И полез в походный чемоданчик.

— Это… мне? — светски осведомился Кит при виде пластиковой баночки.

Аркадий Соломонович на миг замер, чуть склонил голову и внушительно посмотрел поверх очков.

— Вообще, велели скорее, — напомнил Михалыч. Явно больше для порядка, не возмущаясь, потому что притормозил аккуратно, проследив, чтобы пассажиров не помяло.

— Понял, — Кит сцапал баночку и выпрыгнул в ближайшие кусты.

— Труп уже никуда не убежит, — донесся до него голос Аркадия Соломоновича. — А эти, из района, всю ночь будут ехать.

Когда Кит влез обратно, в кабине уже горел свет. На сиденье лежала газетка, на газетке — одноразовое полотенце.

— На результат особо не рассчитывайте, — предупредил Аркадий Соломонович, педантично раскладывая поверх свои пыточные принадлежности. — Рукав… Можно не закатывать, хотя лучше закатать, — кивнул он на футболку. Подождал: — И кулаком поработай.

Кит поморщился, когда игла проткнула кожу. Причем, скорее по привычке, чем от ощущения — профессионализма медику было не занимать. Стажер, как-то быстро позеленевший, внезапно дернул ручку дверцы и выкатился туда, откуда минутой раньше вылез Кит. Машину слегка качнуло, к счастью, игла не дернулась.

— Там и сиди, пока не позовут! — гневно заорал вслед Михалыч. — Наберут курей во флот, ни нырять, ни плавать, — прокомментировал он уже тише.

Из кустов послышались характерные звуки.

Киту подумалось, что лучше уж здесь, чем на месте преступления.

— Надеюсь, до конца выложится, — эхом мыслей откликнулся Аркадий Соломонович. — Еще не все, — предупредил он, ловко поменяв пробирку.

— Ты ему-то хоть что-нибудь оставь, — заволновался Михалыч через спинку сиденья, — все не выкачивай.

— Я ему гематогенку подарю, — отозвался медик, — за примерное поведение. Вон какой тихий, прямо как мои клиенты, всем бы так. Ну вот, перехвалил, — меланхолично констатировал он, сунув Киту под нос нашатырь и прижав руку с проспиртованной ваткой.

— С утра не ел, только кофе, — попытался оправдаться Кит. Сквозь звон в ушах собственный голос показался слишком хриплым.

— То есть, сейчас завтракать будешь, — с облегчением подколол Михалыч. — Да уж, старость — не радость.

Хорошо, если старость, а не последствия неведомой отравы.

Аркадий Соломонович обстоятельно сложил инструменты обратно в чемоданчик, заботливо свернул полотенце и газетку, затем достал гематоген и бутылку воды. Гематоген вручил Киту.

— Мне уже можно? — донесся из кустов жалобный голос стажера.