– Вот это верно: для тебя уже ничего не имеет значения, кроме Шахара. Ты совсем потеряла голову, – последовал ответ в наставническом тоне.

– Довольно, Шели! – резко вмешалась Лиат. – Мы выбрали совсем неподходящее место для таких разговоров, и мы не для того здесь находимся, чтоб обсуждать нашу личную жизнь.

Действительно: в пылу дискуссии девушки напрочь забыли, где они находились и зачем сюда пришли. Сама обстановка кишевшего людьми крупного универмага не располагала к беседам на любовные темы. Здесь, более ярко, чем где либо, бил в глаза прагматизм: все имело свою цену, было проникнуто атмосферой осмотра, выбора, расчета, конкуренции, и имело ослепительно нарядный внешний вид. Роскошные витрины с изысканными товарами, изумительная одежда на манекенах, уютные кафе, детские аттракционы и очаровательные фонтанчики говорили об искусстве соблазнения покупателей и о престиже заведения.

Этот ненавязчивый способ прельщения моментально сработал, когда три подруги, очнувшись от эмоционального обсуждения своей личной жизни, увидели прямо перед собой богато убранную витрину магазина вечерних платьев. Их недавний спор тотчас утратил всякий смысл, стоило им заглядеться на сочные краски дорогих тканей, на оригинальные фасоны моделей, на их блестящие аксессуары.

Шели, как безумная, ринулась туда, увлекая за собой Лиат и Галь, и принялась осматривать, платье за платьем, каждую вешалку. Вскоре на широком квадратном пуфе возле примерочной, к вящей радости скромно улыбавшейся продавщице, выросла целая груда одежды ярчайшей расцветки, из которой девушка собиралась выбрать наряд, предназначенный для ее блистания на вечеринке. Она громко просила передать ей за занавеску то или иное платье, и показывалась то в длинном, то в коротком, с глубоким декольте, на бретельках или закрытом по шею, суетилась перед зеркалом, оглядывая себя со всех сторон, выспрашивала мнение продавщицы, прикидывала вслух, какие туфли и украшения из ее домашнего арсенала подойдут к этому наряду, и принималась примерять все заново, будучи никак не в силах предпочесть что-то одно. Будь на то ее воля, она скупила бы все платья в магазине, потому, что все они ей нравились.

Видя ее сумасшествие, Галь почувствовала себя отомщенной: насколько трезво Шели умела рассуждать об отношениях полов, настолько же она теряла голову при виде всякой блестящей мишуры.

Сама же Галь почти сразу прельстилась коротким небесно-голубым платьем, и, не взглянув на остальные, решила приобрести его. В самом деле, выбор был удачен: приталенное, с оголенной спиной и широким воротником платье подчеркивало ее грациозную фигуру, а воздушная ткань с легким рисунком идеально шла к ее глазам и гармонировала с золотистым оттенком кожи. Довольная Галь расхаживала по магазину в своем новом платье любуясь собой, и нетерпеливо торопила Шели, в сотый раз копавшуюся среди тех же вешалок.

– Я скоро, скоро! – раздражалась Шели, и продолжала рыться в вещах.

Что касалось Лиат, то сначала ее внимание привлекли несколько моделей темных тонов, и она примерила их. Но, к сожалению, из-за нестандартного сложенья девушки – слишком плоской фигуры при маленьком росте – ни одно не пришлось ей впору. Видя разочарование клиентки, продавщица попыталась подогнать по ней самое выигрышное из отобранных платьев, но затем со вздохом объявила, что рискует его испортить.

Галь, решив приободрить подругу, предложила ей поискать наряд из двух составляющих, в виде костюма. Но Лиат печально покачала головой и сказала, что этого барахла у нее и так был полон шкаф.

– Не расстраивайся, – обняла ее Галь, желая поднять ей настроение. – Просто тебе нужно шить наряды на заказ по твоим меркам. У мамы есть знакомая портниха, очень хорошая, – хочешь, я принесу тебе завтра ее телефон?

– Нет, спасибо, – бойко ответила девушка, отвечая на объятие подруги. – Если честно, то я и не собиралась ничего покупать. Я просто увлеклась вслед за вами.

Слова ее были исполнены подчеркнутой бодрости, и их тон убедил Галь, оглядывавшую себя в зеркале, в том, что Лиат на самом деле не была огорчена.

Пребывание подруг в магазине, вероятно, затянулось бы еще надолго, если бы продавщица не уговорила красотку Шели остановиться на красном шелковом платье, закрытом по шею спереди и с завязками на спине. Блондинку с темными глазами этот богатый цвет делал непередаваемо сексуальной, а длина платья была достаточна чтоб одновременно открыть ее стройные ноги и не выглядеть нескромной.

Удовлетворившись выбором, девушка протянула кассирше кредитную карту своих родителей, и, вслед за ней, Галь сделала то же самое, попросив упаковать ей ее голубое платье. Затем они покинули магазин и вновь нырнули в гущу суетливой толпы, наводнявшей торговый центр. Только теперь держаться под руки им не давали громадные бумажные пакеты с обновками.

– Должна признаться: это платье сразу же мне понравилось, – виновато улыбнулась Шели. – Но вокруг было столько других потрясающих, что я никак не могла решиться.

– Мы видели, как ты вертелась юлой, – сказала Лиат и предложила отметить их покупки.

Неподалеку располагалось кафе, и проголодавшиеся девчонки немедля туда направились. За круглым столиком, примыкавшем к искусственному водоему, поглощая мороженое и творожные торты, они заговорили о разном: обсуждали особенности предстоящей вечеринки, представляли, во что оденутся их парни, чтобы выглядеть им под стать, спорили, кто из кокеток-соучениц попытается затмить их своим нарядом и высмеивали их недостатки. Особенно Шели издевалась над ненавистной Мейталь Орен, "королевой шпаны".

– Эта корова, кажется, решила меня выслеживать, – говорила она с презрением. – Ее что-то сильно интересуют моя косметика, мои приятели мужского пола, и даже мои конспекты.

– Твои конспекты? – в один голос вскрикнули изумленные Галь и Лиат. – С каких это пор ты ведешь конспекты?

– Да, я их не веду. Но я не растерялась. Сказала, что у меня есть, у кого их брать, в отличие от нее, – ответила Шели, и многозначительно подмигнула Лиат, у которой и копировала все записи в тетрадях, – и что благодаря той, у кого я их беру, я сдам все экзамены на все сто баллов… кыш, противная!

Она ударила рукой по своему голому плечу и вдруг оторопела, обернувшись назад:

– Это ты? Ах, прости, я решила, что это муха!

И она резво вскочила, чтобы расцеловать худощавого солдата, незаметно подкравшегося сзади и легко водившего ей по спине кисточкой от ремня вещьмешка.

– Коби, мой старый знакомый! – представила она его подругам.

Коби возвращался с базы в отпуск, и по дороге домой заскочил сюда купить родным подарки к новогоднему празднику. Он предложил всем трем девушкам составить ему компанию, ибо после долгой и молчаливой поездки ему ужасно хотелось с кем-то пообщаться. Утомленные за целый день Галь и Лиат вежливо отказались. Зато в Шели тотчас проснулось второе дыхание. Попросив у подруг разрешения побыть с приятелем, она, весело болтая, удалилась с ним в гущу ярких витрин.

Лиат и Галь направились к выходу.

– Она ненормальная, – критично заметила Галь. – Даже в магазине вела себя почти также, как в жизни. Не успокоилась, пока не перемерила всю кучу платьев, и остановилась на том, на чем ей настояли. Если бы дружище Хен не проявил тогда упорство, то встречались ли бы они сейчас? Большой вопрос.

– У каждого свой характер, – пожала плечами Лиат. – Шели, если забыть о ее легкомыслии, очень хороший человек и замечательная подруга.

– Кто бы с этим спорил? Но у нее все друзья. И все – лучшие. И этот солдат, который вдруг появился словно из-под земли и испортил нам совместное времяпровождение – тоже ее лучший друг.

– У тебя всегда есть я! – весело улыбнулась Лиат и добавила: – Не принимай близко к сердцу шуточки и критику Шели в твой адрес. Она всех судит по себе. Ты должна быть верна себе и своим чувствам. Боюсь, если одна из нас и попадет впросак в отношениях с парнем, так это она с ее свободолюбием.

– И я так думаю, – подхватила Галь. – Но пусть каждая из нас будет счастлива по-своему.