В комнату вошли две женщины. Сначала они что-то делали с другими маленькими свертками, лежащими каждый в отдельной кроватке, малыши плакали громко и надрывно. Я же негодовала, что не могу освободиться и утешить их. Но тут моя девочка тоже забеспокоилась и начала крутиться. Очередь дошла и до нас. В резком свете сверкнул тонкий острый предмет, кроха не отводила от него взгляда. Женщины о чем-то стрекотали. Кажется, они были очень взволнованы и постоянно жестикулировали. Рука с коротко стриженными ногтями мелькнула над лицом, потом еще раз. Оцепенев от ужаса, малышка следила за летающим перед глазами страшным острием. Я попыталась успокоить, но девочка меня не чувствовала – страх завладел всем ее маленьким существом.

Женщины закончили разговор, одна из них наклонилась, и нас пронзила боль. Кроха сбросила оцепенение и зашлась отчаянным плачем. Я негодовала: «Что же это за мир такой, где истязают слабых и беззащитных малышей?!» Девочка была такой хрупкой и слабенькой, что мне стало страшно – как же такое маленькое создание сможет противостоять божественной силе. Видимо, мне придется стать ее поддержкой. Слушать плач становилось невыносимо, и я постаралась унять боль малютки, а заодно и убаюкать. Видимо, у меня получилось, потому что она затихла, а я вернулась мыслями на гору Меру, в царство Индры.

Эша оказалась более настойчивой и вернулась через десять лун. Но также без результата.

– Я спустилась перед ним прямо с неба, – оправдывалась она под грозным взглядом Царя. – Все живое замерло, прислушиваясь к моему пению, но смертный даже не приоткрыл глаза. Я оплетала его лианой и дурманила ароматом горных цветов, освежала прохладным горным ручьем. Но ему все было безразлично – что палящее солнце, что звонкие живительные струи.

– Ты не справилась с заданием! Покушаешься на мое положение?! – Индра поднялся и навис над сжавшейся в комочек танцовщицей. Черные глаза ослепительно сверкнули. Вызмыв в воздух, Эша разлетелась на множество сверкающих брызг и обрушилась в пруд. Зеркальная поверхность приняла апсару, и ни один всплеск не потревожил ее покой.

Но новый раскат грома нарушил безмятежность, а белые и бледно-розовые лепестки лотосов пожухли:

– Виджая!

Я вздрогнула и взглянула на разгневанного владыку.

– Виджая, подойди, – чуть мягче повторил он.

Я подлетела к господину и опустилась на колени, а за спиной раздалось приглушенное шушуканье:

– Наконец-то, покончено с несправедливостью. Теперь и она поймет, что значит оказаться перед выбором быть проклятой разгневанным смертным или Богом.

– Неужели отправит на землю любимицу?

– Что с ней сделают, если аскеза не будет прервана?

– Дитя мое, – Индра положил ладонь мне на голову. – Смертный уже завершает аскезу, и если ему не помешать, то он сравняется со мной. Он займет мой трон, и в Сварге наступит хаос. Апсар и гандхарвов изгонят с горы, и никто не защитит вас от асуров. А здесь будут установлены новые порядки. Ты понимаешь, насколько положение критическое, что я готов пожертвовать тобой?

Я кивнула.

– Ты его остановишь? Защитишь сестер? Не испугаешься? Возможно, именно в этом твое предназначение, именно поэтому тебе досталось мужество и бесстрашие. Иди, Виджая. Предотврати грозящие нам несчастья, – Индра поцеловал меня в лоб. Это была первая, коснувшаяся меня ласка мужчины.

Индрани бдительно следила за своим привлекательным мужем, не позволяя ему нарушить супружескую верность, а от музыкантов и воинов, как уже говорила, владыка меня ограждал.

Я медленно брела, спускаясь с горы, раздумывала, как обратить на себя внимание отрешенного от мира аскета, и сама не заметила, что оказалась рядом с отшельником.

Все еще оставалась невидимой и, пользуясь случаем, стала рассматривать.

Он действительно был красив. Спокоен и величественен, как медитирующий Шива. Сходство усиливалось из-за длинных волос, спускающихся по спине и ниспадающих на грудь. Я поняла, почему Мохана сказала, что он воин – бронзовая, покрытая шрамами кожа обтягивала бугрящиеся мышцы.

Не потревожив и травинки, я облетела его и заглянула в лицо – высокий лоб, правильные черты. Запавшие щеки только подчеркивали высокие скулы – видимо, он долго находится в медитации. Индра прав – действовать надо быстро. Взгляд скользнул по ногам. Длинные и сильные – ноги атлета, они притягивали и манили прикоснуться. Я сама не заметила, как перестала дышать – глаза мне не повиновались. Казалось, они навсегда прикованы к прикрывающей бедра полоске ткани. Отбрасываемая ею тень интриговала и завораживала. Я была полностью согласна с Моханой – хотелось сорвать ненужный лоскуток и без помех наслаждаться красотой человеческого тела. Из груди вырвался глубокий вздох. Кажется, отшельник меня услышал и едва заметно повел бровью.

«Что я творю?» – пронеслось в голове. – «Кто кого из нас соблазняет?»

Не желая обнаруживать свое присутствие раньше времени, я снова затаилась.

Я уже стала уставать от белых стен, людей в белом и криков таких же малюток, когда нас завернули и отдали голубоглазой женщине. Она что-то сказала, но ни я, ни малышка не поняли. Вскоре мы оказались на улице. Было интересно, как выглядит этот мир, и девочка, будто решив помочь, завертела головой, стараясь все рассмотреть. Кружево пеленок терлось о щеки. Крохе это не понравилось, и она захныкала.

Я же рассматривала непривычно высокое, бледно-голубое небо в резных просветах темной зелени. Солнце находилось странно низко над горизонтом. Пахло рекой и пылью – все было чужим и пугающим. Где освежающая прохлада пруда? Мягкая, густая трава. Звонкие горные реки. Пьянящий аромат лотосов. Мелодичные голоса сестер. Где все это? По сторонам возвышались только серые коробки с поблескивающими прямоугольниками.

Почудился привычный запах, и лица девочки коснулись лепестки роз. Но цветы исчезли так же неожиданно, как возникли, и оказались в руках грузной женщины. Малышка совсем расстроилась и заревела – ей тоже понравились розы. Нас поспешно занесли в повозку. Она чем-то напоминала воздушные колесницы, на которых мы с сестрами доставляли в Сваргу воинов, только более тесная и закрытая. Всю ее заполнил сладкий аромат лилий. Женщина что-то недовольно выговаривала сидящему впереди мужчине и пристегивала девочку, а она старалась высвободиться из свертка и дотянуться до роскошного букета.

– Нравится? – рядом возник беловолосый и синеглазый мужчина. Девчушка так сильно перепугалась, что даже не могла заплакать, а я поспешила укрыть ее от Северного Индры. – Ты меня помнишь? – удивился он. – Но это неважно. Все равно не сможешь ни на что повлиять. Это я подсказал, чтобы твой нынешний отец купил лилии. Хотел сделать тебе приятно. Не стоит меня бояться, я не причиню вам вреда. – Индра погладил испуганную девочку по голове. – Подумай, со мной тебе будет лучше, – сказал напоследок и исчез, а маленькая продолжала удивленно смотреть на то место, где недавно сидел Бог Громовержец.

Постепенно ее глазки стали закрываться, она засопела, а я вернулась в прошлое.

Я наблюдала за аскетом из-за деревьев и обдумывала варианты появления. Чтобы он точно меня увидел. Ни девушка, спустившаяся с неба, ни превратившаяся из лебедя, не привлекли его внимание. Возможно, потому что смертный догадался кто они такие и зачем появились. И я решила схитрить. Отойдя подальше, приняла воспринимаемый глазами смертных облик и сняла все украшения, чтобы выглядеть как обычная девушка.

Я побежала и громко закричала. Волосы спутались, ветви больно секли, а в ступни впивались корни деревьев.

Достигнув поляны, я отвернулась и продолжала бежать, глядя в чащу леса. Ориентиром мне служило излучаемое отшельником возвышенное спокойствие. Я бежала на него, как на путеводную звезду и, даже если бы захотела, не смогла бы избежать столкновения. Запнувшись, упала у его ног и, вскрикнув, будто от страха, закрыла глаза, и обмякла. Человек сдвинулся с места, и я поздравила себя с первой победой – у меня получилось отвлечь его от аскезы. Почувствовала на лице прикосновение пальцев, они были теплыми и убирали с глаз спутанные пряди.