– О какой чести может идти речь, когда дело касается денег? – усмехнулся отец и покачал головой. – Васко прав. Богатые никогда не стали бы богатыми, если бы следовали законам чести и испытывали угрызения совести. – Он тяжело вздохнул. – А ну-ка, складывайте всё в повозку, поужинаем в дороге, – заторопился глава семейства и протянул к дочери руку – Давай сюда кошелёк!

Тассия охотно передала мешочек, и Ротхари, высыпав его содержимое в платок, туго завязал деньги в узелок, а искусно вышитый кошель бесследно исчез в костре.

– Вот так, – удовлетворённо крякнул отец и передал узелок матери. – Гиса, спрячь от греха подальше.

Женщина понимающе кивнула и поспешила исполнить поручение мужа. Откинув одну из досок на дне повозки, она сложила деньги в тайничок и снова вернула доску на место. Жизнь давно научила бедных скитальцев осторожности. В дороге легко наткнуться на желающих опустошить твои карманы. И не только разбойники промышляли столь неприглядным ремеслом, благородные рыцари также не гнушались вытрясти медяки у сирых и бедных, которых они вроде как клялись защищать. Но, возможно, подобные поборы они считали платой за свою защиту? Только возникал вопрос: а кто защитит простого человека от них самих? Но, как известно, во все времена сила всегда права, а власть сильного не признаёт права слабых.

Быстро собрав нехитрые пожитки, циркачи затушили костёр, и, дождавшись, когда все заберутся в повозку, Ротхари вскочил на козлы. Лошадка, словно обижаясь за прерванный отдых, недовольно фыркнула и, нехотя тронувшись с места, с укоризной закачала головой. Фургончик, поддерживая животину, жалобно заскрипел и, натыкаясь в темноте на колдобины, возмущённо затряс пологом. Понимая, что на такой колымаге от стражников не скрыться, глава семейства поначалу часто оглядывался, но время шло, а преследователи так и не появлялись. «Похоже, проделка Тассии удалась. Синьор не собирается требовать назад свои деньги» – успокоился старик и, прислушиваясь к монотонной песне колёс, мысленно порадовался.

Пока бродячие артисты пробирались по ночной дороге, маркиз Асти и граф Сполетто тем временем боролись с зелёным змием.

Досадуя на свою промашку, Эрвин поначалу кисло кривился, но после пары бокалов обманутый кавалер размяк и стал уже более оптимистично смотреть на мир. После четвёртого он улыбнулся, на шестом начал отвечать на шутки Ландари, а седьмой позволил маркизу посмеяться над собой и оценить изворотливость босоногой чертовки. Когда принесли второй, не менее объёмистый кувшин, оба кузена отметили, что каждый из них «славный парень», и ни один, ни другой не мог взять в толк, чего это раньше они враждовали?

Когда благородные рыцари справились с содержимым третьего сосуда, они сделались лучшими друзьями и взялись клясться в верности братским узам. Наконец решив, что «на сегодня хватит», кузены поднялись из-за стола, но оказалось, двух ног для передвижения по грешной земле им явно не хватает. Стараясь удержать равновесие, они стиснули друг друга в объятия и, шатаясь, побрели к двери, но даже четыре ноги не удержали синьоров от падения. Оказавшись на полу, что маркиз, что граф подниматься не торопились, и тогда хозяин таверны, прибегнув к помощи поварят, затащил рыцарей в снятую Эрвином комнату. Бесчувственно свалившись на кровать, синьоры тут же уснули, оглашая стены заведения вполне плебейским храпом.

Новый день, пробираясь в комнату солнечными лучами, не сумел разбудить ночных выпивох. Не заботясь возложенной на них миссией, и Эрвин, и Ландари продолжали крепко спать. Зато отсутствием маркиза и графа крайне озаботился Герхард. Отряду предстояло отправляться в дальнейший путь, и исчезновение наследников Асти и Сполетто заставило командора всполошиться.

Слуги обоих синьоров, виновато хлопая глазами, были не в силах внятно объяснить, где слоняются их господа, за что и получили нагоняй от Гехарда. К счастью, вскоре нашлись сведущие люди, знавшие о местонахождении обоих рыцарей, и, чертыхаясь, командор лично отправился в таверну. Грозный вид воина заставил хозяина заведения задрожать и немедленно проводить того в нужную комнату. Поднимаясь по скрипучим ступеням, Герхард раздражённо раздувал ноздри, но при виде идеалистической картины сна неожиданно усмехнулся и съязвил:

– Вставайте, голубки! – Без особого почтения он растолкал благородных отпрысков. – Жаль, папаши вас не видят! Интересно было бы узнать, как бы они отнеслись к столь яркому проявлению рыцарских идеалов19.

С трудом продрав глаза, Эрвин и Ландари поднялись, и их головы, зазвенев гулким набатом, услужливо напомнили о недавней попойке. Превозмогая всколыхнувшуюся в утробе муть, синьоры быстро собрались и, хлебнув для облегчения какой-то кислятины, вскочили на предусмотрительно приведённых оруженосцами коней.

– Ну что ж, теперь все в сборе, – сурово оглядел Герхард рыцарей, и отряд поспешил покинуть Дертону.

Свежий воздух благотворно влиял на крепкий организм, но всё же, некоторое время продолжая испытывать дурноту, оба молодых человека молчали. С сумерками рыцари недалеко от дороги остановились на ночлег. Всполохи костра располагали к душевной беседе, и незаметно разговор перешёл на обсуждение заявленных принцесс и желании всех кому не лень забраться на трон. Слушая пафосные рассуждения графа и маркиза о праве на власть, Герхард насмешливо спросил:

– А мне вот интересно… Если бы такое случилось, и кто-то из вас стал королём, как бы вы правили? Какой указ приняли бы первым?

Кузены переглянулись.

– Уж не хуже твоего Сигмара, – гордо выпятив грудь, заявил Ландари. – Чтобы вассалы не скучали, я бы каждую неделю проводил либо охоту, либо рыцарский турнир.

– А ещё стоит чаще проводить пиры с танцами и песнями менестрелей. Дамы это любят, – мечтательно улыбнулся маркиз Асти.

– Ну да, королю ни одна не откажет, – подмигнул граф кузену, и оба засмеялись.

Услышав ответ, Герхард осуждающе покачал головой.

– Один думает о пустых развлечениях, другой – о бабах. И эти бестолочи мечтают править страной! – бесцеремонно воскликнул он. – Сигмар столько лет собирал страну по крупицам, создавая единый кулак, объединял сеньории воедино в надежде противостоять соседям. А эти! – командор смачно плюнул в костёр, и молодые люди насупились.

– Думаешь, мы не понимаем? – обижено нахмурился Ландари.

– Да стоит Сигмару чуть ослабнуть, как ваши отцы тут же перегрызутся. Каждый захочет прибрать к рукам кусок послаще. Эх! С такими правителями от нашего королевства останутся лишь ошмётки. Одна надежда найти законную наследницу, – в сердцах вздохнул Герхард и, с недовольством зыркнув в сторону кузенов, рявкнул: – Ну хватит! Пора спать. Завтра подъём с рассветом.

Глава 8

Путь королевских посланников лежал через цветущие равнины и живописные холмы, покрытые тенистыми лесами. Но красоты природы мало заботили рыцарей, привыкших к лангобардским пейзажам. Стараясь нигде особо не задерживаться, Герхард поторапливал людей, и к полудню четвёртого дня отряд шествовал по улицам Варезы. Городок расположился в долине зеркальных озер с чистейшей горной водой, пополняемой снегами величественных Альп. Крепостные стены в окружении растительности выглядели живописно и несколько сказочно.

На этот раз всадников не удивила оживлённая толчея города, они успели сжиться с повышенным интересом к своим персонам, а главное – к возложенному на них ответственному поручению. Представительная кавалькада уверенной поступью двигалась к замку, когда внимание Ландари привлекло сборище ротозеев на площади. Если быть точнее, граф заметил в толпе промелькнувшее красное платье. Придержав коня, он смог убедиться, что обладательницей яркого наряда является Тассия, и вместо того, чтобы последовать дальше, подъехал ближе к импровизированной арене.

Потеряв кузена из вида, Эрвин обернулся. Отыскав глазами застывшего на площади Ландари, маркиз удивился и поспешил к нему. Вскоре он понял, что привлекло внимание графа, а у самого Эрвина брови полезли на лоб.