Пино вернулся к начатым признаниям:

– Скажу тебе одну новость, Сан-А. Я собираюсь открыть агентство.

– По продаже недвижимости?

– Нет, частного сыска. Я посмотрел на него с нескрываемым удивлением.

– Неужели ты, имея за плечами славный послужной список, полный полицейских подвигов, собираешься работать в биде?

– Ничего не поделаешь, надо ведь зарабатывать на жизнь.

– Но жить при этом жизнью рогоносцев – унылое занятие. Извини меня, но мне не нравится хлеб из-под ягодиц.

Тут в Пинюше взыграло самолюбие:

– Но ведь в частные детективные бюро обращаются не только рогоносцы. Среди клиентов попадаются страховые агенты, нотариусы...

– Не морочь себе голову, старик, – это не для тебя. Ты ведь сам прекрасно знаешь, что девяносто девять процентов клиентов – сомневающиеся мужья или жены, которым нужны доказательства.

Пинюш поправил свою шоферскую кепку и поджег себе усы, от волнения перепутав их с потухшим окурком. Чадное пламя зажигалки оставило следы копоти на кончике носа.

– Если уж на то пошло, я смогу расследовать и адюльтеры, – сказал он, – ведь я по своей натуре философ. В мои годы не стоит играть в Мак-Карти, я хочу сказать в Бук-Мейкера... Нет, в Ника Картера!5

И тут мой достопочтимый кузен Гектор, снайпер по высовыванию языка из Министерства кое-каких работ в начальной стадии проекта обронил, как голубь свой помет на бюст генерала:

– Если Вам нужен надежный человек, дорогой месье Пино, считайте, что я – ваш. Я собираюсь – Антуан знает об этом – уйти на пенсию, а так как мои доходы не позволяют мне жить, ничего не делая...

С этими словами он положил на стол свою визитную карточку.

– Вот мой адрес...

Пино ответил, что он подумает, и ваш восхитительный СанАнтонио рассмеялся так, что задрожало зеркало за стойкой бара.

– Что смешного в моем предложении? – возмутился Гектор.

– Просто я представил, как ты ошиваешься у домов свиданий; ловишь ячмени, подглядывая в замочные скважины; подхватываешь насморки и бронхиты, поджидав в кустах, пока легкомысленные дамочки закончат разминаться на травке со своими кавалерами.

– Лучше уж я пожертвую своим здоровьем и буду свободным, чем стану выносить козни начальства и нападки коллег. Свобода – это благо, которое я оценил слишком поздно и...

Он замолчал, так как Берюрье завалился на стол и захрапел, как отбойный молоток в ночную смену.

Это произошло пять месяцев тому назад.