Вериатель еще раз облизнула Уилла и ее теплое большое тело сократилось до нормального размера – кобыла отпустила хватку и превратилась в обычную лошадь. “Это было невероятно” – подумал Уильям. Он зачарованно погладил свою любимую Вериатель и та, прифыркнув, скакнула в воду и пропала.

Уильям осторожно вернулся к Тарантону и тихонечко, боясь, сделал шажок к нему. Радостно фыркнув, гнедой конь тоже шагнул в сторону мужчины. Перед Уильямом теперь стоял совершенно другой Тарантон: ласковый, послушный и смирный. Не веря своим глазам, Уилл коснулся морды лошади, тот зафыркал от счастья. Вампир взял щетку, быстро почистил Тарантона и отвел двух коней в лагерь.

– Как успехи? – спросил весело сэр Рэй, развалившись на лежанке. – Не укусил?

– Нет, все замечательно, уважаемый Рэй, – улыбнулся весело Уильям. – Вы сегодня пропускаете все-таки спарринг?

– Да. Прошу меня извинить, но мне нужен отдых, – кивнул рыцарь и, укрывшись льняником, свернулся клубком. – Доброй ночи всем.

Звуки пения стихли, люди разошлись по лежанкам и забылись крепким сном. Чуть потеплело и Йева лежала под двумя одеялами, не замерзая. Две лежанки: Леонардо и Эметты – были соединены друг с другом и пара похрапывала, обнявшись. Над лагерем воцарилась тишина, отряд умиротворенно спал под звездами и полной луной. Лишь часовой осоловело хлопал глазами, пялясь на окружающие его луга.

Филипп поднялся с лежанки и взял ножны, Уильям последовал его примеру и вампиры скрылись за холмами от глаз любопытного часового. Примерно через час, может чуть позже, Старейшины вернулись. Уставший и опустошенный Уильям упал на лежанку и забылся глубоким сном.

Рано утром, с рассветом, на шестой день путешествия, путники доели вчерашний ужин, последние ячменные лепешки с замка, и принялись седлать лошадей. Уильям уже умело подготовил Серебрушку к дороге, затянул потуже подпругу, погладил кобылу за холкой и даже помог с седланием Йеве. Та благодарно взглянула на мужчину и глубоко вздохнула, показывая взглядом тоску. Эти двое не могли и не хотели демонстрировать свои отношения, как это делали Эметта и Леонардо, поэтому Уилл и Йева лишь ласково переглянулись и взобрались на лошадей.

Послышался крик. Люди повернули головы в сторону звука – сэр Рэй пытался оседлать лошадь, жеребец не давался и убегал от хозяина.

– Что с тобой, Тарантон? Какая гарпия тебя грызанула? – кричал рыцарь с седлом в руках. – Иди сюда, я сказал!

Уильям подъехал ближе, удивленный неповиновению Тарантона, и спрыгнул с Серебрушки. Гнедой жеребец, увидев Уильяма, замер и встал ровно, радостно зафыркал. Сэр Рэй решил, что фырканье адресовано ему и, успокоившись, быстренько оседлал лошадь и закинул седельные сумы ей на спину.

– Вот так и надо было сразу… Как смел ты хозяина не слушаться, а, Тарантон? – поучительно погрозил пальцем жеребцу рыцарь и вставил ногу в стремя.

Все это время Тарантон смотрел на Уилла и счастливо ржал. Молодой Старейшина почуял неладное. И действительно, стоило сэру Рэю усадить в седло свою задницу, как конь осознал, что на нем сидит рыцарь, и встал на дыбы. Люди кинулись в разные стороны, чтобы не попасть под копыта обезумевшего жеребца, который исступленно лягался и брыкался. Перепуганный рыцарь пытался успокоить коня, но тот, понимая, что всадник еще в седле, лишь становился еще яростнее и свирепее.

Ошалевший от того, что натворил, Уильям кинулся к жеребцу и замахал руками, привлекая его внимание.

– Куда лезете! – заорал на него один из Солров. – Прибьет!

Как по волшебству, завидев Уильяма, Тарантон замер как вкопанный и вмиг успокоился. Теперь, не замечая всадника, словно его и не было, конь пошел в сторону Уильяма, покачивая головой и фыркая.

Уильям побледнел, а сэр Рэй, то натягивая поводья, то пришпоривая коня, – все безрезультатно – психанул и слез с него. Тарантон увидел рыцаря и, пока тот в полном непонимании смотрел на Уильяма и хлопал глазами, захрипел и распахнул пасть. Обнажились желтые зубы. Конь вцепился в волосы рыцаря и, вырвав рыжий клок, радостно и нагло заржал.

Сэр Рэй с криками испуганно отпрыгнул от бешеного жеребца, хватаясь за голову, с которой чуть не сорвали скальп, и беспомощно наблюдал, как огромный конь подошел к Уильяму и потерся головой о него. Тарантон просил ласки и нежно ржал.

– Твою мать… – ошарашенно произнес Уильям, осознав все до конца.

Филипп, который тоже все понял, громко рассмеялся, держась за живот. А вот ничего не понимающие Солры смотрели то на хохочущего графа, то на Уильяма, то на шокированного рыцаря.

– Уильям, какого хрена творится! Что Вы сделали с моим конем!! – чуть придя в себя, заорал сэр Рэй.

– Я ничего не делал, – попытался оправдаться побледневший мужчина.

Граф продолжал заливисто смеяться, не в силах успокоиться. Он прикрыл рукой свой рот, чтобы не обнажать перед людьми клыки. С ужасом наблюдая за отцом, Лео и Йева переглянулись. Уильям сделал шаг в сторону от жеребца, но тот, как собачка, последовал за тем, кого считал своим истинным хозяином. А не этого обманщика в каких-то железках.

– Сэр Рэй, я, – сглотнул слюну Уилл. – Я сожалею, что такое случилось. Я сейчас попробую все исправить.

– Исправить?? Почему, какого хрена, вашу мать, он ластится к Вам, а меня не признает? – кричал рыцарь, боясь подходить к коню, который, увидев сэра Рэя, клацнул зубами в воздухе.

– Я сейчас вернусь, – негромко сказал Уилл и, оттолкнув ласкающегося коня, развернулся.

Тарантон последовал за ним и жалобно застонал. Уильям, желая отделаться от влюбчивой скотины, остановился.

– А ну сиди тут, жди меня. – приказал он гневно этому рыжему источнику проблем.

И.. Огромный конь неожиданно плюхнулся задницей на землю, сел на задние ноги, словно человек, и довольно заржал. Народ опешил, в толпе раздались нервные смешки. Филипп, уже почти успокоившийся, засмеялся с новой силой. Уильям убежал в сторону реки, периодически оглядываясь. Тарантон, когда видел взгляд хозяина, каждый раз радостно фыркал, как бы напоминал, что он здесь и ждет.

– Не переживайте, сэр Рэй, я думаю, Уильям все исправит. – подошел к коню Филипп, обращаясь к рыцарю. – Ну а если не исправит, с меня новый конь.

Потом, оглядев ни на что не реагирующего жеребца, Филипп хохотнул.

– И правда сидит, как человек. Хорошо, что он ему не приказал на дерево взобраться. – из глаз графа текли слезы, он вытирал их платком.

– Господин, что здесь происходит? – жалобно вскрикнул сэр Рэй и испуганно посмотрел на сидящего на задних ногах коня.

– Я думаю, что подруга Уильяма вчера вечером, когда тот чистил Тарантона, решила помочь ему и заколдовала Вашего коня. Но то ли ненароком, то ли она так пошутила – он теперь воспринимает только Уильяма, как хозяина, – развел руками граф и снова рассмеялся. – Забавно вышло.

– Какая подруга Уильяма? – насторожился сэр Рэй.

– Это не столько важно, сэр Рэй. Есть у Уильяма одна очень старая знакомая, что неотступно следует за ним всю нашу дорогу.

Из-за холма показался красный, как рак, Уильям. Он подошел к сэру Рэю и Филиппу и виновато почесал затылок.

– Сэр Рэй, я прошу простить меня за то, что произошло, но я пока не могу исправить то, что случилось… Кхм, тот, кто это натворил, не хочет вылезать из воды.

Филипп хитро глянул на молодого Старейшину, который готов был под землю провалиться от стыда. Тарантон же, увидев хозяина, встал с земли и, разминая ноги, подбежал к Уиллу. Радостно фыркая, этот огромный боевой конь, как котенок, облизал руку Уилла. Вампир, глядя на влюбленную лошадь, застонал.