И, здесь, в этом страдающем человеке Джонни узнал себя… Нет! Нет! Это было невозможно!..

Перед лицом Джонни возникли маленькие жёлтые глаза грифа, налитые кровью.

Они гипнотизировали и, словно говорили: «Ты мой! Мой, голубчик! Моя жратва. Ну, что пялишься, идиот? Первым делом я выклюю эти твои наглые гляделки.

Умирай! Да, умирай же, сволочь, скорее!..»

Кривой клюв падальщика открылся хриплым криком, в преддверии скорой трапезы. Джонни заорал от ужаса. Он задёргался на кресте, пытаясь освободиться.

Яркие солнечные лучи лупили прямо в глаза. Голова Джонни дёргалась и билась о руль. Он, с усилием, разлепил веки.

И увидел прямо перед собой, как тело незнакомой девушки сползло с ветрового стекла, оставляя за собой кровавые подтёки. Вот оно упало вниз, под колёса машины. Рокер вскрикнул от ужаса и выскочил из машины. Он повернул к себе залитое кровью лицо незнакомки и затряс её за плечи.

– М-мёртвая! – прошептал он обречённо.

– Убил, м-мудак!.. Совсем мёртвая, мать твою…

Почему я?! Почему это всё со мной?!.

Бессвязные слова сыпались из его пересохшего горла, как камешки в пустую бочку. Джонни пристально всматривался в её лицо, пытаясь уловить хоть какие-то признаки жизни. На правом виске девушки отчаянно пульсировал небольшой, но глубокий шрам. Он будто бы выбивал сигнал бедствия – «SOS». Но глаза жертвы аварии были закрыты.

Джонни выдохнул: – Всё, попал, чувак!? Ну и, дела-а!

Внезапно, глаза пострадавшей открылись. Незнакомка протянула к нему руку и робко коснулась пальцем его лица.

Она пристально взглянула на беспомощное лицо Джонни и, неожиданно улыбнулась. Девушка стала очень быстро и эмоционально говорить ему какие-то слова на незнакомом языке. Если бы рокер понимал древний латинский язык, то он, услышал бы признания в любви: – Абба?! Милый! Единственный!..

Она обвила руками его шею и притянула к себе.

– Любимый, любимый мой, Абба! Я нашла тебя! Наконец-то, я нашла тебя! – шептала она.

– Как же долго я тебя искала?! Всё искала, искала… Незнакомка плакала и причитала, причитала…

Ничего не понимая, рокер попытался оттолкнуть девушку от себя. От испуга, он вновь начал заикаться.

– Ч-чёрт! Д-дьявол! Пусти! Да, отпусти ты, с-сумасшедшая!

Но девушка только сильнее цеплялась за него. Она пристально глядела ему в глаза своими огромными голубыми глазами и затем, перешла на шёпот.

– Любимый, ты в опасности, – шептала она на своём древнем языке.

– Зверь в овечьей шкуре стучится в дверь твою…

…Конечно, если бы Джонни понимал её язык, он бы тут же принял меры, чтобы изгнать «зверя». Но сейчас наш герой был в ужасе от всех потрясений, свалившихся ему на голову… Надо, же, столько дерьма вылилось на него за одно только это солнечное утро…

Джонни вновь попытался отстраниться от своей «спасительницы» и стал грубо отталкивать её от себя.

– Не бойся, мой милый, – ворковала нежно девушка, не обращая внимания на его нетактичное поведение. – Я помогу тебе! Ты приблизишься к Богу! Он придёт и спасёт тебя!..

Неожиданно, потерпевшая привалилась к нему всем телом, и вновь потеряла сознание.

Позади замершей пары в необычной позе, раздался визг тормозов.

Это остановился автомобиль импресарио. Адриано подбежал к всемирно известной звезде, сидящему на обочине дороги.

Джонни сидел на коленях, обхватив девушку руками. По-женски, страдальчески заломив руки, импресарио завопил на итальянском языке, совершенно забыв, что Джонни его не понимает: – Что это за кино?

Порко мондо! О, мой бог! О, ужас! Ты жив? Джонни, что опять с тобой приключилось? Кто эта чувиха?..

У Джонни уже не осталось сил, чтобы объяснить ему, всё, что с ним приключилось. Он только смог жалобно, совсем как обиженный ребёнок, выдохнуть: – Адриано!..

– Я тебя предупреждал, «избранник»! – Адриано, подхватив девушку под мышки, оторвал от рокера. – Я тебя предупреждал!

Нащупав её пульс, он прислушался и выдохнул облегчённо: – Фу-у! Слава богу!.. Жива! – Оглядев её странный наряд, он констатировал: – Ясно, иностранка, мать её… – Он раздвинул ей веки. – Я думаю, «под кайфом». Одна из твоих сексуально озабоченных фанаток, – профессионально определил он. – Начиталась русской «Анны Карениной» и решила броситься под колёса своего кумира от большой и чистой любви.

Джонни было не до критических литературных умозаключений своего импресарио. Устав от его болтовни, он заорал во всё горло: – Фак! Придурок! Мы, что, так и будем здесь сидеть и ждать полицию?!

– О-кей, Джонни! Ты прав! У нас сегодня очень важные дела. Ты, езжай помаленьку, а я всё возьму на себя. Определю её в хорошую больницу. Не волнуйся, всё будет «лим-по-по!».

Внезапно, девушка пришла в себя. Она попыталась вырваться из чужих рук, уносящих её от любимого. Но слабость от полученных травм не позволяла ей это сделать.

– Не прикасайся ко мне, плебей! – крикнула она Адриано, на латыни.

– Я, Александра, дочь Климентия!

– Я не знаю Климентия. Кто этот стронцо? – спросил её Адриано, на итальянском.

– Все знают Климентия, начальника стражи прокуратора. За эти слова отец отсечёт твою глупую голову!

Она безуспешно сделала ещё одну попытку вырваться. Отчаявшись, девушка протянула руки в сторону Джонни. – Абба, любимый, спаси свою Александру!

Импресарио тащил девушку к своей машине и по дороге кричал Джонни:

– Слышишь, как итальянец, я кое-что понял. «Лепит» она на чистой латыни. Называет тебя Аббой. Любит, конечно, до смерти… А сама она… слышишь, чувак… Александра, дочь начальника стражи самого прокуратора. Первый век! Понтий Пилат! Догоняешь, старик? Романтика…

Джонни, с бледным от переживаний лицом, плюхнулся на сиденье, и машина сорвалась с места. Не оглядываясь, рокер помахал рукой:

– П-прощай, малышка!..

До него донеслись крики девушки на латыни:

– Не бросай меня, любимый!.. Абба! Удаляясь, Джонни понял только одно её слово: «Абба».

Понемногу, рокер пришёл в себя. Он перебрал в голове детали последнего приключения и окончательно возмутился.

– «Фак! Что за чёртов день?», – подумал Джонни. От негодования, он ударил ладонями по рулю. – «Какая-то дура, сумасшедшая!.. Надо, же? Прокуратор? …Сшиб дочь самого начальника стражи!..»

Он нервно хохотнул.

– «И ещё какой-то грёбанный Абба?!»

– Во, дела – а?! – произнёс он вслух.

В то время как Джонни Бар пытался разобраться со своими переживаниями, …высоко над ним, в космосе, Чёрная Дыра блистала во всей красе, показывая свой свирепый нрав. Из её недр раздавался ужасный рёв. Планеты, захваченные щупальцами безжалостного зверя, совершали прощальные спиралеобразные движения и исчезали в открытой пасти. Перед тем как навсегда раствориться в черном мареве, планеты издавали вопль отчаяния миллиардов живых существ. Челюсти сомкнулись. Оттуда, из мрака, донеслось чавканье громадного, вечно голодного Монстра.