На конец двадцать первого века (а сейчас на календаре был две тысячи восемьдесят девятый год) мир всё так же был зависим от углеводородов. Вот только сейчас нефть использовалась лишь в химической промышленности для синтеза различных материалов, но никак не для топлива. От сжигания в ДВСах миллионов баррелей восполняющегося природного ископаемого все полностью отказались около тридцати пяти лет назад. Тогда весь транспорт перешёл на электричество, ставшее очень дешёвым благодаря новым и сверхэффективным современным электростанциям с КПД чуть ли не под 99%.

Нефтяная вышка со сверхглубокой скважиной располагалась на побережье Анадырского залива, где ранее никто даже не предполагал найти залежи нефти. Правда, на то время и технологий не было таких, которые могли бы дать возможность провести разведку недр на огромной глубине. Из-за близкого расположения недружелюбной Канады, которая после развала США присоединила к себе Аляску и пару штатов помельче, возле вышки и в её окрестностях приходилось держать воинскую часть для охраны, плюс охрана корпорации «РусВостХимГрупп». Стоит отметить, что корпорация держала не просто ЧОП, а настоящую ЧВК с лёгкой бронетехникой и вертолётами с дронами, на которые можно установить вооружение.

В этом регионе с российской корпорацией конкурировала (можно сказать, что конфликтовала вплоть до военных действий то на чужой, то на своей территории) Канадская корпорация «ГолдОйл», созданная ещё несколько десятилетий назад, где-то в середине двадцать первого века. Да и Североамериканские нефтяники были не прочь нагадить российским по традициям, которым было уже больше века. А те отвечали взаимностью.

Войну между корпорациями называли четвёртой мировой. Третьей считалась полномасштабная война с террористами в конце тридцатых этого века. Диверсанты, шпионы, смертники, «кроты» - всё шло в ход, чтобы лишить противника ценного стратегического ресурса. Армии стран, на территории которых находились нефтяные залежи, также были включены в эту свару. Так каждую вышку охраняло от роты до батальона военнослужащих министерства обороны. Столько же патрулировали местность вокруг в радиусе пары десятков километров. Все привыкли к тому, что взвод корпорантов из сопредельного государства или даже её военнослужащие могут напасть на какой-нибудь важный объект вроде «нефтянки», а потом уйти домой. Такие акции вызывали обмен десятками нотами протеста и… всё. Ну, ещё обычно следовал аналогичный ответ, опять ноты протеста и… очередная атака. Все привыкли. Как-никак, уже двадцать второй век на носу и люди приучены с тридцатых годов, что в мире постоянно где-то кто-то сражается, умирает, что-то взрывается и так далее.

К сожалению, именно с нефтяной вышкой рядом с Анадырским заливом дополнительных сил не было. Здесь и так-то воинских частей было с гулькин нос, а с месяц назад почти все они, кроме пограничников, были отправлены в Магаданскую область, где активизировались азиаты. Так что охрана полностью легла на плечи усиленной отдельной мотострелковой роты, плюс, охрана корпорации. Мотострелки защищали внешний периметр и территории в радиусе нескольких километров вокруг него. ЧВК отвечала за безопасность и порядок внутри периметра.

- Нас не меняют, что ли? – поинтересовался у Ларионова командир взвода, которого должны были сменить прибывшие.

- Нет, Коль. Тебе не сказали, что ойловцы вроде как собираются сегодня ночью нас попробовать пощупать за вымя? Вроде как их отряд был замечен где-то недалеко отсюда днём.

- Нет, - посмурнел тот, плюнул под ноги и в сердцах высказался. – Достало уже всё. Денег не платят, и шкурами заставляют рисковать не за хрен собачий. Это не патриотизм, бляха-муха, это шкурные интересы богачей, а мы – их холопы, у которых вечно чубы трещат. Всё! Завтра рапорт на увольнение и на медкомиссию до его подписания.

- И куда пойдёшь?

- Мало мест, куда берут вояк вроде нас? – хмыкнул комзвода. – Риск такой же, а зарплаты в три раза больше.

- А пенсия?

- А что пенсия? Вот сегодня тебя грохнут канадцы и что с ней будет?

- Сплюнь, идиот.

- Тьфу-тьфу-тьфу, - быстро поплевал Николай, после чего хлопнул собеседника по плечу. – Ладно, не злись, само с языка сорвалось из-за нервов. Отобьёмся и живы будем. Да и не дураки же ойловцы сюда лезть, когда нас в два раза больше и про них все знают.

- Как старшинство делить будем? – поинтересовался у него Ларионов.

- Ты зам, я до смены дежурства остаюсь старшим. Или против?

- Нет, всё норм, - мотнул головой Максим. – Я своими твоих усилю и выставлю ещё два дополнительных поста.

- Где?

- Здесь и здесь… - новоприбывший старший лейтенант на тактическом командирском планшете сделал отметки. Благодаря синхронизации они появились и у его собеседника.

- Так, а это ещё кто? – вдруг поднял голову к небу Николай. – Вертушка?

Миг спустя шум от винтов вертолётов услышал и Ларионов. Он тут же вспомнил про слова особиста, который говорил о подкреплении.

- Наверное, подмога, - сообщил он. – Вроде как должны два отделения чэвэкашников нас усилить. Спецназ из «Алмаза».

- А-а, эти, - пренебрежительно отозвался Николай. – Понты и гонор вперемешку со списанным старьём из армии. Жаль, не мне командовать ими придётся, а то бы я их поставил помойку охранять, чтобы под ногами не путались и драк не затевали.

- Угу, они под руку к корпорантам пойдут, - кивнул Максим.

- Так-так… коды допуска они прислали… телеметрия… ага, есть. Двадцать два рыла… тэк-с, что ещё? – забормотал Николай, внимательно вчитываясь в информацию, поступающую ему на планшет. – Ага, корпоранты тоже отписались, что у них всё в порядке. Прилетели те, кого ждут.

Командир охраны из мотострелков дал отбой подчинённым, которые держали под прицелами ПЗРК гостей. Пойди что не так, и минимум две ракеты «Болид-3» разорвали бы в клочья чужую «вертушку». Из интересного стоит добавить, что среди военных эти ПЗРК называли «айболит». Пошло это ещё с первой модели, у которой русскую цифру «один» сначала переделали на немецкое произношение те, кто служил с немцами или на территории Германии, потом сократили до «ай» и сдвинули в начало названия. А потом переделанное название разошлось по всей российской армии. Вот так и вышел «айболит», всё благодаря солдатской любви делать из разряда «шоб прикольно звучало» и армейскому юмору, который понять может порой лишь тот, кто служил. Недаром среди солдат ходит около ста лет говорящая поговорка: «кто в армии служил, тот в цирке не смеётся».

За приземлением и десантированием «алмазовцев» наблюдала Астра с напарником.

- Мишка-сороковой, - саркастически хмыкнул парень, опознав модель вертолёта. – Я думал, что их даже со складов хранения уже все списали и отправили в переплавку.

- Это же «Алмаз», они всё барахло выкупают с этих складов, - сказала девушка. – Удивительно, что они вообще не с «калашами» ходят, а вооружились нормальными «никоновыми».

Но стоило бойцам ЧВК покинуть отсек десантного вертолёта, устаревшего лет двадцать назад, как напарники недоумённо переглянулись между собой. «Алмазовцы» стали притчей во языцех, так сказать. Про них знали все в этом регионе, знали, что они из себя представляют. И вот те два с небольшим десятка человек, торопливо выскочившие из «вертушки», несущие на себе гору снаряжения в мешках и кофрах, рушили всё это представление.

- Это точно «Алмаз»? – удивлённо пробормотал парень и посмотрел на напарницу.

- Ты сам слышал, что сказал наш «молчи-молчи», - напомнила она ему про инструктаж вечером перед заступлением на дежурство.

- Может, напутал он что? Выглядел он сам на себя непохожим. Нападение, что ли так из колеи вышибло? – пожал тот плечами.

- Чтобы особый отдел в такой ситуации мог напутать? Да я скорее поверю в то, что «алмазовцы» наскребли карманных денег и наняли взвод суперпрофи! – отрицательно покачала головой Астра, потом вдруг вскинула свою винтовку и навела её на гостей.

- Эй, ты чего? – струхнул солдат, в первый миг решив, что та собирается открыть огонь по гостям.