Тем временем в проходе мелькнуло сразу несколько теней поменьше. Это не ускользнуло от Марлона, и он, крепко сжав рукоять меча, сразу же принял боевую стойку. В зал, прячась от зверского холода, забежали трое. Они были с ног до головы покрыты толстыми мехами и полностью облеплены снегом, на головы натянуты огромные капюшоны, а в руках поблескивали двусторонние секиры грубой работы. Они явно не собирались возвращаться в оковы морозной стужи, ведь не сознавали, в обитель какого зла так поспешно и слепо ступили. Марлон же явно взял за цель во что бы то ни стало выбраться наружу.
Каменная плита вновь ожила, но на этот раз поползла уже вниз. Понимая, что задумал наемник, вошедшие стали окружать его. Окутанные с ног до головы мехами, они были вдвое больше него. Мелисар прекрасно понимал, что Марлону не одолеть этих троих гигантов в одиночку. Он кинул полный мольбы взгляд на Ателарда, но тот, выставив копье вперед, продолжал приближаться к коню, не подозревая, что происходит у него за спиной. Всему виной был ветер и его неустанные завывания.
Значит, помощи ждать не от кого. Подняв лук, Мелисар натянул вложенную стрелу до упора, коснувшись тетивой своих губ. Мощные потоки ветра не позволят выстрелить точно, он знал это наверняка и медлил, хотя и боялся опоздать. Марлон между тем тоже не спешил, что, кажется, только злило его противников. Плита уже доползла до середины, и ветер значительно стих, кажется, это и послужило сигналом.
Выкинув руку с мечом, наемник попытался поразить самого ближнего к нему северянина в шею, но тот с поразительной для такого громилы ловкостью ушел от удара. Закутанный в меха боец с противоположной стороны вскинул топор. Холодная сталь со свистом рассекла воздух и, выбив сном искр, врезалась в плиту. Марлон успел отскочить, сразу же парируя мощный удар верзилы, которому метил в шею. Он умело сопротивлялся натиску двоих, но третьего потерял из виду. Воспользовавшись этой ошибкой наемника, северянин зашел ему за спину. Мелисара еще никогда не переполняла такая решительность. Он отдал несколько секунд этому громиле для того, чтобы тот медленно занес над головой топор, готовясь сделать один-единственный сокрушительный удар и прицелившись, выпустил стрелу.
Звонкое пение тетивы, легкий свист оперения – и стальной наконечник пронзил северянину бок под самой подмышкой. Парень до конца был уверен в том, что тот покачнется и отступит, но нет. Толстый мех спас его, он лишь опустил секиру и, скривив лицо от боли и гнева, вырвал стрелу.
Громила повернулся в сторону Мелисара, в его глазах закипала ненависть, парню даже показалось, что он слышит скрежет зубов своего врага. Не теряясь, Мелисар наложил вторую стрелу, это умение у него было отработано до крови на пальцах, до мозолей на ладонях, и теперь это оправдывало себя, руки словно не слышали сумасшедший ритм сердца и делали все уверенно и слаженно.
Северянин сделал шаг навстречу Мелисару, желая сократить дистанцию, и тетива вновь загудела. На этот раз стрела вонзилась прямо в грудь, но будто желая сломать веру парня, громила даже не скривился, наоборот, его лицо, покрытое клоками безобразной щетины, растянулось в ухмылке. Мгновение – и вторая стрела, как и первая, была выдернута и откинута во мрак, который между тем вновь начал сгущаться.
Плита уже почти соприкоснулась с полом, и у Марлона уже не было никаких шансов выскользнуть наружу. Даже если бы наемник вознамерился проскользнуть под ней на животе – затея не увенчалась бы успехом. Момент был упущен. Но если бы шанс все же был, и плита задержалась где-то на середине, сделать это у него не было возможности, ведь оба верзилы теснили его к боковой стене, широко размахивая своими секирами. Наемнику приходилось туго, и несмотря на холод, на его лбу выступили капли пота.
На то, чтобы следить за другими, у Мелисара не было времени. Осклабившийся северянин уверенно шел на него. Кажется, лучшего момента, чтобы удариться в панику, отбросив в сторону лук и стрелы, сложно было придумать, но парень знал, чем удивить этого закаленного боями и морозами громилу. Наложив третью стрелу, он повернул лук горизонтально и, собрав всю силу воли, медленно начал оттягивать тетиву. Он безотрывно смотрел на надвигающегося врага и, лишь почувствовав мелкое покалывание в руке, спустил стрелу.
Древко вошло в мех на уровне живота, и тут же, соскочив с него, ласка атаковала противника. К такому верзила был не готов, и усмешка сразу слетела с его лица. Магия кольца, обвитого волосками зверька, сработала и на этот раз. Мелисар подавил страх ласки и заставил ее повиноваться, на мгновение будто слившись с ней воедино, позволив толике инстинктов животного проникнуть в себя, в ответ передав ему свою уверенность и желание одержать верх над противником.
Ласка скользнула по его руке вниз, к луку, ловко перебирая коготками и лишь соприкоснувшись со стрелой, слетела, гонимая туго натянутой тетивой, устремившись навстречу северянину. Да, именно это он и сделал. И хотя тренируя подобное каждый день на опушке леса, он был полностью уверен в том, что никогда не сможет применить это в бою, у него получилось!
Ласка никогда не искала других путей, иных вариантов покончить с жертвой, цель всегда одна – шея. Вот и сейчас она, выпустив когти еще больше, карабкалась верх. Верзила в панике откинул топор и попытался скинуть зверька, но с криком отнял руки, почувствовав, как мелкие, острые зубы глубоко пронзают его пальцы.
Это позволило Мелисару осмотреться. Марлон до сих пор в одиночку танцевал с мечом против двоих. Где же Ателард? Почему медлит и не помогает? Ветра нет. Громадная плита вновь слилась воедино с полом, став неприметной частью стены. Солнечные лучи больше не проникают в зал. Они упустили свою возможность выбраться отсюда и вновь стали узники замка. От полного мрака спасает лишь костер, который чудом не погас. Теперь звон оружия громко разносился по всему залу. Как этого можно не слышать, чего же он ждет?
Мелисар нашел стражника глазами, узрев причину его промедления. Всадник, перелетевший своего коня, в отличие от своего скакуна, нисколько не пострадал. Теперь он схлестнулся с Ателардом. И если Марлон на иной стороне зала передвигался с мечом плавно и неспешно, то облаченный в черное наездник сражался как вихрь. Его длинный, зауженный к концу клинок сверкал, будто вспышки молнии, озаряя зал бликами от костра. Стражник уверенно орудовал копьем и пока держал всадника на расстоянии, но было видно, что тот его превосходит во всем, но более всего на руку ему играет возраст. Держать такой темп Ателарду постепенно становилось все сложнее, он начинал хрипло дышать и ошибаться в движениях.
Мелисар достал еще одну стрелу. Это следует прекратить, иначе исход для них будет ужасающим. Но попасть в быстро движущегося противника, особенно когда Ателард то и дело закрывал его спиной, было непросто. Парень медлил, выжидая удачный момент, но он никак не наступал. Краем глаза он видел, как ласка добралась до лица того верзилы, что намеревался с ним разделаться, и теперь под его будоражащие крики вонзала свои острые коготки в омерзительную щетину, вырывая ее клочками.
Не в силах больше ждать и наблюдать за тем, как любой последующий удар всадника может стать решающим в их с Ателардом схватке, Мелисар развернулся и выстрелил в совсем другую сторону. Пальцы отозвались болью, настолько он натянул лук и столько вложил силы в этот выстрел. Стрела прошила воздух и глубоко вонзилась в шею одному из северян, теснящих Марлона. Мгновение – и он завалился на одно колено. Да, наконец-то! Острие достигло цели, пронзив все слои плотного меха. Громила схватился рукой за древко, но не смог его вырвать, силы начали покидать его, он судорожно стал глотать ртом воздух.
Но Марлон лишил его этой возможности, снеся ему голову.
Тело еще не успело полностью завалиться на холодные плиты, а наемник уже что есть силы накинулся на последнего из северян. Наконец их шансы уравнялись, и он может доказать свое истинное умение, напоить свой клинок до отказа. Мелисар заметил на предплечье врага длинный кровоточащий порез, но, кажется, он нисколько не мешал ему наступать и орудовать мечом, подобно разъяренному льву, загоняющему свою добычу.
