Мимо проезжает такой родной НАШ «жигуль». Провожаю его взглядом. Отец тоже взглянул на меня. Наши глаза встретились. Блин, батя! Ты бы знал, как я тебя люблю! Но вот машина проезжает мимо. Подвеска поскрипывает на неровностях разбитой дороги кооператива. Её тут нормальной отродясь не было. Видно, что водитель торопится. Ну, понятно. Погнал на доклад к маме, он же не сможет удержать в себе то, чему стал свидетелем. Не удивлюсь, что скоро и её увижу. Валентин ещё немного помялся, поглазел на то, как я сливаю масло:
– Может, помочь?
– Спасибо, Валентин Михайлович. Вы уже сегодня помогли, – отвечаю сухо.
– Простите… Не подумал…
– Да, не передо мной извиняться надо. Мне-то что? А каково ему было? – указываю подбородком в сторону уехавшего отца. – Если вы видите сходство, значит и он заметил. Вот чувствовала, что зря ввязалась в эту авантюру. Ну, не виновата, что оказалась такой похожей!
– Но вы же не думаете бросить всё, вот так…?
Внимательно смотрю ему в глаза.
– Может и бросила бы. Но слишком привязалась к вашей дочери.
Стася, тут же навострила ушки.
– Саааш. Не ругай его, – вступается за отца. – Он, ведь, не специально.
Молчу. Цежу слитое масло через металлическую мелкую сетку, дабы проверить на предмет возможной стружки. Но всё нормально. Масло чистое. Как в плане посторонних примесей, так и само по себе. Оно даже цвет не успело поменять. Сколько я там проехал? Чуть больше полутысячи километров? Но так не делается. Раз уж слил, заливай свежее. Чувствую, как взгляд мужчины, буквально прожигает меня насквозь. Но не реагирую. Ещё вот, специально губы надую, чтобы до конца прочувствовал… СТОП! Снова бабья хрень в голову лезет. Просто игнорирую.
– Тогда пойду я… – слышу за спиной.
Продолжаю молча заниматься делом. Проверяю уровень. Он в норме.
– Стась, ты со мной?
– Нет, па. Можно я тут, с Сашей?
Он молча уходит. И снова эта скорбная спина. Вот, только не надо мне на гниль давить. Ничего не выйдет. Клеща-Олю только сниму с тебя и отойду в сторону. Найдёшь себе нормальную бабу, а не оборотня, вроде меня. Может, ещё братиков и сестричек дочери подаришь. А я уж, так и быть, со стороны пригляжу, чтобы очередной беды не учудил. Такой вот выдался весёлый денёк. Правда, дочь ещё на мозги капала, когда он ушёл и мы остались одни:
– Ну, мааа! Ну, давай скажем! Им же только лучше станет. Дедушка ж потом несколько месяцев в больнице лежал с инфарктом, после…
– Стась. Не поверят они, пойми. Решат, что я шарлатанка. Не возвращаются обратно однажды ушедшие. Никогда!
– Но ты…
– Я не знаю, как это вышло. Не знаю.
– Не плачь, мама! – дочь обнимает и гладит по голове.
Я даже не заметил, как от внутренней боли, Саня опять выдавила слезу. Было ли плохо мне? Не то слово! Видеть отца и не смочь обнять его… Потому что, так не бывает. Да, я снова вру дочери, однако ж и правды сказать не могу. Потому что, так тоже не бывает и не я ей нужен!
– Давай, просто, не будем торопить события, Солнышко. Хорошо?
– Хорошо, мамочка! Только не плачь.
Такое вот приключение случилось. К слезам Сашкиным, начинаю уже привыкать. Может, это у женщин такой условный рефлекс, моросить по любому поводу. Они ж живут чувствами, вот и плачут. А Сашка ничем в этом плане от них, технически, не отличается. Дадено ей от природы выделять влагу по поводу и без, так тому и быть. Откуда мне знать, зачем это включено в изначальную комплектацию поставки? Может, как дополнительный способ выделения лишней влаги? У мужиков он тоже, правда, есть, но работает немного иначе. Такие дела. Но в тот день не всё ещё закончилось. Вечером было небольшое логическое продолжение. Когда я собирался уже уходить к себе, Валентин спросил:
– А у вас, Александра Владимировна, права только категории «А»?
– Нет. Ещё «В» есть. А что?
– А машину хорошо водите?
– Не жаловались.
– Тогда вот, возьмите, – он подаёт мне ключи, техпаспорт и нотариальную доверенность.
С доверенностью-то когда успел? Я, если честно, ничего подобного не ожидал. Потому стоял и тупо пялился на всё это.
– Просто, я тут подумал, – поясняет он свои действия, – что вам со Стасей вдвоём на мотоцикле… Не надо. Ладно?
– И не собиралась. Но…
– Вот и отлично. Скоро у ребёнка каникулы. Что-то мне подсказывает, она не захочет ехать в лагерь. Да и я занят буду. Мало ли… Вдруг, вам вдвоём захочется съездить позагорать, ну или ещё куда… А машина… Так, она давно стоит. Брал для жены. Мы с ней внедорожными покатушками увлекались. Собирался строить на этой базе, специальный проект по её заказу. Но не пригодилось… – тяжёлый вздох. – А чего ей стоять? Пользуйтесь.
Отказываться не стал. Это, кстати, удачно получилось. Старенький, но очень бодрый «Сузуки Самурай». Кстати, эту же машину, в своё время, я делал для моей Вальки. Её тоже не устроило сидеть всё время рядом, за штурмана. Самой тоже хотелось порулить. Она у меня была ещё та оторва. А вот тут, всё снова перевёрнуто наоборот. То, что я делал ТАМ для Вальки, ТУТ делалось Валентином для Александры. Скорее всего и эта Александра, по закону своеобразной конгруэнтности, исполняла роль моей Вальки, но со своими заморочками, состоящими из удивительной похожести на меня. В том смысле, что в этом мире не всё симметрично работало. Всё, что касаемо женской сущности, тут, по контрольным точкам, перенеслось с моей Вальки на эту Александру. А если брать, конкретно, личность, то со мной больше сходства. Предполагаю… Да что там, я почти что уверен, начни вспоминать школьные годы и смогу убедить кого угодно в своей местной подлинности, нужно только начать примеривать на себя Мою Валентину. Но я не стану этого делать. Такой задачи не стоит. Мне одной ошибки с дочерью за глаза с запасом хватит. Хлебну ещё горюшка за это.
Примерно через три дня заявились мои родители. Мы как раз с дочерью готовили уроки. Вернее, она сама всё сделала, но попросила проверить. Этим и занимались. Папа с мамой вдвоём пришли. Делают вид, правда, что, всего лишь, домашних, с собственного огорода, закруток принесли. Но, я-то понимаю, что батя маманю притащил для большей убедительности своих слов. Зря он это. Вот, правда, зря! На неё смотреть было больно. Женщина, глядя на меня, едва сдерживала слёзы. А мне приходилось через силу играть незнакомку. Вежливую, участливую, но чужую. Потом, когда мама немного пришла в себя, начались расспросы. Мол, кто такая? Да, откуда взялась? После заявления, что из детдома, маманя подозрительно покосилась на отца. В её глазах так и читалось обвинение в разгульной жизни. Тот, естественно, тоже только взглядом, клялся ей, мол, ни-ни! Не шастал, типа, по чужим бабам. Но недоверие, похоже, осталось. Вот же, ещё одна напасть! В том мире я был сыном своего отца, потому что похож, а тут Александра родилась папиной дочей. Естественно, мать подозревает. Она ж с него теперь не слезет. Запилит на корню. Мол, признавайся, старый дурак, с кем согрешил и когда!!! Ну, хоть иди и генетическую экспертизу делай, ей Богу! Посидели пару часиков и пошли домой. Просили приводить внучку на каникулах почаще. Мол, скучают по своей кровиночке. Ну, это можно. Почему нет? Дочь потеряли, но внучка-то, плоть от плоти её осталась.
А вот на счёт Ольги, ничего другого на ум не приходит, кроме откровенного грабежа. И тут мне без помощи дочери, никак не обойтись. Ну, не смогу я сам подобраться к змеиному компу. Надо как-нибудь отвлечь… Ну, не знаю даже, в общем, выбрать удобный момент. Чтобы в офисе никого не было. Вот только, как это сделать? Там всегда кто-то находится. Не Ольга, значит, её помощница, а если и той нет, то Валентин там, да снабженцы сидят. Да и так, постоянно народ шлындрает. Мастера участков ходят со своими заявками. То одно срочно надо, то другое. И если там никого не будет, значит, работа встанет. Так-то уже всё готово. С дочерью давно поговорил. Она ни секунды не сомневалась в моих добрых намереньях и изъявила горячее желание принять участие в ограблении бухгалтерского компа. На волне энтузиазма даже программку-взломщик написала. Которая, по её заверениям, поможет взломать защиту, если таковая там имеет место быть. В общем, поддержкой дочери заручился. Она точная копия моей Стаси, оставшейся в другой реальности. Точная до идентичности.
