Жирный козёл захрапел, и я с облегчением выдохнула. Уже приготовилась сваливать, этот боров всё никак не мог угомониться после убойной дозы клофелина, лапал меня за грудь, и мне стоило невероятных усилий слащаво улыбаться, а не вцепиться ему в красную морду. Вот это-то самая отвратительная часть моей работы — корчить из себя покорную и глупую куклу, терпеть грязные приставания «клиентов», а порой попадались подобные этому разъевшемуся свину, которых не брал ни алкоголь, ни снотворное.

Стерев с лица улыбку, снимаю туфли на высоченных шпильках, бесшумно рыскаю по гостиной, заглядываю за картины, ища сейф. Набор отмычек — моя гордость, подарок начальника службы безопасности Соколова. Тимур единственный, кто смотрел на меня без презрения, и мог выслушать, если мне хотелось просто поныть и пожаловаться на жизнь.

Замысловатый замок никак не поддавался, я перевела дыхание, оглянувшись на всхрапывающего Рощина. Похож на огромную рыбу, брюхо колышется рыхлыми складками под развязанным поясом халата, короткие мясистые ножки не помещаются на диване, и горе — банкир, хватая ручонками воздух, пытается уложить нижние конечности в удобном положении.

Перебираю тихонько звякающие «ключики», вновь вставляю один в отверстие скважины и слышу щелчок. Дверца нехотя являет взору аккуратно сложенные пачки зеленых банкнот с рылами америкоса, не отказываю себе в удовольствии подержать пару тяжелых кулей в руках. С сожалением возвращаю обратно, вынимаю то, за чем пришла, и быстро фотографирую непонятные схемы, столбцы цифр, какие-то сокращенно обозначенные имена и фамилии с заоблачными денежными суммами на бумаге, затем запираю тайник и стираю свои «пальчики» мягким тканевым клочком.

Дело в шляпе, как говорится, фанфары в честь триумфатора! Напоследок посылаю дрыхнувшему банкиру воздушный поцелуй, кидаю миниатюрную камеру в сумочку и натягиваю туфли. Прощайте, господин Рощин, сладких снов, урод!

Молча отступив, Руслан протягивает ладонь, нетерпеливо шевелит пальцами. Намеренно тяну время, медленно шарю в недрах дорогущего клатча, и, улыбаясь покровителю, подаю копии документации. Внимательно изучив желаемое, он кивает, и засовывает смятый лист в нижний ящик стола.

— Чисто сработала? Не засветилась?

— Хочешь меня обидеть? — выпячиваю губу, зная, что вид оскорбленного ребёнка неизменно заставляет Руслана чувствовать за собой вину.

Как он может сомневаться в моих способностях после всего, что я для него сделала?

— Ладно, Крошка, не дуйся. Выпьем за успех дела? — поворачивается к огромному бару, встроенному в стену между камином и лестницей, выуживает пузатую бутылку баснословно дорогого коньяка, и вопросительно вскидывает бровь, глядя на меня.

Пожимаю плечами. Мысли вразброс, мне чертовски нравится тайком разглядывать покровителя. Хорош собой, засранец, статен, высок, самоуверен. Знает цену своему мужскому обаянию. Запах парфюма сексапильным облаком тянется за ним, когда Рус подходит ко мне с двумя бокалами коньяка. Вдыхаю терпкий шлейф морского бриза, пригубляю янтарный напиток.

— Ты один? — мимолетно бегу взглядом по лестнице. — где Света?

— У родителей, тёща к юбилею готовится, пятьдесят пять стукнет, намечается грандиозная шабашка. — морщится он, смакуя алкоголь на языке, и меня одолевают греховные желания.

Мысленно шалю, пробираясь под пояс его штанов, скольжу кончиками пальцев по крепким ягодицам, слегка вдавливаю длинные ногти в кожу, чувствуя её упругость. Как бы невзначай льну животиком к его телу, ощущаю, как оживает под ширинкой бугорок эрекции. М-м, хватит, не то сейчас потеку.

— А ты почему дома, а не с женой? Сам всем хвастаешь, что тёща у тебя золотая. — поддела беззлобно, поставив бокал на стойку, и облокотилась, выставив напоказ аппетитно обтянутый коротким подолом зад.

— Тёща в прямом смысле золотая, старая стерва, — со злыми нотками усмехается он, — сосёт из меня бабки, как гигантский пылесос. И Светка не отстаёт, что ни день, новая блажь, то ей тачку за девять лимонов подай, то брюлики купи, которые уже девать некуда.

— Она соответствует статусу супруги олигарха, Руслан. — оборачиваюсь, чтобы посмотреть, впечатлила ли его моя соблазнительная поза.

Ага. Пялится, вон как глаза заблестели! Давай, «папочка», мне ведь уже не четырнадцать, теперь тебе можно немного пошалить. Тянусь к верхней полке, притворившись, будто хочу достать пачку сигарет, «невзначай» роняю. Чтобы поднять, надо наклониться, или присесть на корточки, в любом случае взору Руслана откроется ещё больше.

Пока раздумываю, какое действие выполнить, он опережает, и подхватывает сигареты. Вытащить табачную трубочку не даёт, садко шлепает по руке.

— Зубы пожелтеют, а ты должна быть безупречной. И я не выношу, когда от девушки несёт, как из вонючей пепельницы.

— Тебе не всё равно, как я пахну? Ты меня целовать не собираешься вроде. — дерзко отвечаю, отобрав у него желаемое, вытряхиваю сигарету, подношу ко рту, неумело держа меж пальцев.

Провокация срабатывает, Руслан резко выбивает никотиновую палочку, и секунду мы сверлим друг друга взглядами. Неуловимое движение, и я прижимаюсь к нему, легонько задеваю ладошкой ширинку, когда пытаюсь «отстранить» его. Он замирает, с высоты своего роста глядя на меня, и заметно, что уже на взводе.

Хищник. Опасный, непредсказуемый хищник.

Мы ни разу не были в одной постели, все мои попытки соблазнить его проваливались с треском, и я дико ревновала к тем шалавам, которых он трахал в клубе, и врал ненаглядной Светочке, якобы занимается делами и ночует в офисе один. Чем я хуже этих тощих крашеных потаскушек? Почему он держит меня на расстоянии?

Мало, что ли, ему было проблем с мудаком Рощиным, который непонятно с чего вдруг закрыл кредитование его фирме, так ещё и Алиса снова взялась за своё! Внешне оставаясь невозмутимым, он чувствовал, как накатывает чёртово возбуждение. Эти «невинные» игры стали излюбленным занятием девчонки, она провоцировала его, словно не понимая, к чему это может привести.

Странно, но для Руслана Лиска всё ещё оставалась той непорочной крошкой, какой он увидел её впервые, хотя, чего скрывать, уже тогда, испуганная малышка в откровенном наряде сумела заставить его вскипеть от сексуального желания.

И кто только успел научить её этим повадкам заправской шлюхи?! От былой невинности не осталось и следа, и он, пожалуй, растерзал бы того, кто осмелился совратить эту девочку. Его девочку…

Он прекрасно осознавал, что она не доверяет никому — годы в детском доме ломают самые стойкие характеры, и всё же Алиса по-прежнему была диким, замкнутым волчонком. Она привязалась к нему, потому что он единственный протянул ей руку помощи, но, с другой стороны, его доброта имела свою цену. Нет, бред же, не могла она искренне его полюбить, он ни чёрта для этого не делал…

— Уже поздно, езжай домой. — холодно обронил Руслан, прикончив остатки коньяка, отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

Послышался шорох, туфли плюхнулись у лестницы, по спине скользнула теплая ладошка, огладив вниз вдоль позвоночника. Руса обдало ароматом духов, таким же сладким, как их обладательница. Ему пришлось собрать всю выдержку.

— Алиса, это лишнее. — накрыв её пальчики, поползшие по плечу, улыбнулся он.

Горячие пухлые губки прижались к его руке, и он стиснул зубы до скрежета. Девчонка не унималась, обошла его, заглянула в лицо огромными наивными глазами. Притворяться она научилась так же отменно, как и вскрывать замки на сейфах, он не мог этого не признать.

— Я никуда не поеду. — заявила, оттесняя его куда-то, попутно расправлялась с пуговицами на рубашке. — или ты собираешься в клуб, чтобы кувыркаться с грязной шлюхой? Я тебя не отпущу!

— А я тебя не спрашиваю. Не надо прикидываться моей мамашей, воспоминания о её заботе будят во мне зверя.