— Крошка, я… — хрипит Руслан, судорожными толчками вбиваясь в меня, и я испуганно открываю глаза — в его тоне мученические нотки. — я не могу-у… Не могу, прости. Прости меня, маленькая. Блять, я не могу больше, я хочу тебя, хочу… Прости, моя девочка… Сейчас не будет больно… Потерпи… М-м-м…. — хрипы переходят в протяжные стоны, и я вдруг ощущаю, как с каждым его движением во мне нарастает жаркое, липкое, как расплавленный шоколад, наслаждение.

Взрывается фейерверком оргазм, я обессиленно обмякаю, но меня не отпускают. Соколов рваными движениями продолжает меня иметь, и я задыхаюсь, упиваясь полученным удовольствием. Это еще не всё…

Он приникает губами к моему влажному от пота плечу, неистово ускоряет ритм, и теперь уже я сдавленно постанываю, заглушая стоны рукой. Мелькает мысль о том, что мы в чужом доме, и, застукай нас сейчас Ляля или Денис, я точно сгорю со стыда.

Но разум отказывается подчиняться. Руслан ненасытен, я чувствую, что скоро кончу второй раз. Меня разворачивают, усаживают на подоконник, оборванная штора грохается на пол. Мы на секунду застываем, глядя друг другу в глаза, но в коридоре тихо.

Руслан сминает мои пересохшие губы губами, обвиваю его ногами за спину, и он медленно, дрожа от подступающего экстаза, вталкивает в лоно стержень, еще дальше, так тесно, что мои груди плющатся о его мощную грудь. Резко вытаскивает, и снова входит, мы целуемся, оба опустошенные, и, тут в меня выстреливает влажная липкая масса.

Отлепившись от моего рта, любимый прижимает меня к себе, ласково проводит мокрыми ладонями по позвоночнику, и шумно выдыхает. Как в скверном порно — фильме, раздается стук в дверь, и Денис настойчиво зовет Руса по имени.

— Да, — выравнивая дыхание, отзывается Руслан, натягивая штаны с боксерами, — щас выйду, Дэн. Дай мне секунду.

Выскочить следом за ним мне удается не сразу, путаюсь в одежде, а сердце, одновременно отстукивая радостную трель, тревожно сжимается. Что еще стряслось?!

Денис и Руслан уже внизу, собираются уходить, и Ляля, недовольно скрестив на груди руки, смотрит на мужа укоризненно. Несусь по лестнице, плевать, что подумают хозяева дома, висну на шее у покровителя, и требовательно спрашиваю:

— Ты куда?

— По делам. Не вздумай никуда сбегать, я заеду завтра, перед тем, как ехать за Маринкой.

— Ты офигел? Какие дела, ночь на дворе! — возмущенно воплю, а он снимает мои ладошки с плеч, и оттесняет, — если ты в клуб, и опять трахнешь какую-нибудь шалаву, я те…

Договорить мне не дают, Руслан накрывает мой ротик рукой, и тащит в укромный уголок за колонну. На лице его насмешливая улыбка, в синеве глаз веселые искорки. Так и расцеловала бы, или… Нет, выцарапала бы эти чёртовы глаза, от которых нельзя оторваться!

— Дурочка ты моя. — вздыхает Соколов, властно запрокидывает мою голову, большим пальцем чертит вниз от нижней губы до подбородка. — всерьез полагаешь, что после тебя я позарюсь на грязную шлюшку? Плохо же ты меня знаешь, Крошка.

Весь мой гнев улетучивается, прильнув к нему, просовываю кончики пальчиков под пояс штанов, и легонько тискаю ягодицы.

— Только попробуй… Я убью её! — угроза тонет в страстном поцелуе, он слаще от того, что сорван тайком, торопливо.

Руслан подхватывает меня за талию, чувственно целует в шею, и уходит, и я приваливаюсь к стене, мечтательно улыбаясь. Ну и фиг с ним, пусть он не говорит этого вслух, я-то знаю, что любит меня. И, взяв себя в ежовые рукавицы, выхожу в холл, невинно взглянув на Ольгу…

Мать с нескрываемым неудовольствием поджала губы, глядя, как сонную Маришку дочь несёт вниз. Часы показывали без четверти семь, внучка еще сладко посапывала, и Елизавета Павловна испугалась, когда Света ворвалась в дом, требуя собрать вещи Марины. Ничего толком не объяснив, как фурия летала из комнаты в комнату, спихивая в спортивную сумку игрушки, одежду и диски с мультиками, и на все вопросы матери твердила лишь, что ей надо убраться подальше, до того, как Руслан сюда явится.

Проснувшись, Маринка захныкала на руках у Светланы, капризно прося оставить её у бабушки. От мамы несло неприятным запахом перегара, и девочка морщилась, отбиваясь от неё, когда та пыталась вывести из дома.

— Хватит вредничать, я сказала! — потеряв терпение, рявкнула женщина, дернув Маринку за руку. — мы поедем к тёте Ире, ты же сама хотела пожить у них на даче! Чё ты ноешь? Не маленькая уже!

— А папа тоже поедет? — топнув ножкой, и не давая матери обуть туфельку, спросила с подозрением девчушка.

— Поедет, куда он денется. — отмахнулась мать, заставив её сунуть ногу в другую обувку.

— Я хочу, чтобы он с нами ехал!

— У него сейчас дела. Пошли. — оглянувшись на недоумевающую тучную Елизавету, застывшую в дверном проеме кухни, Светлана велела, — не говори ему, где мы. Ты ничего не знаешь!

Старушка всплеснула пухлыми ручонками, и, едва дочь с внучкой вышли во двор, метнулась к телефону, лежащему на обеденном столе. Что бы ни случилось между зятем и Светой, Маришка не должна страдать, она ведь не вещь, тягать её от одного родителя к другому!

Руслан долго не отвечал, и Елизавета Павловна, в сердцах плюхнувшись на стул, посмотрела в окно. Увиденное заставило её похолодеть. Сесть в свою белую «феррари» Светка не успела, незнакомый старушке мужик подскочил к ней, и, безжалостно отпихнув, рванул Маринку на себя. А потом, выхватив из-под куртки пистолет с навинченным глушителем, два раза навскидку выстрелил в грудь отчаянно бросившейся за ним Светлане.

Ужаснувшись, Елизавета сползла от окна, прижимая трясущиеся руки к губам, и некоторое время сидела, не в силах сообразить, что делать…

Молодой парень настороженно исподлобья уставился на вошедших троих мужчин, и глаза его тотчас забегали. Было совершенно ясно, что ничего хорошего, никакой «беседы по душам» не состоится, у этих чуваков чуть не на лбу сверкали буквы — серьезные люди.

Так глупо спалиться — ни на чём! — он не ожидал, как было велено, следил за девчонкой, выжидая удобного момента, чтобы исполнить просьбу Виталика, и вдруг на тебе! Откуда ни возьмись, появился один из этой троицы, здоровенный бычара, попросил прикурить, когда он сидел в тачке, наблюдая за кафе, куда вошла Алиса, вынудил его выйти, и двинул промеж гляделок. Вырубило сразу, очнулся уже здесь, в этом гараже, где наверняка «воспитывали» таких же, как он.

— Чё за перец? — поинтересовался Руслан, кивнув на прикованного наручниками к батарее отопления парня, и взглянул на Олега.

— А это мы у него щас спросим, Руслан Андреевич. — зловеще осклабился охранник, разминая кулаки. — таскался за Алисой, я его на Покровке засёк. Как Вы велели, негласно вёл девушку, смотрю, эта гнида за ней едет, удостоверился, что не ошибся, ну, и решил его Вам привезти. Для знакомства.

— Фэйс знакомый больно. — подал голос Денис, всмотревшись в лицо наемника, отползшего подальше, насколько позволяло кольцо. — на кого пашешь, щенок? Отвечай быстро, и правильно, тогда гарантирую, уйдешь целым.

Тот упорно молчал, лишь глаза наливались кровью. Кем был Руслан Андреевич, к которому так почтительно обращался бык, он знал — в криминальных кругах Сокола обходили стороной все мелкие «шавки» и даже воровские авторитеты вроде Мафика уважали чисто из боязни. Ни для кого не секрет, что расправиться с врагами Соколов мог одним щелчком пальцев, и его пацаны тотчас приводили приговор в исполнение.

Теперь, страшась собственной участи, он проклинал Виталика, который толкнул его на этот заказ, не удосужившись объяснить, кто такая Алиса, и что тронуть её равносильно смертной казни.

— Тебе вопрос задали, сынок. — нарочито невозмутимым тоном произнес Руслан, присев перед ним на корточки. — кто тебе дал команду следить за Алисой? Чё от неё хотели?

Он сцепил зубы, изо всех сил стараясь не дрожать, но всё же металл наручников звякнул, выдавая его страх. Резко подавшись вперед, Соколов сгреб его за отвороты куртки, подтащил к себе, и горло сдавила стальная удавка локтя.