– Вот скажи мне, – говорит она, выпуская дым через нос. – Ты же с девушкой живёшь, так?

– Так, – говорю.

– Кто из вас двоих платит за квартиру?

– Пополам, конечно.

– Да? А я считаю, что за жилье должен платить мужчина.

– Почему?

– Мужчина должен обеспечивать женщину.

– Почему он должен?

– Да потому, что женщина обеспечивает домашний уют.

– Готов согласиться, если эта женщина с утра до ночи только и занимается тем, что обеспечивает домашний уют. Но если женщина работает, да ещё и на двух работах, то она далеко не все свои силы вкладывает в уют. А вкладывает их в дело, как и мужчина. Так с чего бы ей не платить за жильё?

Таня цокает языком и восклицает:

– Да потому, что она и деньги вкладывает в уют! Например, она светильник купила!

– Женщина купила один светильник, а мужчина всегда платит за жильё? Это разве справедливо?

– Женщине нужны деньги на платья и маникюр, чтобы радовать глаз мужчины.

– А мужчине не нужны деньги, чтобы хорошо выглядеть?

– Меньше, чем женщине. И знаешь, какой мужчина выглядит лучше всех?

– Какой?

– Который сам платит за жильё.

– Ох.

– И он должен всё продумывать. Вот Андрей, например, всё продумывает.

Андрей Меркулов, Танин мужчина – руководитель нашего торгового сектора, двадцати офисов торговли. Светлый широкоплечий белорус, требовательный, но адекватный, вооружённый, словно катаной, тончайшим ZenBook Razor от корпорации SALVE. Меркулова приняли в ЗАО ЕБИ без русского паспорта – вот настолько он уверен в себе.

– И что же продумывает Андрей?

– Когда мы куда-то идём, он надевает то, что будет сочетаться по цвету с моей одеждой.

– Надо же. Признаюсь, мне бы такое и в голову не пришло.

– Вы ссоритесь? – неожиданно спрашивает Таня.

– Что?

– Ты и твоя девушка, вы ссоритесь?

– Иногда.

Таня внимательно смотрит на меня и серьёзно говорит:

– Если случится так, что тебе окажется негде жить, ты можешь какое-то время пожить у нас с Андреем.

– Почему ты это сказала?

– Просто хочу, чтобы ты знал, что можешь на нас рассчитывать, это всё.

Докуриваем молча. Чувствуется близость осени. Иногда мне кажется, что я боюсь счастья. Просто не хочу знать, какое оно.

Я начал собирать банду. Дал объявления в соцсетях и на форумах. Отыскались гитарист и басист, лучшие друзья Коля и Николай.

Оба айтишники. Коля женат, Николай скоро женится. Собираемся на гаражной репточке у Площади Александра Невского. Мягкие стены, клетчатые рубашки, ‘Take Five’, ‘Psycho Killer’, ‘Wonderwall’. Барабанщика не хватает. Этого зверя изловить сложнее, так что решили начать без него. Мы назвали команду «Самозванцы».

После репетиций мы иногда зависали в «Ректуме» – самом дрянном кабаке двух Петровых городов. Пиво там было похоже на газированную воду с блевотиной, гренки подавали сырыми, а официантки хамили так густо, что их постоянно хотелось избить. Каждый раз приходя в эту клоаку, мы точно знали, что почувствуем себя мерзко, но другого заведения, которое было бы нам по карману, вблизи репточки не существовало.

– Каков план? – перекрикивая Limp Bizkit, спросил меня Коля во время очередного посещения «Ректума».

– Допьём эту ссанину и по домам.

– Коля имеет в виду глобальный план, – уточняет Николай. – Как мы будем развивать «Самозванцев»?

– Ах это. Готовим программу. С ней выступаем в клубах – средних и выше среднего. Через год – только выше среднего. Ещё через год – только в хороших. Обретаем признание в Санкт-Петербурге, России и мире. Получаем негласный статус русских RHCP. Возглавляем Ренессанс 2.0 – мировую культурную революцию. Зарабатываем в турах необходимую сумму, чтобы сохранить наше сознание после распада физических оболочек, пока не станет доступно бессмертие. Как вариант – криогенная заморозка тел. Потом два-три месяца восстанавливаем мышечные функции и приступаем к покорению Космоса. Живые шоу на Меркурии с разбивающимися об Солнце звездолётами. Путешествия во времени. Анплаггед в каменном веке. Премьера сингла за секунду до убийства Кеннеди, всякие такие приколюхи. Гастроли в параллельных реальностях я пока не планировал, по ходу разберемся.

Гитаристы мельком переглянулись.

– Ты серьёзно? – поинтересовался Коля.

– Я что, похож на шутника?

– Вроде нет.

– Вот и славно. Счёт, пожалуйста!

– К стойке пройдите, вас рассчитают! – орёт свинорылая официантка.

– Вы же третьего дня приносили счёт!

– Если тебе что-то не нравится, козёл, пиши в книгу жалоб, отгребай от бармена и проваливай!

Таких мест теперь не открывают. Остаётся разве что надеяться на очень плохой день у кого-то из персонала.

Дождливым вечером я и главспец Лизанька Каренина закрываем офис торговли. Пока она активирует сигнализацию, я закуриваю и отхожу от двери. Глядь – в одной из луж маленький источник света. Подхожу ближе и различаю в воде светящий фонариком мобильный телефон. Достаю его. Марка Ikona.

– Что это у тебя? – спрашивает Лизанька.

– Не знаю, никогда раньше не видел такой трубки.

– Посмотри под аккумулятором, что за модель.

Я достал аккумулятор, фонарик телефона погас.

– Ikona 1314, – прочитал я.

Лизанька изменилась в лице и вырвала телефон у меня из рук.

– Не может быть!

– Почему?

– Ты разве не знаешь?

– Просвети.

– Боже! Это – легендарный мобильник, вышедший в начале нулевых и чуть было не разваливший корпорацию Ikona. Мьёльнир сотовых. Трубка Бесконечности. Нам рассказывали о нём на тренинге, но я думала, что это просто тренерская легенда!

Я забрал у Лизаньки телефон и вставил аккумулятор. Фонарик снова засветился, однако на мои нажатия кнопки включения аппарат не реагировал.

– Что в нём такого особенного?

– Он неубиваемый, и в нём ряд самых важных функций без всяких излишеств. Он никогда не зависает, а заряд держит неделями. Люди по всему миру стали покупать только его, а спрос на другие модели упал почти до нуля, ведь все они содержали какие-либо недостатки, а Ikona 1314 был их начисто лишён. Поняв, что корпорация галопом несётся к банкротству, руководство отозвало из продаж все Ikona 1314. Трубки Бесконечности вернули на склады, где предали огню. Ikona больше никогда не выпускала ничего подобного.

– Вот чёрт.

– Но, как видишь, популярность Ikona 1314 возымела последствия. Ikona стала фактически монополистом на рынке мобильных. Конечно, до тех пор, пока не появилась SALVE и её Adam.

– Разумеется.

Ikona по-прежнему не включался, но фонарь его горел. Я вытащил аккумулятор, фонарь потух. Я положил телефон и аккумулятор в карман.

– Попробую оживить.

– Будь осторожен, – сказала Лизанька. – Бесконечность не для слабаков.

– Я учту.

Лихолетье. Континенты стали морем и наоборот. Может ли Великое Но быть рассеяно по всей Бесконечности? Перед лицом, а не схватишь. Иные говорят, что дельфины и киты произошли от парнокопытных. Что Ева живёт в митохондрии, а первородный грех – это дефект в ДНК. Говорят, человек появился, когда бонобо изнасиловали шимпанзе. По городу витает дух Dire Straits, колесят Автобусы Милосердия, прогрессирует берлинский синдром. Кто-то говорит: «Станем же делать вид, что сдерживаем смех» Кто-то моргает громче всех в мире. И почти у цели мы, но вот беда – очередные правки от заказчика. Мама прокурор, папа адвокат. Все роскошь и перхоть бытия. Острый нож времени режет всё пополам, и этот нож ты. Ну же! Ну же! Ну же! Великое Но тебя вечно манит, ласкает, щекочет. Перед самым твоим лицом, а не схватишь.

Появление «Самозванцев» не улучшило наши с Полиной и без того шаткие отношения. Детонатором новой ссоры могла стать любая мелочь – вплоть до анекдотичного незакрытого тюбика. Однажды мы чуть не подрались из-за такого пустяка, что под конец двухчасовой разборки напрочь забыли, из-за чего всё началось. Дни молчания, ночи порознь и всё это в одной маленькой комнатушке. Наша жизнь всё меньше походила на сказку о пастбищ зелени и свежести лесов, что мы рассказывали друг другу вначале. Нищета и цейтнот не облегчали эту участь. Однажды я вернулся домой с репетиции, было около полуночи. Я зашёл на кухню и обнаружил там сидящую за столом маму Полины.