Глеб приподнял одну бровь: понятно теперь почему Харри сам не отправился на ее поиски. Понимал, что придется искупаться.

— Тим, — бросил через плечо седой, — помоги Дольфу.

Тем временем Айга выбралась на мост сама: мокрая и злая. Точно — кошка. Сырые волосы патлами пристали к лицу, блуза прилипла к телу.

— Остыла немного? — спросил Харри, когда она подошла вплотную.

— Да, поехали, — сухо ответила Айга, отводя взгляд от внимательных серых глаз. — Наверняка, уже тревогу подняли.

— А как же они? — Глеб указал на полицейских в машине.

— Проверено, жить будут. Свои подберут, — ответил широкоплечий Тим. — На пассивной безопасности в авто департамент не экономит.

Вскоре они уже сидели в машине, и та, набирая скорость, мчалась прочь от директории Форст. У развилки свернули на Эдельвед. Ехали молча. Айга насупившись, смотрела в окно на отраженное в воде солнце.

Глеб почти физически ощущал скопившееся в салоне напряжение. Наконец, Айга не выдержала:

— Ты зачем мальчишку напоил, Харри?

Глеб даже ухом повел, в голове разорвалась бомба.

— Что значит, напоил?.. Ну, ладно, было дело. С моей подачи дали ему немного олта для храбрости. И что такого? Должны мы его проверить? Сам бы он не пошел.

— Мог бы отправить кого другого. Тима, например. Он там еще не примелькался.

— Глебу работать с нами плечом к плечу. А теперь увидели чего он стоит, — хмыкнул Харри.

— Дурак ты, седой, — бросила равнодушно Айга. — Тогда, после прогулки по мозгам цедурианца, я не все рассказала тебе. На чипе у него не только пустая картинка.

Она открыла окно, подставила голову ветру.

— Да, при нелепом стечении обстоятельств мы могли бы восстановить эту часть воспоминаний по моей, но… Он видел глаза участников сборища. Не всех — двоих. И мы сможем их разыскать. С его помощью отыщем солнце, понимаешь?

— Почему сообщаешь только сейчас! — помрачнел седой. — Если б ему голову оторвало… А если бы он попал в застенки корпорации…

Лицо Харри мгновенно покрылось красными пятнами.

— Ах если бы, ах если бы… не жизнь была, а песня бы. Верно, Харри? — передразнила Айга. — Хотела устроить тебе сюрприз на борту корабля. А ты подарочек вздумал в самое пекло отправить.

— Не сказал бы, что и ты меня жалела, — влез в диалог Глеб.

Бойцы седого меланхолично наблюдали за разворачивающейся перед ними сценой.

— Я — другое дело! — не оборачиваясь, возразила девушка. Кончик ее восстановленного, омытого морской водой ушка целил в потолок. — Погибни я, и результат был бы тот же. Не обессудь, но я вынуждена была рисковать. Плясала от выпавших условий.

— Ну, ладно, — сказал Глеб, собираясь с мыслями. — Хорошо. Отправили меня в ад, это понятно. Проверить, так сказать. Но и тут нестыковка!.. Зачем вообще кого-то посылать нужно было? Не проще ли было сдаться в плен, и так же дождаться конвоя на дороге? Устроить засаду?

— Слышь, Дольф, — Тим толкнул рыжего в плечо. — Он уже говорит «мы». Свой парень.

За Харри ответила Айга:

— Без попытки побега меня не приняли бы всерьез и тогда неизвестно в каком направлении нас отправили бы. А так… Схема в департаменте Форста отлажена: перекрывают мост для особо опасных и везут в Эдельвейд.

Харри кивнул согласно.

— А дальше что? — спросил Глеб. — В какую сторону?

— В космопорт. В этой директории безопасно, никто нас не ждет. Через кордон пропустят, все же опасных преступников везем, — седой демонстративно поправил на груди офицерскую бляху. — А еще дальше — на орбиту, исчезнем на время с этой негостеприимной планеты.

Глеб не нашелся, что сказать: с одной стороны он был рад, что опасность для его жизни миновала, но с другой — он не знал что ждет его впереди. В космосе он был лишь однажды, когда решился на переезд.

Парень глянул на седого, тот потерял к нему интерес и тихо шептался о чем-то с улыбчивым Тимом. Глянул на Айгу — девчонка продолжала сушить волосы на ветру.

Тогда он скрестил руки на груди и уставился в боковое стекло на приближающиеся высотки. Потом он прикрыл глаза, намереваясь вздремнуть — а вдруг по дороге в космопорт еще что-нибудь приключится? Сначала бессонная ночь, а затем и дикое в своей неповторимости утро, выпили из него остатки сил.

Но до самой орбиты к ним никто так и не проявил должного интереса.

— Харри, ну что ты телишься, в самом деле? — тихо проговорила Айга. Она встала со стула, потянулась сладко, навалилась локтями на перила и свесила голову вниз, словно увидела там что-то. С тоской продолжила. — Время идет…

Глеб осмотрелся на всякий случай, но никого знакомого среди соседей по балкону не заметил: за дешевыми пластиковыми столиками сидели в основном люди, у самой стены примостилась группа бородатых шгаал с зачехленными и опечатанными топорами.

Парень глянул в другую сторону, но и там взгляду задержаться было негде. Внизу басовито гудела разношерстная толпа. Совсем недавно к станции пристыковался транспортник с Цедуриана: многорукие и громкоголосые пассажиры его вносили в размеренные потоки людей изрядную долю сумятицы.

Чинно прошествовали вдоль стоек регистрации несколько низких сплошь покрытых темной лоснящейся шерстью фигур. Одна из них выделялась материей кричащей раскраски, в которую куталась почти по самую макушку. Меж вертикально поднятых ушей блестело золотом и камнями дорогое украшение. Остановившись ненадолго, будто принюхиваясь, чужой в цветастой одежде повертелся на месте и направился к эскалатору. Сопровождающие двинули за ним.

Над головой Глеба чернел гигантский обзорный купол. Из-за края медленно выплывал диск Цфеды, словно роем мошек, окруженный точками кораблей и спутников самого разного назначения: от мониторов контроля погоды до оборонительных систем.

По-прежнему глядя вниз и напевая какую-то бессмыслицу, Айга вдруг прогнулась в спине, повела бедрами в такт неразборчивому ритму. Повернулась к столику, за которым сидел Глеб, скользнула взглядом, как бы ненароком…

Не заметив интереса, протянула: «Н-да-а…», и упала обратно на стул. С пару минут она молча цедила кислотно-зеленую жидкость из широкого бокала, в котором кружились рыжие крупинки, и глазела по сторонам сквозь стекла широких зеркальных очков.

Ей быстро наскучило. Битый час они занимались тем же самым — «ничего не деланием». Это начинало раздражать.

Наконец Айга не выдержала. Оторвала губы от соломинки, спросила:

— И вот чего надулся? Ведь все хорошо закончилось!

— Я мог тупо сдохнуть там, — коротко ответил Глеб.

— Ты хотел бы сделать это как-то… по-умному?

— Ну, что ты передергиваешь. Прекрасно же понимаешь о чем говорю.

— Не без этого, — усмехнулась Айга. — А как тут по-другому ответишь?

Она вновь приложилась к бокалу, исподтишка следя за парочкой драминиконов внизу, что чинно пересекали зал ожидания. Народ заблаговременно расступался перед ними: пасти, усыпанные двумя рядами треугольных зубов, хоть и были скрыты имитирующими доброжелательную улыбку намордниками, но все равно вызывали оторопь у встречных.

— Перестань, — продолжила Айга, поправив алые локоны на висках. — Попробуй взглянуть на себя под другим углом. Что потерял, что обрел… — она неопределенно махнула рукой. Щелкнула пальцами: — Отминусуй одно от другого, получишь профит.

— Как бы еще узнать, что будет дальше. Задача с множеством неизвестных. В математике я не силен.

— Да ты начни с малого, — посоветовала девчонка и шумно собрала соломинкой остатки коктейля со дна бокала. — Обернись назад: с Цфеды ты все-таки выбрался. А ведь не каждому суждено. Присела, значит, на твое плечо синяя птица удачи…

— …и нагадила там, — сморщился Глеб. Неожиданно вспомнилась плазма и пузырящаяся, чернеющая кожа на предплечье. А еще невозможная вонь горелой плоти, бьющая в нос, — его плоти.

Слегка закружилась голова, он сделал пару глубоких вдохов.