– Крис, Вас, наверное, заждались дома… – пролепетала Виктория, стоя в дверном проёме и ёжась то ли от холода, то ли от неловкости. Кристофер в это время поднимал по лестнице последнюю коробку.

– Мой кот умеет ждать, Миссис Расс, так что всё в порядке.

– Ох, тогда здорово! – она выпрямилась и облегчённо улыбнулась. – Вы недавно сюда переехали? Я Вас не видела раньше.

– Почти месяц назад… – он выпрямился и, прищурившись, с иронией в голосе произнёс: – Знаете, а я Вас тоже раньше не видел.

– Это из-за того, что я почти не выхожу из своих апартаментов, я швея и работаю здесь. А в этих коробках мои драгоценные ткани: атлас, шёлк, ситец…

– Надо же, тогда мои подозрения с Вас сняты. – они оба рассмеялись. Взгляд Кристофера скользнул по коридору и остановился в дальнем углу, на невзрачной и деревянной двери с затёртой античной ручкой. Тут же его пронзило осознание того, где он сейчас находится. В голове у него завертелось: «Это та самая дверь, за которой та странная…тень? Призрак? Нечто?» Он повернулся к Виктории и поймал её непонимающий взгляд и вскинутые брови, отчего тут же натянул улыбку.

– Кристофер, Вы так любезны со мной, я приглашаю Вас на бранч или ужин, как Вам удобно?

– Это вовсе не обязательно, мэм… – ему явно хотелось убраться подальше от этой чёртовой двери. Даже домашнее печенье его уже не прельщало.

– Подумайте над моим предложением, Крис! А я Вам принесу свою визитку, вдруг, надумаете забежать в гости, я буду только рада новым друзьям!

Когда женщина скрылась из виду, Кристофер огляделся, словно намеревался сделать какую-то пакость. Он нервно запустил ладонь в волосы и изучающе уставился на дверь. Он заметил, что её деревянный низ потемнел и явно вздулся от воды или высокой влажности. Крис сделал шаг поближе и разглядел полустёртые цифры, словно выведенные мелом: 68. Услышав приближающиеся шаги Виктории, он быстро вернулся на прежнее место и сделал непринуждённый вид.

– Это Вам, Крис. – в правой руке она держала маленький крафтовый пакет, а в левой визитку. – Ваш кот точно не умеет печь такое печенье. Только из духовки!

Пакет был тёплым и в ноздри ударил аромат свежей выпечки. У Кристофера не было шансов. Он поблагодарил Ви, широко улыбнулся и обещал позвонить на днях, как будет время. На прощанье он помахал ей рукой и быстро, почти бегом спустился по лестнице вниз. Только выйдя из здания на улицу и вдохнув полной грудью сырой ноябрьский воздух, он начал приходить в себя. Через секунду ему стало смешно: «Ну и чего ты испугался? Во дурила… Двери, за которой даже никто не живёт, НИКТО! Ну и какого чёрта бояться неизвестно чего? Правильно мне дедушка говорил – у страха глаза велики.» Он перешёл дорогу к своему Браунстоуну, бормоча себе под нос, как недовольный дед. Ладонь приятно грел пакет с домашним печеньем, а сердце – предвкушение очередного холостяцкого вечера. Хотя пора с этим завязывать, он ведь почти женат! Ничего не предвещало беды. Оказавшись дома, он устало присел в коридоре на гостевую тумбу, не разуваясь и тут же задумался: «Почему я не спросил её, кто жил в тех апартаментах? Она наверняка там прожила полжизни, тем более – домоседка. Надо это исправить…» Но тут Кристофер осёк сам себя: «О Боже, неужели мне это действительно интересно?! Мне что, нечем заняться?» Он быстро и небрежно скинул ботинки с курткой, отгоняя от себя навязчивые мысли, смёл в охапку кота и устремился на кухню. Хотелось печенья с тёплым топлёным молоком, как в детстве. Может быть, и Верзиле перепадёт. Молока, конечно! Только нужно плотно закрыть жалюзи и не смотреть в окно. Особенно, на окна соседнего Браунстоуна. Не сегодня. Рейчел будет поздно, но он точно её дождётся, чтобы рассказать о знакомстве с милой старушкой-швеёй, а вдруг девушке понадобится классное платье подружки невесты? Теперь Ви у него в долгу.

Кристофер сам не понял, как оказался в коридоре соседнего Браунстоуна. Воздух казался спёртым, и дышать им было тяжело, словно находишься в прокуренной комнате. Вокруг царил полумрак, а лампочка над головой угрожающе гудела, как рой приближающихся ос. То и дело мигая, она еле освещала тесное пространство вокруг. Когда Кристофер был здесь вечером, то в коридоре было более уютно, и лампочка раздражающе не мигала, а горела ровным тёплым светом. Он сразу направился к двери Виктории, чтобы поинтересоваться у неё: какого чёрта он здесь делает ночью в одной пижаме?! Даже маленький шаг давался ему с трудом, словно он шагал не по гладкому полу, а по бугристой луне в тяжёлом скафандре. Сейчас он не обратил на это внимание – он был сосредоточен на двери перед ним. Когда он подошёл к ней вплотную и занёс кулак для стука, то услышал какой-то резкий лязгающий звук позади. Он обернулся, и его окатило жаром. Массивной лестницы, ведущей на третий этаж, по которой он спускался и поднимался накануне – попросту нет. Пол заканчивался на подступе к лестнице и там, где должна была быть первая ступень – зияли обломки. Словно её вырвали. Словно это не жилое населённое здание, а чей-то игрушечный домик. За обломками клубился сизый туман, подобно облаку густого табачного дыма. Даже на расстоянии он почувствовал холодок и явную угрозу, исходящую извне. В тумане было что-то живое. Сам туман был подвижным и довольно плотным. Казалось, если протянуть к нему руку, то можно будет ощутить его холодную и влажную консистенцию. Кристофер застыл, на секунду допустив мысль о том, что рехнулся. Руки и ноги налились свинцом, а челюсть дрогнула и поползла вниз. Не было ни одной разумной мысли в голове, а глаза хотели зажмуриться и распахнуться снова, чтобы увидеть привычный коридор, большую деревянную лестницу, старушку Ви, но только не всё это…

– Сегодня ты был так близок ко мне, что я ощущал твой одеколон, который смешался с каплями пота. – услышал Кристофер голос, который был ему до боли знаком. – Этот запах был настолько отчётливым, что на секунду я почувствовал себя живым! Словно… это был запах моего тела. – голос стих и послышался лёгкий смешок. Сердце Криса под намокшей рубашкой забилось так громко, что, казалось, заглушало собой любой звук. Он вдруг осознал, что голос идёт из-за двери под номером 68. Этот лязгающий звук – был звуком открывшейся двери. Его явно кто-то приглашал заглянуть в гости.

– Представляешь, я забыл, что мне нечем вдыхать ароматы. – всё не унимался незнакомец со знакомым голосом. – Забавно… Через дверной глазок я наблюдал за тобой и заметил твою нерешительность. Но ведь любопытство сильнее тебя, верно? – Кристофер чувствовал на себе пристальный изучающий взгляд. Крис не собирался отвечать. Нервно сглотнув, парень попытался вглядеться в темноту дверного проёма. Свет предательски мигал так, что не удавалось привыкнуть к темноте настолько, чтобы кого-либо разглядеть.

– Теперь ты на крючке у самого себя… У своих чувств! – Крис осознавал, что нужно бежать. Но явно не в открытую дверь… Виктория! Точно! Он же всё это время стоит у её двери! Надо стучаться, надо докричаться до неё! – Это нас и отличает с тобой: тобой двигают чувства, а мной – желания. – Голос звучал уже ближе… Кристофер оцепенел: он боялся дышать. Он чувствовал себя беззащитным птенцом под натиском кошки, которая уже выпустила свои коготки. Он был в ловушке, боясь пошевелиться, ведь одно его неверное движение, и он – покойник.

– А желаю я оказаться где угодно, но только не здесь. И ты мне в этом поможешь. Я делаю ставку на твоё любопытство, Кристофер! – его имя громким шёпотом прозвучало у него почти над ухом. Дверь резко захлопнулась, с шипящим звуком лопнула лампочка под потолком и свет в коридоре погас. Решающий прыжок был сделан, когти почти вонзились в свою жертву… Кристофер, наконец, вышел из оцепенения и, заколотив кулаками в дверь, закричал изо всех сил:

– Откройте дверь! Это я, Крис! Виктория, пожалуйста, быстрее! Вызовите полицию, откройте же!!!

Он кричал до тех пор, пока не услышал звук дверной цепочки. Дверь приоткрылась, и в глаза Крису ударил яркий свет. Он зажмурился, затих и, отдышавшись, начал нервно объяснять, что ему угрожают. Глаза всё никак не могли привыкнуть к слепящему свету и рассмотреть силуэт. Бедная старушка, он мог сильно её напугать! На мгновение ему стало совестно: глубокой ночью он, в приступе паники, мог переполошить весь Браунстоун! Если кого-то и заберут в полицейский участок этой ночью, то только его самого.