– О, за разговорами с вами я забылась, ко мне на примерку скоро придёт клиентка, а её костюм ещё нужно немного подшить… Я прошу прощения…

– Даже не думайте извиняться, это мы отняли у Вас время! – поднимаясь с дивана, перебила её девушка. – Вам помочь со столом?

– Я сама, милая, спасибо!

В коридоре все трое обменялись любезностями, а дамы договорились о новой встрече на будущей неделе. Крис был рад неожиданному сближению Рейчел с Викторией. Время, проведённое в компании Ви, не показалось ему тягучим, а наоборот – пролетело незаметно. Из старушки по соседству она превратилась в интересную, незаурядную личность. Казалось, Бруклин богат такими людьми. Но Крису она встречалась впервые. Одним словом, бранч удался на славу. Перед тем, как закрыть перед ребятами дверь, Ви тихо, словно по секрету, произнесла:

– Обязательно попробуйте тягучее турецкое мороженное и напейтесь фрешей. Цены на них и их вкус вас приятно удивят!

Крис не удержался и так же, вполголоса, ответил:

– После вашего бранча, мэм, нас не удивит ничто.

Зима в Бруклине полна контрастов: белоснежные переулки, красный кирпич, жёлтые фонари и предвкушение Рождества. Даже Бруклинский мост, сам по себе строгий и отчуждённый, будто оживает в это время года на фоне мерцающих небоскрёбов, которые отражаются в синей глади льда. Фундаментально возвышающийся прямо из ледяного плена Ист-Ривер, он словно приглашает пройтись по нему прямиком к шумному Манхеттену.

Говорят, что зима в Нью-Йорке и зима в Бруклине – абсолютно разные вещи. Если первая кажется волшебной и кинематографичной, то на вторую мало обращают внимания. Хотя бруклинская зима не такая суровая, она всё равно привносит ощутимую прохладу в воздухе. Это может быть слишком для оживлённого пикника в парке, но не волнуйтесь: есть еще масса отличных зимних мероприятий, чтобы наполнить ваш уикенд новыми впечатлениями. Местные жители уверяют, что есть много причин посетить Бруклин зимой: от мелодии в модном корейском барбекю-караоке-баре в секции Gowanus в Бруклине до зимней прогулки на природе в парке того самого Бруклинского моста.

На этот раз первый снег выпал в конце ноября, чем порадовал местных жителей и гостей Бруклина. А особенно, нашу прекрасную пару – Кристофера и Рейчел.

До свадьбы лучших друзей оставалось чуть больше недели. Предприимчивый Крис уже встретился с Чаком и Роуз в итальянском ресторане «Sottocasa Pizzeria» на Атлантик Эйв. За маленьким столиком и в непринуждённой атмосфере они обсудили выход Криса сразу после пойманного букета. Рози пообещала целиться в Рейчел, хотя и посетовала на то, что бросание букета невесты осталось единственной не отрепетированной частью свадебного торжества. «Я думаю, что даже если она его не поймает, то помолвочное кольцо поднимет ей настроение! Она запомнит этот момент надолго, Крис.» Чак любезно напомнил собравшимся, что на любой свадьбе обязательно что-то пойдёт не по плану: «Будь готов к импровизации, дружище. Я уверен, ты сделаешь всё в нужный момент, а мы с Роуз подстрахуем.»

Соседство с Викторией Расс пошло паре на пользу. Под конец ноября на Криса навалился новый проект на работе и домой он возвращался уже тогда, когда в тесных переулках вспыхивали яркие фонари. В эти одинокие вечера Рейчел с удовольствием забегала в гости к Ви, училась вместе с ней перешивать свадебное платье, печь домашнее печенье и, как истинные дамы, они часто и подолгу секретничали о жизни и любви. Рейчел нравилась тактичность Виктории, её умение работать и одновременно говорить, утончённые манеры с добрыми шутками и, конечно же, истории, от которых захватывало дух. Иногда они забывали о времени и не замечали, как незаметно сумерки подползали к окну. Тогда Виктория зажигала настенные светильники в гостиной, и мягкий янтарный свет прокрадывался в каждый восточный узор, заставляя играть его по-особенному.

– Мне так неловко, я отнимаю у Вас столько времени… – каждый раз бормотала Рейчел, спешно собираясь.

Женщина привычно от неё отмахивалась лёгким жестом и произносила:

– Мне в радость передать кому-то свои знания и рассказывать о своей жизни. Хотя каждый день вокруг меня столько людей, но всё равно я чувствую себя одинокой.

– Каждому нужен свой слушатель! – бодрила её Рейчел. – Я только рада составить Вам компанию: я словно слушаю увлекательную аудиокнигу из Ваших уст.

– Я польщена, дорогая. Послезавтра уже закончим, как раз покажу тебе, как делать невидимый стежок.

Приходя домой, Рейчел с нетерпением дожидалась Криса, чтобы рассказать ему о том, что ей поведала Ви. Женщина сказала по секрету, что в Бруклине выживают лишь те люди, которые начали жить в здесь много лет назад. Как и сама Виктория. Она начала снимать свою квартиру с 80-х годов, и её арендная плата теперь относительно невысокая благодаря постоянному продолжению арендного контракта. Одни в Бруклине сводят концы с концами только благодаря организованным десятилетия назад бизнесам. Другие успели занять хорошую должность на государственной службе и бруклинские расценки им подходят. Новичков же, прибывавших в Бруклин в десятых годах XXI века, ожидает разочарование. Она знает это не понаслышке, так как многие её клиенты – закоренелые жители Бруклина.

– Надеюсь, нас не постигнет бруклинское разочарование! – отозвался Крис. – Что тебе подсказывает твоя интуиция?

– Она молчит… – с грустью проговорила Рейчел. – Из-за всей этой свадебной суматохи и усталости.

– Зато моя интуиция подсказывает мне, что всё только начинается! – слукавил Крис. Ведь он, как типичный деловой мужчина, привык доверять своим расчётам и здравому смыслу, а не внутреннему голосу. Видимо, поэтому он перестал вглядываться в окна соседнего Браунстоуна, за которыми скрывался таинственный житель. А может быть, дело было в усталости, которая давала о себе знать каждый вечер. Но все пути вели к одному: Кристоферу стала интересна реальная жизнь. Он чувствовал, что его будущее начинает манить его. Парень работал с особым упорством, потому что впереди его ожидает пышная свадьба. Крис прекрасно осознавал, что на другую Рейчел просто не согласиться. Аренда квартиры в Форт-Грин не дешевела, хоть и была стабильной. Сейчас просто не было времени на бессмысленную слежку за кем-то сумрачным за окном. Для него всё было уже предрешено. И ничего не предвещало беды.

***

Однажды Рейчел набралась смелости и спросила про семью Виктории. Казалось, что женщина ожидала её вопроса, но с некоторой долей опаски. Виктория с грустной улыбкой скинула на грудь очки на цепочке из искусственного жемчуга и устремила свой взгляд в окно, подбирая слова.

– Когда я говорила про своё одиночество, – медленно начала Виктория – я имела в виду и своё женское одиночество.

– Простите, я не знала… – Рейчел за секунду пожалела о том, что затронула эту тему. В мыслях она уже ругала себя за свою бестактность. Но Виктория остановила её привычным жестом, всё ещё не глядя на девушку.

– Я никогда не говорю с людьми на темы, которые мне неприятны. Тема моей семьи для меня стала со временем не такой болезненной. Время, хоть и дешёвый лекарь, но действенный. – женщина отложила с колен своё шитьё и встала с кресла. Рейчел с тревогой наблюдала за ней. Виктория вышла из гостиной, предположительно в спальню, и через полминуты вышла оттуда с небольшой коробкой, обшитой фиолетовым бархатом.

– Я не часто заглядываю в неё. – произнесла женщина, ласково разглаживая бархат на крышке. – Каждый раз я долго думаю, прежде чем её открыть, ведь там – вся моя жизнь. И каждый раз я переживаю её по-разному.

– Так волнительно… – встрепенулась Рейчел в предвкушении какой-то тайны.

Виктория открыла крышку и с трепетом заглянула внутрь. Затем посмотрела на Рейчел с выражением полной серьёзности:

– Прежде, чем показать тебе это, я хочу, чтобы это осталось между нами, Рейчел.