И вот, все эти три варианта вместе, как сверхтяжёлый бульдозер, наезжают на меня… Хотя нет, аналогия притянута за уши. На ум пришла другая. Более точная. Пресс! Гидравлический пресс и форма в нём. Вас запихивают в эту форму, как глину, и начинают плющить. Поверьте, какая бы у вас иная, до этого момента, форма не была, вы примете новую. Можете сопротивляться, это ваше право, но, как уже говорил выше, в итоге, станете тем, что из вас лепят, просто, устанете сильнее. Потому что, невозможно сопротивляться неизбежному, находясь в моём положении. Но можно, тем не менее, сохранить при этом, хотя бы свою память, жизненные установки и любовь. Особенно любовь. Потому что, именно она подпитывает силы и не даёт свихнуться. Ведь, любовь, она, как маяк. Если она есть, вы никогда не потеряетесь, каким бы тёмным мир вдруг не стал вокруг вас. Во всяком случае, я надеюсь, что смогу сохранить память. Потому что, если нет – тогда всё… Мне хана…

Но оставим мои душевные терзания. Кому они интересны? Рассказ немного о другом. Так вот, до конца недели мы с дочерью проторчали на даче. Лето уже к своему концу подходит. Урожай прёт, только успевай собирать. Мы с мамой целыми днями у газовой плиты стояли. Варили варенья всякие, компоты закручивали. Ну и прочую лабуду, в виде солёностей, «мареновоностей» и всякого такого, разного. Почему у плиты? Так, а где ещё? Так сказать, положение обязывает. Батя выразился, типа, «мужика своего кормить будешь», а мама сказала, мол, «она не вечная, кому, как не дочери, передавать опыт?». А теперь сами скажите, что делать оставалось? Да и не в тяжесть было, если честно. Тем более, чтобы побыть рядом с давно потерянными родителями… Да я бы не только на бабий труд согласился. Лишь бы вместе с ними. С ужасом думаю, что мама права. Они, ведь, оба, и правда, не бессмертные. Даже представить не могу, что придётся пережить, когда снова вынужден буду нести на погост… Во второй раз… Да я сам готов снова сдохнуть, лишь бы только этого никогда не случилось.

В среду батя загоношился ехать домой. Не то, чтобы все дела на даче переделали, у кого дача есть, тот меня поймёт. Там работы всегда непочатый край. В любое время года. Но готовую продукцию необходимо переправить в город и оттуда привезти пустую тару для продолжения огородной эпопеи. Уже грузили папин «жигулёнок», когда за воротами скрипнули тормоза «Land Cruiser-100». Валентин приехал. И я догадался, почему. Тут не надо быть Вангой. В воскресенье звонила Антонина. Звонила на мой телефон, но разговаривала с отцом. И да, она снова подтвердила наши опасения, а ещё сказала, что времени почти не осталось. Буквально месяц-другой и в «АвтоМир» придут компетентные органы. То есть, подстава конкретная. Дальше всё просто. Банкротство и распродажа с молотка. А скорее всего, кто-то заинтересованный, тупо, за копейки выкупит готовый бизнес. В общем, сказала, что уже надо начинать действовать и уже даже назначена встреча с Валентином. Видимо-таки, пообщались они. Иначе с чего бы он сюда заявился?

Ну, а раз приехал, значит, дело сдвинулось. Из машины вылез хмурый. Достал из багажника сумку, вошёл в калитку. А мы все, как раз, у «жигуля» сгрудились. В смысле, встречать не пришлось. И так все тут. Стоим, смотрим друг на друга. Он вдруг прокашлялся, поставил сумку на землю:

– Стась! Прости меня, – говорит. – Права ты. Я, действительно, слепой балбес и подвёл тебя. Тебя и нашу маму. Больше такого не повторится. Обещаю!

– Папка! – дочь бросается к отцу. – Я люблю тебя!

Она обнимает его. А чтобы быть с ней вровень, он опускается на колени. У него рост ближе к ста девяноста. Здоровый лось вымахал. Двойник его, в моей реальности, куда как скромнее росточком вышла. Потом он поднимает взгляд на нас:

– Владимир Петрович, Екатерина Дмитриевна, вы тоже простите меня, дурака, и спасибо вам. Если бы не вы…

– Ей спасибо говори! – отец вытолкнул меня вперёд.

Я от неожиданности дар речи потерял.

– Саша? – Валентин тоже пасть раззявил в изумлении.

– Она-она! – подтверждает батя. – А ещё дочь твоя. Они вдвоём тебя, дурака, спасали. Мы с матерью только чуток помогли на завершающем этапе.

У Вальки взгляд всё ещё недоумевающий:

– Но, как?

– Да так, папа, – начинает рассказывать дочь. – Ты, ведь, ничего не замечал. Мне не верил. Знаешь, как обидно было? Вот я и злилась. А ма… Саша эту… твою… в миг раскусила. Она сказала, что ты хороший, что любишь меня, просто, запутался и ещё, что тебя самого спасать надо. План придумала, потом заставила твою гадину ревновать, чтобы та на игру поехала. Мы с дедушкой только хакнули её комп и скачали с него всё, а потом тёте Тоне отнесли. Дальше ты знаешь.

Повисла гробовая тишина. Валентин переводил растерянный взгляд, то на меня, то на дочь свою, то на тестя с тёщей и снова на меня. Зря, конечно, всё это ему вывалили. Я просил моё участие не афишировать. Однако, у родителей и Стаси было своё мнение на этот счёт. Понимаю их. Они хотят восстановить семью. Сделать её такой, какой она была до трагедии. Вот и стараются, всяко-разно, превознести мои заслуги. А я теперь не знаю, куда деться под ЕГО взглядом. В нём столько всего намешано. И удивление, и боль, и недоверие, а ещё заинтересованность, которую он даже скрывать не пытается. Ну, и что мне теперь делать? Куда бежать и где прятаться? Родители тоже в раз как-то засуетились:

– Ну, что, старая, встала? Поехали уже. Тут и без нас разберутся.

– Как поехали? – спохватываюсь. Можно сказать, за соломинку хватаюсь. Мне так не хочется оставаться один на один с НИМ. – Мы ж вместе хотели!

– Да, к чему всем-то кататься? – отвечает мама с хитрой улыбкой. – Мы с отцом и без вас справимся. Ты, Санечка, покорми Валю. Он голодный, наверное, приехал.

– Стаська! Давай в машину! – зовёт внучку дедушка. – Не хочу по темноте ехать.

– Так, пускай она с нами останется? – делаю последнюю попытку для своего спасения.

– Нет ма… Саша. Я с дедом и бабулей поеду. Хочу нормально в ванне отмокнуть… – отвечает дочь и тоже глаза хитрющие.

Пипец, блин! Они ж меня специально под танк бросили. Видимо, давно уже сговорились. Вот же, засада. Ну, хоть криком кричи. Однако ж, деваться некуда. Придётся как-то разруливать ситуацию. В принципе, раз Валентин здесь, значит, ситуация небезнадёжная. А ещё это значит, что миссия моя, худо-бедно, выполнена и мне можно валить отсюда. Скажете, зачем валить, если чуть выше распинался, что этот человек нравится и что, назвавшись мамой и дочерью, отрезал пути отступления? Сам не знаю. От Валентина подальше убежать хочу, потому что, пусть и просыпается к нему интерес, но ему нужна не я и это факт. А дочь со стариками… Вот, с ними трудно расстаться, но иначе тоже не получится. Тогда и злыдень этот всё время рядом мельтешить будет. Что делать прикажете?

Им, всё равно, будет не так трудно, ведь, знать будут, что дочь не умерла снова. А просто уехала. В конце концов, миссия, что называется, «комплит». Мужика спасли, теперь их семье ничего не угрожает. А то, что меня нет рядом, в общем-то, совсем не критично. Я же… Ну, тоже перебьюсь. Для меня главное – знать, что у них всё в порядке. Осталось только, вот эту самую ночь пережить как-то, а потом делать ноги. Скажете, глупо придумал? Скорее всего, соглашусь. Но правда в том, что я боюсь. Боюсь, что не выдержу, сломаюсь и вранья станет ещё больше. Я – не ОНА! Не хочу жить ЕЁ жизнью!

– Саша, я не понимаю. Ты объяснишь мне, что тут происходит, вообще? – спросил Валентин, когда эти трое заговорщиков укатили домой на стареньких семейных «жигулях».

– А мы с Вами уже перешли на «ТЫ»?

– Саш! Перестань уже! Нам надо серьёзно поговорить.

Это да. Тут я с ним согласен полностью. Слишком много стало лжи вокруг всех нас. Эта ложь меня просто убивает. Я устал врать. Устал выкручиваться и изворачиваться. Наверное, действительно, пришло время для правды. Но, вот вопрос. Как он её воспримет? В эту самую правду поверить, ведь, невозможно. Слишком она фантастична. Вернее, в ней даже фантастики нет ни грамма, один сплошной мистицизм. Многие из нас, скорее, в зелёных человечков поверят, чем в переселение душ. Я даже сам до сих пор толком поверить не могу в то, что со мной произошло. Постоянно присутствует ощущение сна или, скорее даже, кошмара. Хочется поскорее проснуться, чтобы вот этот весь бред, наконец, закончился. И это желание, имеется в виду желание избавится от кошмара, порой становится просто нестерпимым. Я и сам, наверное, не смог бы поверить, если б мне, в той жизни, кто-то рассказал подобную историю о путешествии в параллельный мир, да ещё с переодеванием в тело противоположного пола.