– Да, помнит она всё! – не выдерживает дочь. – Она, просто, боится, что ей никто не поверит. Ну, скажи им, МАМА! Ну, что ты молчишь?

Вот. Именно этого я и боялся. Боялся, что они почувствуют, а мне снова придётся врать. Врать людям, которым совершенно не хочется этого делать. Ну, зачем ты, родная, это сказала? Зачем? Отец сел на стул, что стоял рядом со швейной машинкой у окна. Он потерял дар речи.

– Это… – мама прикрыла рот двумя руками, глаза широко распахнуты. – Это правда?

Она встаёт и семенит ко мне, протягивая руки. Снова берёт ими моё лицо.

– Доченька… Кровиночка моя, скажи мне! Не молчи, пожалуйста!

Не знаю. Можете считать меня слабаком, но я снова не смог ответить отрицательно. Язык не повернулся, сказать матери: «НЕТ». Вместо этого:

– Да, мама. Это я.

Не знаю, не понимаю, как такое происходит. Почему они, вдруг, поверили? И куда делся папин природный скептицизм? Он, ведь, всегда ярым атеистом был. Да и маму доверчивой женщиной я бы не назвал. Тоже почувствовали во мне что-то родное? Может, потому же, почему и я принял свою дочь, рождённую в другой реальности? Потому что, сразу, как увидел, понял – МОЯ. Не знаю. Я уже ни в чём не уверен. Но факт остаётся фактом. Меня приняли. Сразу и без обиняков. Наверное, легко поверить, если на самом деле, всей душой, всем сердцем, только этого и желаешь. Молишься каждую ночь всем святым, умоляя вернуть своего ребёнка. Разве я мог поступить иначе? Разве я мог разрушить надежду этих людей? Ведь, это и мои родители тоже. Ведь и мне их вернули, дабы я мог сделать то, что не успел в прошлой жизни. Когда мама смотрит прямо тебе в душу, поступить иначе невозможно. В её глазах было столько любви, столько восторга и счастья… Стоим с мамой обнявшись. Слышу, как со скрипом, открывается дверца секретера. А потом такое узнаваемое «буль-буль-буль».

– Вовка! Ты чего это удумал?

– Цыц, Катя! Сегодня можно. Не каждый день дети с того света возвращаются!

Такие вот дела. Провожали меня всем семейством. Папа, мама и моя дочь. Спускаясь по лестнице, раз за разом оборачивался. Всё никак поверить не мог в случившееся. Тот меня не поймёт, который никогда не имел дома, где его всегда ждут. Всегда! Что бы ни случилось. Даже если весь мир ополчится против, дома тебя ждут люди, которые никогда ни за что не предадут и не бросят. Это понимать надо. А некоторым… Таким как я, например, для этого ещё и умереть потребовалось. С лёгким сердцем, сажусь в машину и еду. Перед тем, как тронуть с места, кидаю взгляд на родные окна. Окна дома, в котором я вырос. Там стояли они… Все… Мама даже, кажется, крестила меня на дорожку… Пора двигать на место сбора. Рядом, на пассажирском сиденье, лежит свёрток с мамиными блинами. Однако, опаздываю уже. Надо поторопиться.

Если честно, я б лучше на моей «Ребел» двинул, но «снарягу» в виде вооружения на ней не увезёшь. Оружейный кофр слишком громоздкий. Ну и всякие остальные вещи, в том числе одноместная палатка, тоже прилично места занимают. Ну, не в армейской же, вместе со всеми, храп слушать. Хотя, я б и не против. В первой, что ли? Однако ж, не поймут-с. Девушка, всё-таки. Лихо заруливаю на парковку автосервиса. Выскакиваю из машины. Все уже на месте. Санька моя в форме бесподобна. Из строя бойцов тут же слышится восхищённый свист. Тут, как и у нас в реальности, на сегодняшний день, используется американская «цифра». Просто, российский производитель пока не может предложить достойного заменителя. Отечественные образцы, которые на равных могли бы конкурировать с американским продуктом, появятся несколько позже. Кстати сказать, эта цифра очень даже качественный продукт. Всё ж таки, америкосы, в этом плане, молодцы. Что есть, то есть.

Валентин уже построил бойцов. И недоумённо оглядывался. Видимо, меня искал. Вижу, как облегчённо выдохнул при моём появлении. Злобный взгляд Ольги бальзамом на душу. Бросаю на неё в ответ насмешливый. Парни, вон, ещё только начинают строиться, а бабская война уже во всю кипит. Им такого и не снилось. Вообще, мужчины и женщины, в плане агрессивности, отличаются друг от друга, как волки и дикие кошки. Волки убивают ради пропитания, а кошки ещё и ради удовольствия. Мужики, во всяком случае те, которые нормальные, в большинстве случаев, при конфликте, сначала постараются избежать боевых действий, договориться как-то и только потом, если не выходит, начинают разборки.

Женщины же, все, без исключений, на врага кидаются сразу и яростно. Правда, у них под врагом, в подавляющем большинстве случаев, подразумевается именно соперница. Так вот, компромиссов они не приемлют. Да и зачастую более жестоки. Парни съездят друг дружке пару раз по мордасам, разберутся, кто сильнее, да расходятся. У женщин всё иначе. Если схлестнутся в рукопашную, даже подходить страшно. Можно самому огрести ненароком. Я, правда, в этом новом амплуа, слава Богу, в таких зарубах ещё не участвовал. А если и случится, то за волосы тягать, да царапаться не стану. Заряжу промеж глаз и до свиданья. Мне теперь можно. Ну… Вы понимаете…

– Чего так долго? – удивлённо спрашивает Валентин.

– Блинами кормили, – отвечаю лаконично без подробностей.

– Аааа… – он улыбнулся понимающе. – Екатерина Дмитриевна. От неё просто так не вырвешься. Как они там?

– Обижаются, что вы, Валентин Михайлович, к ним не заходите.

Улыбка сползла с его лица. Желваки на скулах вздулись. Ольга, та и вовсе, мечет молнии в меня глазами. Валентин встряхивается.

– Значит так, бойцы. У нас временное пополнение. Вместо Серёги, сегодня будет вот эта барышня. Зовут Саша, боевой позывной «Сандра».

По шеренге разносится удивлённый гул.

– Вам разрешается смотреть на неё, помогать при необходимости, не обижать. Вопросы?

В шеренге тишина.

– Вопросов нет. Встать в строй, боец.

– Есть! – пищу в ответ, вскинув руку к козырьку кепки и бегу к строю. По пути соображая, куда бы встать.

Внаглую подвигаю одного из бойцов. Он, примерно, одного роста с Сашкой моей. Почему-то, не хочу я последним в строю стоять. А он, вроде как, привычный.

– Фигасе ты наглая! – шутливо удивляется он.

Но видно, что доволен. Лыба растянута на всю конопатую рожу. Это же на марше он будет за мной идти, наблюдая приятный вид сзади. Ну, а что? Тем более, многие из тех, кто стоит в начале строя, сейчас бы с удовольствием поменялись с ним местами. Во всяком случае, будь я всё ещё мужиком, точно захотел бы. Потом был обязательный инструктаж по технике безопасности и проверка личной защиты каждого. Люди предъявляли очки, маски. Далее отчёт командиров взводов, по поводу взятого с собой имущества. Это нормально. Лучше проверить сразу, чем потом, чёрт его знает, где от дома, выяснить, что забыли какую-нибудь лабуду, без которой никак. Неприятно будет побираться по людям, выспрашивая есть ли у кого в запасе лишняя. Далее, наконец-то, тронулись. Ехать надо было километров двести, примерно. В своей реальности я своих туда же возил. Организаторы там хорошие. Не жалко было деньги за участие платить.

Меня распределили в третий взвод. Именно там не хватало бойца. Командир этого взвода, Станислав Печерский (я его ещё по своей жизни знаю), был не в восторге от такого «довеска». Нахмурился и пошёл на разборки. Минут пять колупал мозг Валентину, руками размахивал, в мою сторону пальцем тыкал. И, в общем-то, я его понимаю. Какая-то непонятная девка, с которой теперь нянькаться придётся. Таскать на себе её снарягу, если устанет или, не дай Бог, ножку подвернёт. Тогда ведь, ещё и её саму на себе переть. А если случится беда и ноготь сломает? Это же вообще – туши свет, бросай гранату. Опять же, лес – это лес. Он тишину любит. Но в нём всякой живности живёт много. Там и змею запросто увидеть, и мышь-полёвка может попасться. Да, кто угодно! Но мышь или змея, это ж тихий ужас. Медведь и тот, наверное, женщину не так напугает. Мало того, что баба, скорее всего, визжать начнёт, так ведь ещё группу спалит перед противником.