Мрак. Непроглядная темнота вокруг. И острое чувство страха, расходящееся по телу неконтролируемым потоком. Мелисар тяжело сглотнул, шаря рукой за спиной в поисках кинжала. Его сознание вновь стало подвластно ему, но единственное, что ему удалось осознать, – это то, что он зажат в крепких объятиях страха и темноты.

Где он? Парень сделал шаг, выставив руки вперед. Путь был свободен. С опаской, медленно и как можно тише, он шагнул еще, руки лишь разрезали мрак, не встречая преград. Испугавшись, что он погряз в некой пустоте, Мелисар нагнулся и коснулся земли под ногами. Его пальцы скользнули по гладкому, холодному камню. Ведя рукой дальше, он нащупал трещину, после чего вновь таких же размеров холодный камень. Плиты, догадался он и выпрямился в полный рост. Следующий удар сердца был уже не столь колким и холодным. Он жив, и вокруг не черная, безграничная и необъятная пустота, которой в детстве его пугали бродячие сказатели.

Это приободрило его, и он решился еще на один шаг, после которого сделал и следующий. Каждый раз, аккуратно выставляя ногу вперед, он замирал, задерживая дыхание. Через несколько десятков шагов он наконец что-то увидел. Свет от огня, он исходил с левой стороны, из небольшого коридора, Мелисар, переполненный чувствами, скользнул в него.

Коридор обрывался выходом в просторный зал, где и потрескивали сухие поленья, поедаемые языками пламени. Услышав невнятные, тихие обрывки речи, парень прижался к боковой стене коридора у самого выхода из него и попытался осмотреть зал, пользуясь накидкой темноты, сгустившейся в туннеле, откуда он пришел. Посреди комнаты возвышалась статуя, черты которой было не разглядеть. Костер же, разведенный прямо на плитах, был в другом ее конце. Возле него сидело несколько человек. Еще один зажался в углу. Именно он постоянно бубнил себе под нос что-то, издали напоминающее молитву, однако сколько ни старался Мелисар, не мог разобрать ни слова, в какой-то момент даже начав сомневаться, его ли это язык.

В этот напряженный миг он наконец почувствовал ласку, которая все это время мирно лежала у него на плече, но теперь, будто скинув оковы сна, сорвалась и скользнула в зал. Мелисар попытался схватить ее на лету, но не успел.

Шорох привлек внимание сидящих у костра. Их было трое. Вскочив на ноги, они выхватили свое оружие, повернувшись в сторону туннеля.

– Покажись! – проревел один из них.

Он возвышался над остальными, крепко сжимая в руках длинное копье. Одетый в кольчугу с крепящейся к ней зеленной накидкой, он из-под шлема, секундой ранее водруженного на голову, свирепо смотрел в темноту туннеля. «Королевский стражник», – догадался Мелисар.

– Покажись – или тебе несдобровать! – вновь взревел он.

Возле него стоял, широко расставив ноги и высоко подняв меч, немолодой, но, похоже, весьма опытный воин. Легкая щетина покрывала его щеки и подбородок, а тело – грубая и затертая рубаха, широкие штаны и запыленные сапоги. В темноту он смотрел бесчувственно, без гнева или страха, именно это и поразило Мелисара более всего. Третий же был совсем юнец, склочный на вид, со слипшимися локонами черных волос и ножом в руке.

Мелисар еще раз обвел взглядом всех троих и сделал шаг вперед, выходя на свет. Сколько бы враждебно они ни были настроены, он все равно мало что сможет предпринять – кинжал утерян, а стрелами всех ему не поразить.

– Я не желаю вам зла, – произнес Мелисар, приподняв руки, тем самым показывая, что он безоружен.

Прокрутив меч в руках, опытный воин легко вкинул его в ножны и вновь подсел к костру. Высокий стражник лишь молча указал стальным острием копья на огонь, приглашая Мелисара присоединиться. Лишь склочный парень остался стоять в той же позе, сжимая нож в руке. Он явно нервничал и не доверял незваному гостю.

Обойдя их, Мелисар медленно опустился на плитку возле огня. Только после этого юнец спрятал нож в складки своего жилета и тоже решился сесть.

– Что это за место? – не удержался Мелисар и спросил первым.

– Ты еще не понял? – с усталостью в голосе ответил стражник.

Опершись на древко копья, он продолжал стоять, рассматривая огонь. В его глазах языки пламени плясали вместе с ироничными искрами.

– Похоже на тайное место, бандитское логово или что-то в этом роде, – предположил Мелисар, рассматривая все вокруг.

– Нет, парень, это не логово, – усмехнувшись, заявил небритый с мечом на поясе. – Это замок!

– Но как такое может быть? Близ Стфорна нет замков!

– Стфорн, кажется, я слышал о нем когда-то, – задумавшись, промолвил небритый.

– Это одно из самых западных владений короля Солвета, – подсказал стражник. – Мне доводилось там бывать, но это было слишком давно.

Небритый сухо кивнул. Положив руку на навершие своего меча, он встал и потянулся, после чего резким движением вынул меч. Клинок рассек воздух со свистом. Его грани отражали свечение огня, прерывающееся лишь на глубоких зазубринах в столь хорошо отполированной стали.

Перекатываясь с ноги на ногу, он начал ходить по залу. Мелисар завороженно и безотрывно наблюдал за его движениями, то же самое делал и черноволосый юнец. Один лишь стражник оставался стоять со стеклянными глазами, словно зная наперед все, что сейчас будет происходить.

– Это самый настоящий замок! – прокричал небритый и что есть мочи ударил клинком по стене. От камней во все стороны полетели искры.

– Гнилой, бездушный, пропитанный кровью и потом! – его клинок сверкал в воздухе, и стены без конца осыпали пол искрами. Сталь с ужасным звоном отскакивала от камней, оставляя царапины и сколы изрядной глубины.

– Но больше всего слезами! Слезами всех, кто так и не дождался тех, кого он поглотил, – к концу фразы он перешел на шепот, который звучал еще более устрашающе, чем крик.

В один прыжок небритый преодолел немалое расстояние до статуи в центре зала. Мелисар только сейчас по-настоящему обратил на нее внимание. На постаменте возвышалась девушка, высеченная из серого камня, который от старости местами уже покрылся паутиной трещин. Небритый поднес меч к ее горлу и, повернувшись к Мелисару, спросил:

– Узнаешь?

Холодная волна прошлась по телу Мелисара, будто его в стужу окатили полным до краев ведром воды. Это она. Голова сразу разразилась болью. Да, это она, нет никаких сомнений – девушка, которая завела его сюда. Воспоминания начали пробуждаться в его сознании одно за другим. Ее смех и призрачная поступь, постепенно Мелисар вспомнил все.

– Вижу, что узнаешь, – просипел небритый. – Эта красотка заманила всех нас сюда!

Он крутнулся на месте и с разворота что есть мочи опустил меч на ее вытянутую кисть, как бы тянущуюся к сидящим у костра. Обрубок с оглушительным грохотом упал на плиты.

– Так тебе лучше, – с горечью и гневом произнес небритый в непоколебимое лицо девушки.

Сплюнув ей под ноги, он, медленно сунув меч за пояс, вновь вернулся к костру. Мелисар, до сих пор не веря своим глазам, кинулся к статуе. Остановившись, он с замиранием в сердце провел рукой по ее холодной щеке. В углублении волн ее навеки застывших пышных волос уже отложились почернения, край нижней губы раскрошился. Каменная, она не вызывала у него никаких чувств, даже отдаленно напоминающих те, что он испытывал в лесу.

Понимание того, где он оказался, сделало его сознание абсолютно пустым. Он отрешенно провел рукой по тому месту, где минутой ранее у девушки была кисть, и произнес:

– Мы в Живом замке…

Воцарилась мертвая тишина. Никто не поспешил разуверить Мелисара, и это острым кинжалом резало его изнутри.

– Двенадцать лет он молчал, двенадцать лет нам хватило на то, чтобы поверить, что он уснул, исчез, провалился в пекло, – устало произнес стражник. – Хотя он и есть пекло! Он хуже всего, что есть на этом свете, ведь есть даже те, кто с радостью встретит смерть, но нет тех, кто добровольно шагнет сюда.

– Я помню, как каждый год несколько молодых парней и бывалых бойцов исчезали, и их имена отпечатывались на камнях посреди площади. Он забирал их всех. Я был тогда еще маленьким и украдкой смотрел, как люди оплакивают их, носят цветы к камню, рубят его топорами, обнимают его, заливаясь слезами, и плюют в него. Я все детство боялся оказаться здесь, и теперь, когда мне стало безразлично, он забрал и меня. Он как будто бы ждал, когда это будет больнее всего для меня. Мое имя сейчас зажглось на камне в моем родном городе, но никто не пустит слезу, увидев его, никто не проклянет лишний раз это исчадье пекла, узнав, что оно забрало меня. Я не задумывался над этим ранее, осознание этого пришло только сейчас, будто глоток расплавленного свинца, оно меня медленно убивает. Жизнь наемника пуста, как и мысль о том, что кому-то из нас удастся здесь выжить, – небритый произнес это, отрешенно смотря в костер.