Мой король, в дороге мне пришлось продать те немногие драгоценности, которые у меня имелись: серьги и фибула5, что в знак благодарности подарила мне моя госпожа, но спешу Вас заверить, несмотря на все лишения, которые пришлось нам пережить, я смогла сохранить медальон королевы, он так и остался у Арисинды. Также хочу сообщить, что другой подарок госпожи Розалинды, перстень (помните, тот серебряный, с изображением пчёлки на лилии), я передала путникам, согласившимся довести нас до границ Швабии. Скорее всего, именно у них осталась принцесса, когда болезнь ввергла меня в беспамятство. Ранее эти люди помогли нам скрыться от разыскивающих нас рыцарей, а потому я поняла, что этим синьорам можно доверять. Уверена, они не обидят нашу девочку и защитят её. Надеюсь, эти сведения помогут Вам найти принцессу, и вы простите мне мои прегрешения. Чувствую, дни мои сочтены, но остаюсь вашей верной служанкой. Прощайте, мой господин, и да хранит бог вас и нашу девочку.»

Дочитав до конца, король вздохнул и передал письмо стоящему рядом телохранителю.

– Да, Герхард. Сколько времени потеряно! За это время могло произойти всё что угодно. – Сигмар с сомнением покачал головой.

– Бог милостив, Ваше величество, – пробежав по строчкам, отозвался рыцарь. – Раз уж он не позволил принцессе погибнуть от рук наших врагов, то стоит надеяться на лучшее.

– Да, будем надеяться, – согласился король.

– На этот раз я не отступлюсь и не успокоюсь, пока не найду Арисинду! – горячо пообещал Герхард.

Главная зала королевского замка гудела сдержанным рокотом. Толпясь вдоль стен, благородные мужи сбивались в стайки и, озабоченно переговариваясь, не упускали из вида представителей противоборствующих коалиций. Среди разодетой в лучшие наряды пёстрой толпы особо выделялись два человека.

Окружённые многочисленной свитой синьоры пристально осматривали присутствующих, но сквозь напускную любезность в их повадках проскальзывало пренебрежение к окружающим. Один из господ выглядел более солидным, благодаря брюшку, выпирающему из-под узкой котты6. Его синий наряд, пошитый из тонкой шерсти, поблёскивал золотой вышивкой и отличался дорогой тесьмой с вплетёнными в неё драгоценными камнями. Второй синьор превосходил первого ростом и затмевал всех остальных роскошью плаща, подбитого иноземным соболем и скреплённым на плече массивной золотой фибулой. Господа с нетерпением посматривали на пустующий трон, но высказывать недовольства не решались.

Король не спешил выходить к подданным, а из потаённой комнаты на пару с Герхардом наблюдал за гостями:

– Смотри-ка, маркиз Адемар Сполетто не иначе как уже примеряет корону. – Сигмар кивнул в сторону дородного господина в синей котте.

– Как и его кузен, герцог Умберто Асти, – буркнул вояка, разглядывая высокого синьора.

– Да, пока эти двое заодно, – задумчиво отметил король и фыркнул: – Но если им удастся потеснить меня, они тут же затеют свору между собой. Никак не успокоятся. Спят и видят себя с короной на голове.

– Этого нельзя допустить, – нахмурился Герхард. – Распри ввергнут королевство в хаос, и наши «добрые» соседи не преминут воспользоваться нашей слабостью.

– Не переживай, мой верный командор, я постараюсь избежать этого, – твёрдо заявил Сигмар, и оба направились в залу.

Вопли труб, перекрывая гул разговоров, призывали вассалов к тишине и торжественной встрече Его Величества. Публика затихла и устремила взоры к массивным дверям. В следующий миг они распахнулись, и Сигмар в сопровождении тазиндов7 и Герхарда прошёл через склонившийся строй подданных. Заняв своё место на резном троне, король сделал знак, позволяя гостям опуститься на расставленные вдоль стен лавки. Сурово оглядев вассалов, Сигмар заговорил:

– Мы собрались здесь, дабы обсудить, как преодолеть последствия страшной болезни, прокатившейся по нашим землям в минувшем году, – начал речь король, краем глаза отмечая хищное выражение на лицах синьоров Сполетто и Асти. – Все слышали, какое горе постигло меня: оба моих сына скоропостижно скончались, – печально произнёс Сигмар, и стоило ему сделать паузу, как его бесцеремонно перебил герцог Асти.

– Да, мы сочувствуем вашему горю, Ваше величество, но страна не может остаться без наследников! А потому следует незамедлительно решить, кому перейдёт трон после вашей смерти.

– Смотрю, Умберто, ты меня уже хоронишь? – зло прищурился король. – А не слишком ли торопишься?

Тяжёлый взгляд Сигмара мало кто мог выдержать, и герцог, не желая в одиночку принимать удар, многозначительно посмотрел на собравшихся синьоров. Но благородные мужи, неловко отводя глаза, не торопились поддерживать смельчака, решившего бросить вызов королю.

Никто из присутствующих не сомневался: главными претендентами на трон после Сигмара были герцог Асти и маркиз Сполетто. Родословная каждого не уступала знатностью королевской, чем они страшно кичились. Матери герцога и маркиза являлись родными сёстрами, а потому Умберто и Адемар приходились друг другу кровными родственниками, что не мешало им постоянно ссориться. Оба брата давно мечтали водрузить на свою макушку Железную корону8, а поскольку корона была одна, а голов – две, они никак не могли прийти к согласию, считая, что на сопернике венец королевской власти будет смотреться гораздо хуже.

Правда у герцога Асти не было законных сыновей, и это низводило его до нынешнего положения короля Сигмара и увеличивало шансы маркиза Сполетто, если, конечно, герцог не решится признать законным наследником бастарда. Но примут ли подобный ход остальные синьоры, оставалось сомнительным, а потому сегодня в королевском замке ожидались горячие споры.

Не дождавшись поддержки благородных мужей, маркиз Сполетто нарушил затянувшуюся тишину:

– Всякое может случиться, Ваше Величество, – вкрадчиво проговорил он, и его губ коснулась лисья улыбка. – Последние события показали, лучше заранее решить этот вопрос. Тем более всем известно, королева тоже очень плоха.

От последних слов желваки на скулах Сигмара дрогнули: Ильдергарда оставалась единственной законной наследницей его власти, и на миг он даже подумал, а не подстроена ли её болезнь? Но в следующий момент король взял себя в руки и язвительно оскалился.

– Хорошо. Раз вам так не терпится, я готов назвать имя наследника, – холодно проговорил он, и все присутствовавшие взволнованно зашушукались.

Синьоры ожидали совсем другого: они готовились к долгим дебатам, когда, отстаивая кандидатуры коалиций, можно получить наибольшую выгоду и для себя. Зал шуршал недоумённым шелестом, и Сигмар, выждав паузу, отчеканил:

– Трон перейдёт к моей дочери.

Публика на мгновение замерла, но в следующую миг вместо осторожного шороха воздух всколыхнул глухой рокот.

– О какой дочери идёт речь? – первым возмутился маркиз Сполетто. – Которая две недели назад родилась мёртвой?

Довольный реакцией противников король усмехнулся:

– Адемар, ты забыл, что у меня есть старшая дочь? Арисинда!

– Ваше величество, похоже, горе помутило ваш рассудок, – вновь вступил в разговор герцог Асти. – Арисинда уже пятнадцать лет как мертва. – Он обвёл саркастическим взглядом присутствующих и остановил глаза на короле. – У тебя нет живых наследников, Сигмар!

– Ты ошибаешься, Умберто, – губы короля растянулись в довольной усмешке. – Принцесса жива. Совсем недавно я узнал об этом. Чувствуя скорую кончину, её нянька Аурона подробно описала свои злоключения. Вот её письмо! – Сигмар торжествующе потряс свитком. – Этот документ подтверждает, что Арисинда осталась жива.

Собравшиеся ещё больше разволновались. Лишь один человек, сохраняя хладнокровие, нервно сложил губы и зловеще прищурился. По его черной рясе, нагрудному кресту, красной накидке и красному же поясу можно было догадаться, что человек носит сан епископа. Стараясь не привлекать к себе внимания, священнослужитель не вмешивался в обсуждение, лишь внимательно следил за происходящим.