Он был мастером на все руки, и директрисе не было нужды держать ни плотника, ни сантехника, ни даже осветителя сцены. Поэтому Петровичу прощались некоторые нарушения трудовой дисциплины, когда он четыре дня поминал тёщу, хотя за это время их можно было помянуть дюжину, и целую неделю кота Базилио, которого пришлось усыпить, дабы отвратить старческие мучения животного.

В молчаливой торжественности Жульдя-Бандя, подъявши руки, созерцал зал. Молчание всегда несёт величину недосказанности, интриги, завораживающей таинственности. Дабы не отставать от классических способов одурманивания, он стал аккомпанировать тишине руками, ещё больше нагнетая градус магической напряжённости, как все без исключения колдуны, гадалки, ясновидящие, экстрасенсы.

Не ведая для чего, он приказал присутствующим в зале вдохнуть побольше воздуха и произносить букву «р», начиная с пиано и заканчивая форте. Говорят, что рокот был слышен даже на пристани и многие подумали, что это американские бомбардировщики.

Но самое удивительное было в том, что дети, присутствовавшие в зале, после этого «зарррычали». «Зарычала» и Фима Чернецкая, от которой, к её 68 годам, никому ранее не доводилось услышать восемнадцатой буквы кириллицы.

Уверовавший в свои экстрасенсорные способности окончательно, целитель, мощным тенором разверзая утробу клуба работников морского транспорта, возгласил:

– Внимание! Каждый из присутствующих в зале смотрит только на меня! Я буду заряжать вас своею энергией! Внимание только на меня! – он с каждой фразой возвышал голос, с каждым возвышением усугубляя величину магической торжественности.

Тут зал вспыхнул пожаром из жёлтых фонарей рампы, что вызвало ошеломление у утомлённых мраком зрителей. Через секунду помещение вновь погрузилось в кровавую неизвестность.

В зале воцарилась гробовая тишина. Целитель поднял руки ладонями к зрителям, медленно и натруженно отталкивая энергию потенциальным её получателям.

– У меня зарядилась батарейка на часах! – донёсся из глубины зала мужской голос, что вызвало лёгкий шелест. – Они утром остановились! Они идут!

Этот голос не принадлежал ни одному из его подопечных, к тому же сие не было предусмотрено и сценарием.

Жульдя-Бандя почувствовал, что волосы на голове вздыбились, и он уверовал в свои экстрасенсорные способности с тою определённостью и окончательностью, с которой ортодоксальные евреи веруют в приход антихриста.

– Внимание! – уже воскричал целитель, имея на это полное право. – Смотрим только на меня!

Он стал с такой силой отталкивать энергию, что со стороны казалось, что он пытается сдвинуть с места бульдозер. Капли пота стекали с его благородного лба, и Виолетте, которая была помощницей, на миг показалось, что она переспала с демоном.

Директриса клуба, украдкой взглянув на часы, заметила, что те, наоборот, остановились. Она, в суете от предстоящего мероприятия, просто забыла их завести, но отнесла это в заслугу целителю. И опять начала звонить двоюродной сестре в Тернополь с обнадёживающей вестью.

После этой процедуры невысокий мужичок на первых рядах публично признался, что избавился, наконец, от алкогольной зависимости и с презрением относится к водке, которую он до недавнего времени благотворил, и пообещал приволочь на следующий сеанс собутыльников. Польщённый экстрасенс, в свою очередь, гарантировал в качестве исключения принять их бесплатно.

Мужичку подыграла баба Рита. Она, выйдя на сцену, торжественно и цинично растоптала пачку «Беломора». Рассказала душераздирающую историю о собаке, вытащившей её из горящей избы, когда она была ещё ребёнком. Вытирая нахлынувшие слёзы, поведала о том, как закурила после того, как во время второго голодомора им пришлось её съесть.

История настолько тронула присутствующих, что курить бросили все, даже директриса клуба работников морского транспорта. Но самым невероятным было то, что баба Рита и в самом деле «бросила курить», поскольку её уже третьего дня отпевали в храме Святого архангела Михаила.

В завершение целитель стал отвечать на записки зрителей, принимаемые Виолеттой. Помощница откладывала в сторону явно провокационные либо те, на которых тот, по её мнению, мог элементарно проколоться.

– Гражданка спрашивает: «Как вылечить бесплодие у сестры?»

Без сомнения, эта записка принадлежала перу директрисы клуба работников морского транспорта, но об этом целитель пока знать не мог.

– …Конечно же, всё зависит от степени запущенности заболевания… и от возраста.

Помощница, прекрасно уловив завуалированный намёк, незаметно стукнула его локтем по ноге, поскольку тот отвечал на вопросы стоя.

– Попробовать можно… Но сначала нужно исцелить душу.

– Как её исцеляют?! – годов двадцати рыжеволосая девица с первого ряда, видимо, поняв свою оплошность, осталась недвижимой, как застигнутая врасплох воровка.

– Нужно исповедоваться у пастыря, – Жульдя-Бандя косым взглядом, дабы не акцентировать на ней внимания, определил, что священник должен обладать огромным терпением, чтобы выслушать её долгое покаяние.

Виолетта, передавая целителю очередную записку, ядовито улыбнувшись, прошипела:

– Козёл, я тебе попробую! – к этому она незаметно кольнула его коготком указательного пальца в ладонь.

– Гражданин спрашивает: «Как вылечить простатит?» – как ни в чём не бывало, продолжал знахарь, знания которого сводились лишь к тому, что простатит будто бы имеет отношение к мужским болезням. – На стакан утренней мочи молодого поросёнка, желательно не старше полутора месяцев, – бесстрашно колдовал целитель, зная совершенно точно, что уринотерапия если не принесёт пользы, то и вреда тоже, – столовую ложку гречишного меда, двадцать граммов рыбьего жира, чайную ложку порошка из высушенных и перетёртых муравьев. Залить стаканом этилового спирта, заполнить перегородками из грецких орехов и настоять две недели. «Пожалуй, хватит», – решил целитель.

– А как принимать? – донёсся из глубины зала мужской голос, наверняка, родителя сего послания.

– По чайной ложке, перед едой, – пожалел подопытного Жульдя-Бандя, уловив боковым зрением взгляд помощницы, которая, не без основания, опасалась, что на очередной сеанс коллективного оздоровления явятся и работники правоохранительных органов для оздоровления самого лекаря.

После успешного благотворительного спектакля Жульдя-Бандя обсудил с директрисой детали очередного коммерческого исцеления херсонцев. Действо решено было провести через неделю.

Клара, как звали директрису, с лёгкой руки магистра ставшая Кларою Цеткин, обратилась с личной просьбой, в чём он, по понятным причинам, отказать не мог. Вопрос касался бесплодия её двоюродной сестры, которая семь лет в браке не могла зачать ребёнка.

Магистр тяжело вздохнул, потом столь же тяжело выдохнул, надувая при этом щёки. Под этим разумелось, что лечение бесплодия – процесс более кропотливый, нежели диареи.

Клара, планировавшая вылечить ещё и страдающую запорами тётку, после тяжёлого вздоха и столь же тяжёлого выдоха целителя от тётки решила всё же отказаться.

– Не исключено, что она несёт чьё-то проклятие, – предположил целитель, сделавшись серьёзным, поскольку этим самым лечение усложнялось. – А может, поработала чёрная магия, – он, казалось, побледнел в этот момент, хотя бледность ему придала заслонившая солнце дождевая свинцовая туча.

– А расколдовать можно?! – Клара жалостливо посмотрела в глаза целителю.

– Сделаю всё, от меня зависящее! – торжественно пообещал Жульдя-Бандя, пока ещё плохо представляя – что именно. – Лечить буду на третий день после того, как проведу сеанс здесь, в клубе. Магистр ткнул пальцем почему-то в край стола.

Клара, решившая, что он намерен лечить сестру на столе в её же кабинете, робко спросила:

– Лечить здесь?

– Не обязательно здесь. Для этого мне нужна комната с топчаном или кроватью.