– Я давала вам власть надо мной; вы от неё отказались. Означает ли это, что я не мила вам более? – спросила королева и залилась слезами.

Я поспешил успокоить её и перевести разговор на описание достопримечательностей населённого пункта, где мне предстояло, очевидно, когда-нибудь осесть – всерьёз и надолго.

– Кто это? – спросил я, имея в виду одного из наиболее типичных здешних обитателей; он шёл, светясь – так светится в ночи гнилушка.

– Кто жил, горя – тот светится теперь. Кто серым был – тот серым и остался. Тебе такая серость не грозит, – сказала она, уцепившись за эту возможность быть мне полезной и сказать мне хоть что-то приятное.

– А синие? Ужасные созданья, – синие вовсе не интересовали меня, но так я помогал ей вновь обрести веру в себя.

– По их чулкам им цвет определён. Держись от них вдали – целее будешь. Ну, голубые – это голубые, – хмыкнула она многозначительно, – зелёные – зелёные, коричневые – красные, а красные – коричневые…

Только мой глубокий зевок удержал её от дальнейших перечислений.

Зомбины радостно шли на казнь: казнь представлялась им на порядок меньшим злом, чем дальнейшее существование в бездуховности и безыдейности; они гуськом шли за Павлом, завороженные его игрой, а Павел, играя на горне пионерские песни, вёл их к реке, топить.

Близ берега им были явлены одетые в белое Псевдоаркаша с Лжегангой. Оба были с хорошего бодуна.

– Кто вы? – икнув, спросил Псевдоаркаша. – И куда это вы, понимаешь, намылились?

– Заговорщики мы, – отвечали Зомбины. – Казнить нас ведут. Топить нас, видимо, будут.

– Заговорщики! – радостно хлопнула в ладошки Лжеганга. – И как много сразу! Пошли, посмотрим, как их будут топить.

– Да ну их на фиг, – икнув, сказал Псевдоаркаша, – с них и поиметь-то нечего, а того и гляди, сами чего отнимут – заговорщики, одно слово.

И они пошли своей дорогой, а Зомбины с Павлом пошли своей.

Дойдя до середины реки, Павел остановился и опустил горн. Вода доходила ему лишь до пояса.

– Виноваты мы, осудили нас, приговорили нас – однако, казнить нас надо! – требовали Зомбины, тщетно пытаясь утонуть.

– Поздно казнить, – сурово сказал Павел. – Надо было раньше просить о казни.

– Данной мне властью я заменяю вам казнь на трудотерапию, – объявил Павел мягким, вдумчивым голосом. – Мы пойдём строить новую фабрику. Мы построим её и будем вместе работать на ней. Не торговать гнилым заморским барахлом, а производить нашу, отечественную, так нужную стране продукцию и тем самым строить новую, лучшую жизнь.

– Если хотите лучшей жизни – её нужно строить, никто за вас её не построит, – блеющим голосом добавил Павел.

– Приговор окончательный и обжалованию не подлежит, – строгим, но вдумчивым голосом подвёл черту Павел.

И Зомбины, согласившись, что так оно, наверное, и к лучшему будет, дружной колонной через старый город Зомбинов пошли на новое, триединое место: на место строительства новой фабрики, нового города и новой жизни. Каждому Зомбину дозволено было взять с собой только самую дорогую вещь. И один Зомбин тащил с собой клетку с канарейкой, другой – кошку, третий – коллекцию марок.

Едва отойдя от старого города, за поворотом дороги они вновь увидели Псевдоаркашу с Лжегангой.

– Что за фигня? – возвысил голос Псевдоаркаша. – Это так меня приветствуют в этом сраном городишке? Кошками да канарейками?

– Мы идём строить новый прекрасный город, – твёрдо отвечали вставшие на путь исправления Зомбины. – А ты, кто бы ты ни был – похоже, тебе с нами не по пути!

– Ну почему же, идёмте вместе, – не растерялся Псевдоаркаша. – Я вас возглавлю: я люблю всё новое и прекрасное, а ещё больше я люблю это новое и прекрасное возглавлять.

– Я уже возглавляю их, – вмешался Павел. – А ты кто такой, что мы должны идти за тобой?

– Я – Глюков, Аркаша, – представился Псевдоаркаша. – Я возглавляю по праву не первородства, но первомудрия.

– Ты лжёшь, ты не Аркаша – я знаю Аркашу! Ты – Псевдоаркаша! – разоблачил Псевдоаркашу Павел. – Зомбины, хватайте его, он – самозванец!

– Зомбины, я – Аркаша, я – Глюков, и правом, данным мне человечеством, я повелеваю схватить этого наглеца, а после мы его вместе примерно накажем за его наглость! – перехватил инициативу Псевдоаркаша.

Зомбины заметались между Псевдоаркашей, Лжегангой и Павлом; немало их так в этом роковом треугольнике и затерялось.

– Посмотрите на него – это же не Аркаша! – кричал Павел.

– Да, это не Аркаша, – приглядевшись, убедились Зомбины. – Аркаша – он наш, из рабочих, из химиков, из нефтетрейдеров, а этот – барин. Вяжи его, братва!

– И это не Ганга! – продолжал кричать Павел, даже не успев толком как следует обрадоваться восстановлению у Зомбинов классового самосознания. – Ганга погибла, замученная такими же вот мерзковиталами. Ганга была пышной женщиной – Аркаша любил пышных – а посмотрите на неё, на эту … метёлку, это же Лжеганга какая-то!

– Да, это не Ганга, – согласились Зомбины.

– Я самая что ни на есть Ганга! – возмутилась Лжеганга. – Я не погибла, мой Аркаша спас меня!

– Докажи, что ты не погибла! – загудели Зомбины.

– И докажу! – крикнула Лжеганга. – Слушайте, что он для меня написал!

Я хочу, чтоб на завтрак

мой жареный член

подавал тебе злато-

ливрейный слуга, – голос Лжеганги креп, –

Чтоб коктейль из моих

гениальных мозгов

заливал тебе в рот

чернокожий бармен…

Зомбины застыли с открытыми ртами, поражённые чарующей силой гениальной стиходрамы.

Павел, с ужасом осознавая, что волшебная мощь глюковских строк вот-вот затянет и его туда, куда затянула уже простодушных Зомбинов, всё же нашёл в себе силы крикнуть:

– Не мог Аркаша написать такую гадость!

– И впрямь не мог, – авторитетно подтвердили Зомбины.

– Нет такого, чего бы я не мог! – мастерски парировал Псевдоаркаша.

– Как пить дать, не мог, – авторитетно подтвердили Зомбины.

– А может и мог, – добавили Зомбины.

– Слушайте же дальше глюковское слово! – крикнула Лжеганга.

Зомбины пристыженно умолкли. Лжеганга продолжила:

– Хорошо иметь такую попку,

хорошо в стране Российской жить,

хорошо, распив за попку стопку,

эту попку с гордостью носить!

Показать вам эту попку?

– Покажи, Ганга! – загудели Зомбины.

– Та ли это попка? – спросила Лжеганга, приподнимая белое одеяние.

– В натуре! Та! – зашумели Зомбины, аж причмокивая от восхищения.

Псевдоаркаша победно рыгнул.

– Что мы сделаем с провокатором? – воскликнула Лжеганга, пальцем тыкая Павлу в глаз.

– Что мы сделаем с провокатором? – воскликнули Зомбины в ответ.

– Мне понравилась мысль, – вставил веское слово Псевдоаркаша, – моя собственная мысль о зажаренном члене. Мы поднесём его тебе к завтраку – только не мой, а этого чудика.

– Не, ну молодец, придумал! – возмутилась Лжеганга, смерив Павла уничижительным взглядом. – Хочешь оставить меня голодной? Меньше, чем на голову этого неопределённополого субъекта я не согласна. Вот голова у него хорошей, правильной формы, её можно подсушить и в боулинге использовать – кегли сбивать.

– Так! – удовлетворённо заключил Псевдоаркаша. – Голову мы пристроили. А что будем делать с её нижним, так сказать, придатком? Хотелось бы услышать по этому поводу мнение народа, нашего народа, который не может, не умеет ошибаться! – закончил он с лёгким закавказским акцентом.

– Это мы что ли, народ? – удивились Зомбины.

– Ну не я же, – усмехнулся Псевдоаркаша.

– В тюрьму его! – крикнули Зомбины.

– Кого его? – уточнил на всякий случай Псевдоаркаша.

– Этого! – ткнули Зомбины пальцами в Павла.

– На Колыму его! – крикнули Зомбины.

– На кол его! – крикнули Зомбины.