– Кузен, – учтиво кивнул рыцарю маркиз Асти, и тот ответил столь же небрежным поклоном.

Граф Сполетто не уступал троюродному брату ни в стати, ни в привлекательности, но выглядел он несколько иначе. Доспехи Ландари были более тусклыми, а щит имел следы царапин и повреждений. Непослушные вихры цвета пережаренного каштана выбивались из-под потемневшего шлема, а на загорелом лице явного повесы блуждала насмешливая улыбка. Карие глаза графа поблёскивали лукавыми искорками, выдавая в нём непоседу и забияку. Гнедой конь подстать хозяину нервно перебирал ногами, торопясь пуститься вскачь, и всаднику приходилось постоянно натягивать поводья.

Глядя на благородных синьоров, можно было догадаться, что кузены не испытывают друг к другу дружеских чувств. Бесконечное соперничество за власть передалось от отцов их детям, и каждый из родственников снизошёл лишь до сдержанного приветствия. Ни один не соизволил спешиться, чтобы раскрыть тёплые объятия брату или хотя бы удостоить того крепким пожатием руки.

Во двор вышел Герхард, и, получив последние наставления от короля, отряд пустился в путь. Шествуя бок о бок, кузены некоторое время молчали, но насторожено взглянув на маркиза, граф Сполетто спросил.

– Вам не кажется, Ваше сиятельство, что мы здесь скорее заложники, – хмыкнул он.

– Ещё как кажется, кузен, – поморщившись, согласился маркиз Асти. – На свиту так некстати ожившей принцессы мы мало походим. Но в свете того, что нам предстоит исполнить, меня это ничуть не удивляет.

– И чего же нам предстоит сделать? – граф игриво прищурился.

– Не прикидывайся, – перешёл на шёпот Эрвин и сердито зыркнул на кузена. – Разве твой отец тебе ничего не говорил?

– Говорил, – фыркнул граф. – Но одно дело рассуждать за стенами замка, другое – ехать под конвоем. Я видел, как командор сделал знак тем двоим громилам за нашей спиной, чтобы они не спускали с нас глаз, – он осторожно кивнул назад.

– И тебя это испугало? – с издёвкой хмыкнул Эрвин.

– Ничуть. – Ландари горделиво повёл плечом.

– Я рад, – отозвался маркиз и вздохнул. – Теперь мы заодно, и нам придётся терпеть друг друга.

– С тем, что придётся терпеть твою заносчивую физиономию, я согласен, – усмехнулся граф. – А вот что ты подразумеваешь под «заодно», я не понимаю.

– Наши отцы обо всём договорились, – напомнил Эрвин. – Нам нужно придумать, как избавиться от наследницы Сигмара, да так, чтобы никто не подумал на нас.

– Разве? – Ландари, удивлённо вскинув бровь, насмешливо взглянул на кузена. – Ошибаешься. Мне таких указаний отец не давал. Убивать женщину… – он показательно поморщился. – Нет. Это не по мне. Женщины предназначены совсем для другого. – Повеса многозначительно улыбнулся.

– Ты что, не собираешься мне помогать?! – растерялся Эрвин.

– Конечно нет. Наоборот… Я всеми силами буду препятствовать твоим гнусным планам, – граф язвительно усмехнулся.

– Что это значит? – маркиз сурово нахмурил брови.

– А то, что у моего отца другие планы на принцессу, – продолжал издеваться Ландари и, поймав очередной гневный взгляд кузена, решил больше его не дразнить. – Я должен жениться на ней, – признался он и, заметив удивлённое выражение лица собеседника, ухмыльнулся. – Да. Я стану мужем Арисинды, а значит, после смерти Сигмара вместе с жёнушкой мне прейдёт Железная корона. И мне придётся править страной, – графа тяжело вздохнул.

– Скажи лучше, твой папаша будет править за вас обоих, – прошипел Эрвин.

– Какая разница? Всё лучше, чем плясать под дудку твоего отца, – фыркнул Ландари. – И согласись, моя миссия более благородна, чем твоя.

– Конечно, – быстро придя в себя, усмехнулся маркиз Асти. – Соблазнить дурёху.

– Ну почему сразу соблазнить? – Граф Сполето притворно надулся и, мечтательно закатив глаза, проговорил: – Подарить девушке любовь!

– Да уж… Слышал я о твоих похождениях. Ни одной простолюдинки не пропустишь, каждой юбку задерёшь, – съязвил Эрвин.

– А вот это враки! – возмутился Ландари. – Не каждой. И не простолюдинке. Дамы сами охотно поднимают подолы, а я ж не стронцо12 какой, чтобы отказать страждущим, – засмеялся он.

Взглянув на задорное лицо кузена, маркиз Асти не выдержал и, тоже невольно улыбнувшись, покачал головой:

– Вот шельмец. Да ты весь в своего папашу.

– Кто бы говорил. Это твой батюшка не брезговал голодранками, – подколол бастарда Ландари. Эрвин побледнел, и граф, понимая, что перегнул палку, тут же пошёл на попятную: – Прости, прости, я вовсе не хотел тебя обидеть…

Маркиз шумно выдохнул, но решив не раздувать ссору, лишь пригрозил:

– В следующий раз язык тебе отрежу. – Он с вызовом взглянул на кузена. – Моя мать вовсе не простолюдинка. Она принадлежит разорившемуся, но древнему роду. Поэтому мой дед и не позволил отцу жениться на ней, – пояснил Эрвин и, немного остыв, задумчиво проговорил: – Знаешь, а я нисколько не осуждаю отца, что он сошёлся с моей матерью. В противном случае, я бы просто не появился на свет.

Граф Сполетто пожал плечами и вернулся к прежнему разговору:

– А насчёт простолюдинок… – снова начал он. – Поверь, у крестьянок имеется всё то же самое, что и у благородных дам, – граф подмигнул и засмеялся. – А порой даже краше…

Маркиз Асти осуждающе покачал головой, хотя его мрачное лицо потеплело, а в глазах появились насмешливые искорки.

– Ну, раз мы с тобой по разные стороны крепостной стены, то уж прости… На войне как на войне. И я тебе буду мешать выполнить твою миссию, – неожиданно заявил он.

Насторожено оглядев кузена, Ландари оценил его неотразимый вид.

– Сам попытаешься очаровать принцессу? – предположил он.

– А почему бы нет, – маркиз расцвёл в насмешливой улыбке.

– Это подло! Увлечь, чтобы убить, – возмутился граф.

– А увлечь, чтобы использовать в своих целях, не подло? – парировал бастард, и оба замолчали.

Честно говоря, ни одному, ни другому благородному отпрыску вовсе не нравилась возложенная на него обязанность. Эрвину, как человеку, больше склонному к философии и поэзии, убийство ради выгоды претило изначально. Нет, он не был трусом. Маркиз в совершенстве владел мечом, но одно дело показать себя на поле брани или турнире, и совсем другое – подлое убийство, да ещё женщины. Но Эрвин не смел перечить отцу. Всю сознательную жизнь он пытался доказать герцогу, что достоин носить его имя и титул, и теперь долг перед родом тяжёлым камнем давил на плечи бастарда.

В свою очередь, и Ландари вовсе не горел желанием жениться, пусть даже в жёны предполагалось взять саму принцессу. Имея буйный нрав, граф не мог усидеть на месте, и если он не ввязывался в очередную стычку, то носился по лесам в поиске охотничьего трофея. Длительные обязательства приводили повесу в уныние, а скромный трепет девичьих ресниц навевал на него скуку. Но так же, как и кузен, Ландари не мог противиться воле отца. Хотя всё его нутро бунтовало, ему пришлось согласиться с замыслом маркиза.

Всю дальнейшую дорогу синьоры перебрасывались лишь дежурными фразами и даже на привале избегали друг друга, чему командор особенно порадовался. Вражда кузенов была ему только на руку.

Близился вечер, когда на горизонте синеву неба разрезали массивные стены и зубчатые башни. Рыцари, пришпорив коней, поспешили к крепостным стенам Дертоны13, поскольку именно здесь проживала первая претендентка на трон…

Древний город встретил королевских посланников невообразимой суетой, которая обычно наблюдалась в преддверии либо рыцарского турнира, либо ярмарки. На подъезде к главным воротам царил шумный гвалт: здесь толпились пешие путники, на них покрикивали благородные всадники, и тех, и других оттесняли повозки богатых синьоров, а следом за господами пытались пролезть и телеги простолюдинов. Доблестные стражи, пытаясь сохранить порядок, пропускали за стены всех по очереди, не забывая при этом взымать с приезжих пошлины, что изрядно задерживало поток. Люди толкались, ругались и спорили, но тут над толпой разнеся повелительный рык: