Мы с Жан-Полем открывали смену, когда пришли зарплатные листы. Я просмотрел цифры и не поверил своим глазам. Наступил момент, когда, будучи управляющим магазина, я получил зарплату вдвое меньше, чем когда был продавцом. А зарплаты продавцов и вовсе стыдно было произнести вслух. Впрочем, Жан-Поль всё понял сам – по выражению моего лица.

– Они имеют нас как хотят, – сказал он.

– Точно, – сказал я.

– Нет, это уже совсем не дело.

– Факт.

– Как дальше-то жить будем, Серёжа?

Тут мне позвонила Надежда и сказала:

– Сергей! Как настрой?

– Надежда, мой компас земной. Настрой боевой.

– Продадим сегодня десять телефонов дороже 5000 рублей?

– Да наверняка.

– А тридцать пять сим-карт?

– Как два пальца об асфальт.

– Огонь! – сказала Надежда.

Я дал отбой и сказал Жан-Полю:

– Добудь канистру бензина и провод, метров пять.

Он кивнул и ушёл, я распечатал ценники, выставил телефоны на витрины и открыл смену.

Жан-Поль вернулся через пару часов с большой коробкой.

– Принимай товар.

– Всё достал?

– Да. Как действуем?

– Выполняем дневной план.

Жан-Поль переоделся, нацепил бэйдж и пошёл в зал. Я сел за компьютер и сформировал новый отчёт. Когда я отправил его, мне снова позвонила Надежда.

– Серёжа, ну почему так мало сим-карт?

– Сам не понимаю. Люди не видят своего счастья, хотя мы суём его им прямо в лицо.

– Что будем делать?

– Может, устроим промо-акцию? Подберём красивые номера, вынесем на улицу столы и будем торговать.

– Сергей, это просто отличная идея! Сейчас напишу всему сектору, чтобы сделали то же. Как назовём акцию? «Нумизмат»?.. «Нумерология»?.. Придумала! «Счастливый номер Слевина»! Знаешь, фильм такой?..

– Знаю, – сказал я. – Жжёшь, Надежда.

Повесив трубку, я сказал Жан-Полю:

– Давай выносить стол.

– Ты серьёзно?

– Разумеется.

– И красивые номера будем выбирать?

– В жизни не видел некрасивых номеров. Возьмём любые.

Мы вынесли стол и разложили на нём симки. Люди ходили мимо. Им было плевать. Когда человеку нужна сим-карта, он идёт и покупает сим-карту. Когда она ему не нужна, он идёт по своим делам. Он идёт купить пару кило мяса. Она идёт в маникюрный салон. Он идёт в магазин спортивной обуви. Она идёт в звукозаписывающую студию, потому что она теперь участник поющего go-go-дуэта. Он едет в торговый центр за новой аудиосистемой и ковриком для ванной. Она идёт купить роллы «Филадельфия» и три литра живого пива. Он идёт трахать чужую жену, не зная, что её муж уже всё знает и поджидает его. Она идёт менять доллары на евро. Не нужны им сим-карты.

Мы с Жан-Полем стояли и курили, глядя на всех этих людей, на то, как ребята из салонов через дорогу, чертыхаясь, вытаскивают на улицу столы и высыпают на них горы сим-карт, и предлагают их проходящим мимо незнакомцам, которым плевать, и дети перебегают дорогу в неположенном месте, а дебелый полицейский ловит их и грозит тюрьмой, и трамваи ездят, дребезжа, звеня, скрежеща, треща, стуча – всё это сразу.

Докурив, я оставил Жан-Поля, вернулся в магазин и открыл коробку, которую он принёс. Там были пластиковая канистра с бензином и моток провода в тканевой оплётке. Дверь открылась, и в салон вошёл человек. Его габариты примерно соответствовали размеру двери, в которую он вошёл. На вид ему было за тридцать пять. Короткая стрижка, пластиковые тёмные очки, на мускулистой шее расплывчатая татуировка в виде коловрата и ещё одна тату на правой руке, покрывающая фаланги навроде кастета.

Незнакомец снимает очки и смотрит на меня. Правый его глаз затянут бельмом, а левый глядит так, будто он всё про меня знает: каждую деталь моего прошлого, каждый грех, каждую мысль, намерение и страх. Вместе с тем он смотрит очень спокойно и просто, но я сразу понимаю, что это кто угодно, только не покупатель, и пришёл он сюда точно не за тем, чтобы взять Адам в кредит. Собрав волю в кулак, говорю:

– Здравствуйте.

– Привет, – отвечает он хриплым басом. – Ты знаешь, кто я?

– Нет.

– Меня зовут Тимур Убоев.

Да чтоб тебя.

– Вы… Молотильня?

– Выходит, знаешь. Это сэкономит нам время.

Кошусь на окно. Жан-Поль курит, глядит в экран телефона и смеётся.

– Слушай внимательно, – говорит Молотильня. – Сейчас ты откроешь кассу и отдашь мне все бумажные деньги, что там есть. Тогда с тобой ничего не случится. НО! Если попытаешься нажать тревожную кнопку, вон ту, что у тебя на брелоке, то я начну бить тебя по голове. Сильно. Примерно минуту. Затем, если успею, обоссу. Когда прибегут охранники, я их вырублю, обоссу тебя в случае, если не успел раньше, заберу деньги и уйду. Ты всё уловил?

– Да.

– Действуй.

Я подошёл к кассе и сказал:

– Есть проблема.

– Излагай.

– Программа устроена так, что касса открывается, только когда пробиваешь товар.

Это было правдой. Молотильня приподнял бровь и с усмешкой сказал:

– Хочешь сказать, я должен что-нибудь купить?

– Иначе не откроется.

Молотильня смотрит на витрину с аксессуарами за моей спиной.

– Может, сим-карту? – говорю я. – Есть очень красивый номер. В ломбарде все ахнут.

Молотильня смеётся и говорит:

– Лучше плёнку для экрана.

Достаю плёнку, сканирую штрих-код.

– С вас 399 рублей.

– Сочтёмся.

Пробиваю чек, касса открывается, собираю все бумажные деньги, что-то около пятидесяти тысяч, кладу их в фирменный пакет, бросаю туда же защитную плёнку и тяну Молотильне со словами:

– Спасибо за покупку, ждём вас снова.

Молотильня вновь смеётся, берёт пакет, и говорит:

– Приятно иметь дело с умным человеком.

– Вы не против, если я вызову полицию, когда вы уйдёте?

– Моего благословения ты не получишь. Но я понимаю, что это неизбежно, ведь иначе дело повесят на тебя.

– Приятно иметь дело с умным человеком.

Молотильня надевает тёмные очки и идёт к выходу. Открыв дверь, он поворачивается ко мне со словами:

– И вот ещё что. Не искал бы ты Великое Но. Оно не для тебя.

Я оторопел.

– Что вы знаете о Великом Но?

– Послушай мой совет. Сегодня ты легко отделался, но если не остановишься, то на моё место придёт другой. Будет гораздо хуже.

Молотильня покинул «Телефокус».

У твоей гримёрки страж о трёх головах – Страх ему имя. Страх заставляет людей взвешивать свои действия, продолжать трястись в седле, когда тела бесстрашных уже касаются перин, и забываются они сном. Без страха люди умерли бы, не успев стать людьми. Страх заставляет бояться, но стоит ли бояться его самого? Страх мог бы растерзать нас в клочки, если бы ему это было нужно, так, может, ему нужно что-то другое? Страх – основа того, что ты не сделаешь. Сметана на бананах, молоко на губах, мы любим кого-то, а нас любит страх.

Я позвонил Надежде и рассказал, что произошло. Жан-Поль заскучал на улице и вернулся в салон, я и ему рассказал. Когда он пришёл в себя, я вручил ему коробку с канистрой и проводом и велел куда-нибудь унести – скоро прибудет полиция.

В салон набились полицейские и люди из службы безопасности ЗАО ЕБИ, я повторил историю для них. Прибежали БОТы соседних магазинов, я и им обрисовал картину. Так продолжалось до позднего вечера. Все разошлись, настало время закрываться.

Жан-Поль притащил коробку назад. Мы закрыли дверь, опустили роллставни, собрали трубки подороже – девять штук, а остальные, как обычно на ночь, сложили в коробку из-под принтера, не забыв проложить их поролоном, чтобы не поцарапались. Мы отключили электричество, разлили на полу бензин, поместили в него концы провода и замкнули провод на датчик движения. Перед датчиком разместили включенный телефон, восстановили подачу энергии, поставили магазин на сигнализацию и вышли на улицу. Я позвонил в охрану.